Классовый враг

Действие Первое: «Наконец слово для меня найдено»

По выражению одной американской социологини, «креативный класс» — термин, родившийся в результате «любительских упражнений [Ричарда Флориды] в микросоциологии и бесстыдного восхваления обуржуазившихся хипстеров». В России — ничтожная прослойка между пластами углеводородов и тонким эфиром iCloud. Долгожданный социальный маркер для людей, которым сложно объяснить своим родителям, как они зарабатывают на жизнь такими непонятными вещами, как мобильные приложения и «маркетинг территорий». Термин, который применять к себе они, впрочем, немного стесняются.

В начале 2000-х он был воспринят с большим энтузиазмом культуртрегерами разных уровней и мгновенно вошёл в оборот стратегических семинаров и интернет-рассылок. Спустя пять лет социальный слой, которого нет, помянули в телевизоре Сурков и Медведев — и тем самым вызвали из небытия. «Наконец слово для меня найдено!» — впору было вскричать нашей креативной бесприданнице.

Действие Второе: «Всякая вещь должна иметь хозяина»

«Я беру вас, я ваш хозяин», — мог бы прямо по тексту Островского продолжить именитый чиновник.

«С приходом к власти президента Медведева, в администрации которого я работаю, возникли новые задачи: сейчас необходимо создать творческий, креативный класс людей, способных изобретать и создавать инновации», — сказал Владислав Сурков.

Термин был подхвачен Медведевым, и его освоение пошло вниз, на места.

И вот уже полетели по областным департаментам разнарядки сдать «планы по креативности», а вице-губернаторы разного уровня научились с трудом, но увесисто произносить слова «креативный ресурс».

Я лично знаю человека, который видел на двери офиса объявление «Креатив и ксерокопирование».

Действие Третье: «Уж если быть вещью, так одно утешение — быть дорогой»

Пока чиновники разбирались со словоупотреблением, сообщество, которое так или иначе ассоциировалось с этим ускользающим от ясного понимания термином, разобралось в себе и дистанцировалось. Стало ясно: «Весь креативный класс живёт в Америке, а у нас живут люди, которые пытаются либо эмигрировать в Америку, либо перенести подсмотренные там песчаные пляжи из Центрального парка в парк Горького. Получается плохо, потому что никому это на фиг не надо, но иногда удаётся хотя бы улучшить бытовые условия», — к резюме этой тысячелайковой дискуссии на Colta.ru совершенно нечего добавить.

По мнению Ричарда Флориды, ключевым фактором успешного экономического развития городов и регионов является творческая элита

Тем временем приблизившиеся к высшим сферам консультанты дождались, когда чиновничество научится правильно выговаривать, и стали впаривать администрациям разных уровней «креативные индустрии как ресурс развития территории» в полном соответствии с полученными раздаточными материалами и драматическим поворотом «Бесприданницы»: «На меня смотрели и смотрят, как на забаву... Я не виновата, я искала любви и не нашла... её нет на свете... нечего и искать. Я не нашла любви, так буду искать золота». Бюджеты были освоены.

Действие Четвертое: «Так не доставайся ж ты никому!»

Хардкор, реакция и казаки, которые пришли на смену просвещённым покровителям нашей бестолковой невесты, сами были не прочь творчески выразиться — кто пописывал, а кто пофотывал. Те, прежние, звали то в Париж на выставку, то на содержание в Сколково. А новые обозвали её несуществующим уродливым словом «креакл», фонетически вызывающим ассоциации не то с лошадью, не то с мускулистым мужиком с голым торсом — и вменили склонность к алкоголизации и расчленёнке.

Судьба понятия «креативный класс» в России нелепа, как той самой бесприданницы Островского.

Его, как мартышка очки, куда только ни пытались прицепить — и к программам регионального развития, и к бюджетам, и научным исследованиям. А куда ни цепляй, всё получается листок А4 на двери: «Креатив и ксерокопирование».

Теперь это понятие пытаются применить как социологический ярлык к протестному движению. Те, кто зарабатывает на спекуляциях вокруг «креативных индустрий», почуяв неладное, быстро откатятся назад, к «человеческому капиталу».

Те, кто в силу своей деятельности может претендовать на принадлежность к творческому классу, обоснованно и давно испытывают к расхожему термину скепсис и раздражение.

Охранители духовности, которые увидят в «креативном классе» врага и пятую колонну, продолжат нападки на индифферентного противника. Возросшая концентрация геев и «обуржуазившихся хипстеров» совершенно не сочетается ни с «пониманием и почитанием» правильных понятий, ни с «Шансоном над Сибирской тайгой». Эстетические разногласия слишком велики.

«Стреляет в неё из пистолета. Занавес».