Вертикаль боится публичности. Горизонталь её обожает. Вспомним, как в старые добрые времена решали вопросы: бил колокол на башне вечевой, и горожане, побросав домашние дела, спешили на площадь – казнить или миловать, объявлять войну или мир. В 1068 году на русскую землю вторглись печенеги; князья – сыновья Ярослава Мудрого – потерпели поражение на реке Альте. Старший из братьев – Изяслав – заперся в Киеве. Вече потребовало от него оружие и коней, чтобы отразить нападение степняков. Изяслав отказал народному собранию, и тогда его изгнали из Киева. Осенью 1611 года земский староста Козьма Минин обратился к вече Нижнего Новгорода с призывом освободить Москву от поляков. Горожане собрали немалую казну, в ополчение князя Дмитрия Пожарского записалось более 30 тысяч человек. С польской интервенцией было покончено.
Однако в жерновах истории дробились старые законы; вечевые колокола валили наземь, секли плетьми, вырывали языки, отправляли в ссылки. Единоначалие торжествовало.
Граф Уваров в 1833 году, вступая в должность министра народного просвещения, провозгласил в докладе Николаю Первому, что для России превыше всего триада: «Православие. Самодержавие. Народность» (в пику лозунгу французских революционеров «Свобода. Равенство. Братство»). Царю формула графа понравилась. В двадцатом веке о народности, которая и так была на последнем месте, вовсе забыли, из каждого приёмника звучало другое заклинание: «Ленин. Партия. Комсомол».
В наши дни на митингах предлагают скандировать Родина! Свобода! Путин!. Народ в массе своей безмолвствовал, пил, скучал, работал, лишь изредка устраивая бессмысленный и беспощадный бунт.
Да и жизнь соответствовала вековой немоте, города разрослись неимоверно: как собрать на одну площадь, будь она хоть Красной, хоть Болотной, не сотни и не тысячи людей, а сотни тысяч? Эпоха прямой русский демократии, казалось бы, навсегда растворилась в дыму столетий.
Интернет породил новую надежду. Он дал возможность высказаться каждому гражданину и услышать общее мнение. Возникла практика социальных опросов, сначала в электронных СМИ, на различных сайтах, а ныне социальные опросы существуют уже на уровне официальных инструментов власти. И в Новосибирске — тоже.
Сформированная прошлой весной команда нового мэра охотно даёт вольное слово горизонтали – обычным горожанам. При этом забавно, что мэр Анатолий Локоть – коммунист, да не рядовой, а первый секретарь обкома, и вот – поступает вполне демократически.
Всё переменилось: теперь коммунист обращается за советом к народу, а некоторые демократы ведут себя как раз по-коммунистически: это запретить, того не пускать, этому не давать.
Достаточно посмотреть по центральным каналам телевизионные репортажи и бутафорские дискуссии, чтобы ужаснуться парадоксам времени.
Но – ближе к теме. Вот, например, на муниципальном портале в Интернете теперь размещаются для общественного голосования предложения, которые затем обсуждаются на ближайшем заседании комиссии по наименованиям. Ведь топонимикой Новосибирска доволен только тот несчастный, который одновременно слеп, глух и нем. Обновлённый состав комиссии по наименованиям возглавил первый заместитель мэра Виктор Игнатов, заместителем председателя комиссии стала начальник департамента культуры, спорта и молодёжной политики Анна Терешкова.
Чем примечательно прошлое, о котором мы ничего не знаем
В период с 28 января по 3 февраля новосибирцам предлагались 44 пункта с вариантами названий улиц, скверов, садоводческих территорий – «за» и «против». Проголосовали 3238 пользователей. Прямо скажем – пока маловато для гигантского города. Но ведь главное – «нАчать», как говаривал известный деятель.
Народ в лице этих 3238 активистов решительно отмёл прозападные топонимы. Дело в том, что на территории Вторых Чкаловских дач, в Заельцовском парке на берегу Оби, в 12 км от площади Калинина, расположен элитный коттеджный посёлок, и в его рекламе поторопились сказать, что улицы посёлка носят названия европейских столиц. При опросе новосибирцы не согласились с таким решением: против улицы Женевской голосовали 74,1% участников опроса, против Афинской — 66,04%, против Венской — 73,9%, против Римской — 66,61%, против Пражской — 73,76%, против Мадридской — 69,93%, против Европейского бульвара — 71,65%.
Удивительно? Нисколько: по опросам «Левада-центра», ныне 71% россиян плохо относятся к Евросоюзу.
И новосибирцы лишь подтвердили общероссийские настроения: не нужна нам чужая страна, не нужен нам берег чужой.
Оценивать это можно по-разному, в том числе и негативно, но факт – на лице, то есть на муниципальном портале.
Зато большинство опрошенных одобрило «милые» названия в садоводческом партнёрстве «Серебряный лес» — Клубничный, Брусничный, Земляничный, Клюквенный и т.п. Ещё нюанс: было предложено переименовать несколько остановок транспорта и будущих станций метро (возможно, их когда-нибудь всё же построят); участники опроса проявили консерватизм и высказались за старые названия – «Центр», а не развесёлые «Скоморохи»; «Лесоперевалка», а не лирический «Ясный берег»; станции «Молодёжная» и «Доватора», а не «имени Кондратюка» и «Ново-Николаевская». Кто бы мог подумать?
О том, что социальные опросы – не случайность, а продуманный мэрией постоянный способ взаимодействия с общественностью, говорит и создание художественного совета.
В России, по словам Локтя, пока нет ни одного другого художественного совета, этим нововведением Новосибирск обошёл федеральные инициативы. Необходимость в таком рекомендательном органе давно назрела. Когда в девяностые годы на улицах и площадях стали появляться, скажем так, неформальные скульптуры и композиции, не относящиеся к героическому прошлому или чьим-то заслугам, это вызывало улыбку – ново, необычно. Однако очень скоро вместо улыбок на лицах прохожих начали возникать недоумение и даже раздражение. Отдельные каменные изваяния внушают оторопь. В Академгородке появилось какое-то дикое корыто, объявленное памятником Архимеду. Возле банка в центре города воткнули в землю удивительного «мальчика с рыбой». В Первомайском сквере грусть наводит изобилие истуканов. Город кое-где напоминает то ли комнату страха, то ли комнату смеха. Помнится, как-то актриса Раневская назвала гранитный памятник Марксу в Москве «холодильником с бородой». У нас на пересечении Красного проспекта с улицами, названными в честь русских классиков, установлены бюсты из чёрного чугуна – Достоевскому, Гоголю, Крылову.
Задумка хорошая, но бюсты, ей-богу, похожи на застывшие посмертные маски.
Какая-то старушка долго всматривалась в один из этих бюстов, потом перекрестилась и поклонилась чугунному идолу. Перекреститься хочется не только ей; это, конечно, личное мнение, легко могу ошибаться, но очень интересно – одобрили бы эксперты художественного совета эти чёрные статуи, если бы их представили им в своё время?
В 2005 году Эстония стала первой страной, предложившей общенациональные выборы местных органов власти через Интернет
Формировали художественный совет при помощи Интернета. Сначала собрали заявки от всех желающих, затем устроили голосование по кандидатурам. Тут, правда, произошёл лёгкий сбой: в совет избрали всех пожелавших туда войти – тридцать человек. Это напоминает выборы без выбора советских времён, когда от «нерушимого блока коммунистов и беспартийных» выдвигался список кандидатов, которые и занимали победоносно все депутатские кресла. Кстати, наибольшее число голосов при опросе получил руководитель PR-отдела ООО «Русская планета» Артём Лоскутов — организатор «монстраций»; но живёт Артём с некоторых пор в Москве, и насколько полезен будет он в качестве члена художественного совета, трудно сказать. Председателем совета избран профессор Международной академии архитектуры, член Новосибирской общественной организации «Культурное наследие» Александр Ложкин. 19 февраля художественный совет обсудил проект праздничного оформления города к 9 Мая, а также вопрос о создании памятника труженикам тыла.
На днях мэрия вывесила в Интернете новый опрос. Он проводится на сайте Центра управления городским автоэлектротранспортом. Новосибирцам предложено ответить на два вопроса: 1. Одобряют ли они идею покрасить общественный транспорт в один цвет; 2. Устраивает ли их вариант с красными трамваями, зелёными троллейбусами и жёлтыми автобусами. Понятно, что в период кризиса никто не станет тратить деньги специально на покраску, но при покупке нового подвижного состава, а также при капитально-восстановительном ремонте будет учитываться одобренное большинством опрошенных цветовое решение. Забавно вспомнить, что первые настоящие автобусы в Новосибирске появились в 1929 году, было четыре маршрута, и каждый из них имел фирменный цвет: автобусы первого маршрута были зелёными, второго – голубыми, третьего – фиолетовыми, четвёртого – оранжевыми. Зелёный курсировал между вокзалом и заводом «Труд»; голубой возил пассажиров от Закаменской площади до Ельцовского железнодорожного переезда; фиолетовый – от городского холодильника до мыловаренного завода; оранжевый маршрут пролегал от вокзала до кладбища, где нынче парк «Берёзовая роща». И вот – возвращение к цветовой гамме в новых условиях. Почему нет?
Разумеется, не стоит преувеличивать эти робкие попытки городской власти наладить взаимодействие с политически активными новосибирцами через Интернет.
Комиссия по наименованиям, художественный совет и другие подобные органы – это ещё не выборы мэра, губернатора и президента при помощи электронных технологий, однако это путь в заманчивом направлении.
Если сейчас в день выборов кабинки для голосования посещает лишь треть избирателей (32,59% на выборах мэра, 30,73% на выборах губернатора в 2014 году), то вполне вероятно, что наступит время – и очень скоро – массового голосования с персональных гаджетов, и эта массовость будет обеспечена и удобством голосования, и доверием людей, невозможностью для человека обмануть искусственный интеллект, способностью Мировой паутины предоставить абсолютную информацию обо всех кандидатах, в том числе и личную – об истинных доходах, детях и супругах, а не только ту отфильтрованную, что заключена в официальных ста строчках под их парадными портретами.
В шестом веке византийский автор Прокопий Кесарийский писал: «Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве, и потому у них счастье и несчастье в жизни считается общим делом».
Вече имеет корень «вет» — то есть вещать, советовать.
Это отнюдь не толпа, кричащая что попало, а организованное по строгим правилам собрание, древняя и средневековая форма выборов и прямой демократии на Руси. Вече назначало и снимало князей. Известно, что в Великом Новгороде в период между 1095 и 1305 годом поменялось 58 князей, то есть в среднем они княжили по три с небольшим года. Историк Костомаров пишет, что новгородский князь не мог приобретать имения ни покупкой, ни в дар, не мог вершить коммерческие сделки, как и его родня и его дружинники. Только вече могло объявить войну и одобрить мир – не князь. Основу военной мощи Древней Руси составляло ополчение, которое снаряжалось по решению народного собрания.
«До чего же мрачный город... И как только люди рожают здесь детей, дарят кому-то цветы, смеются... а ведь и я здесь живу...»
Древнее «народоправство» закреплено в Конституции России: «единственным источником власти в Российской Федерации является её многонациональный народ»; «высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы» (ст.3). Только вот работают эти декларации плохо; нужно признать, что механизмы волеизъявления граждан не отлажены, если голосует лишь треть электората.
Хочется думать, что традиция народных собраний, уходящая тысячелетними корнями в родовой строй, успешно работавшая в периоды военной демократии, при создании первых государств, а затем в века феодальной раздробленности, что эта традиция народоправства жива в генах русских людей (и вообще славян), а технологический прогресс позволит, наконец, пробудить спящие в течение недавних столетий социальные инстинкты.
С Интернетом победим!
Подпишитесь на нас в Telegram
