Первые публичные дома в Новониколаевске возникали стихийно, да и цены на услуги не регламентировались ничем: сеанс любви стоил от нескольких копеек до пяти рублей в зависимости от уровня исполнения. Научный сотрудник Музея Новосибирска Константин Голодяев погрузился в историю пикантного вопроса, итогом изучения которого стал исторический фельетон в двух частях.

Часть 2. Советская

Революция опрокинула старые порядки – салон мадам Левиной закрыли, в нём расположилось второе почтово-телеграфное отделение Ново-Николаевска. Девочки переквалифицировались. Милые барышни теперь помогали налаживать вербальную связь.

Страховые описи свидетельствуют – из дома Левиной под неутешный плач вынесли массу добротных вещей:

– большие и маленькие пуховые подушки, перинки и простыни

– батистовые платья, шерстяные и шёлковые юбки

– муфты, горжетка, манто, лакированный кушак

– граммофон с пластинками

– венский гарнитур

– английские кровати

– фаянсовый стул (ну, вы знаете для чего, да?)

– плиту американскую

– бийские плевательницы и сундуки, крытые бийской жестью

и далее огромный список.

Пришла Красная Армия, и с чем остались девочки? Не, работа-то была, но платить за неё никто не хотел. И вот тут девочки действительно стали худыми и жёсткими. И даже не потому, что их обижали. Просто конкуренция стала страшной.

Товарищи так взялись за дело... Чрезвычайный и полномочный посол СССР товарищ Александра Коллонтай писала: «...Проглотив семейно-брачные формы собственности, коммунистический коллектив упразднит и проституцию».

Проходили. Конструктивизм, дома-коммуны, обобществлённый быт всколыхнули страну, подняли у молодёжи, так сказать, мотив к новым трудовым подвигам. Девушки должны были пойти навстречу просьбе товарищей-комсомольцев и снять с них сексуальное напряжение, чтобы они, вдохновлённые и довольные, смело шли к новым трудовым победам!

Комсомолка обязана была в любой момент удовлетворить комсомольский позыв ЛЮБОГО комсомольца, если тот регулярно платит членские взносы и занимается общественной работой.

Один только Декрет Саратовского совнаркома «об отмене частного владения женщинами» чего стоит! Ого-го!

Или вот – «Каждая комсомолка обязана итти ему навстречу иначе она мещанка». Злые языки утверждают, что такой пункт был даже в первом Уставе РосКомСоюзМола 1918 года. Много по этому поводу печаталось искусных фейков. Мы не будем на них останавливаться. Всё это наглое враньё – не было этого.

Ну, теперь мы во всеоружии.

В 1922 году новый УК вводит наказание за сутенёрство и содержание притонов, но сами жертвы капиталистического сознания не наказываются – девушек учат грамоте, водят в кино, на экскурсии, вовлекают в полезную работу, в общественную жизнь, в комсомол.

Был введён ряд ограничений, продажные утехи снова ушли в подполье. Например, девушек не допускали к «месту работы» в пивные. Дамы «высшей марки» принимали клиентов в потайных притонах. Шептались о существовании неких «особнячков» в Заельцовском бору, куда можно было проникнуть только по рекомендации особо доверенного «лица» и где новопосвящённый «клиент» – прежде чем переступить заветный порог «храма любви» –подвергался длительному испытанию путём целого ряда предостережений. Нужные адреса борделей знали швейцары, официанты, извозчики. Стоимость инфоуслуги тоже варьировалась от 3 до 5 рублей.

Ну, а те, что попроще, находили свой альков в кустах недавно закрытого кладбища. Великолепный текст из газеты «Советская Сибирь» загадочного, но явно матёрого автора, скрывшегося под таинственными буквами Б. З. Прошу прощения за длинную цитату, но оно того стоит. Сейчас мы поймём, что должны гордиться!

«Напрасно Москва «кичится» своим «дном» – в особенности, пресловутым Цветным бульваром. Ежели на то пошло – нынешний Новониколаевск, при случае, тоже лицом в грязь не ударит. Только у нас, в Сибири, эта буржуазная отрыжка проявляется как-то значительно проще, естественнее что ли. Ассортимент «лёгкого жанра» усердно рекламируется на всех перекрёстках города. ...Обывателя, жаждущего заполнить досуг противным житейским «спортом», современно прозаичный Эрос охотнее переселяет на лоно природы... Диалоги отрывисто-деловиты.

Такса – от одной папироски до бутылки самогона! Кто поневзыскательнее – располагается тут же, под заслоном первой удачно свалившейся от времени могильной плиты.

Более «щепетильные», с претензиями на комфорт, удаляются парами в соседний дремучий лесок – на так называемое новое кладбище...». Если вы ещё не догадались, речь идёт о Центральном парке и Берёзовой роще.

Относительно рекламы услышал тут недавно, что для особо одарённых клиентов услуги рекламировались такими вот нотными ребусами:

Люди, пользующиеся девочками, были самые разные: от уголовников, имеющих «свою мару», советских командировочных, красноармейцев Военного городка, сталинских соколов до простых добропорядочных обывателей.

Так, на ул. Кузнецкой (ныне Ленина) в бараке товарища Елизаветы Липсак в качестве её клиентов были задержаны «грамотный женатый заведующий мельницей крестьянин Георгий Паршнев и интеллигентный семейный горожанин с высшим образованием, служащий Владимир Коморзин. Причём первый долго возмущался, что деньги заплатить успел, а вот воспользоваться...

Были и дамы-одиночки, работающие индивидуально, у себя на дому. ИП, по-нынешнему.

Понятно, что условия работы были не только опасными, но и тяжёлыми. Никакой охраны труда не было и в помине. Одновременно, в одной грязной комнате, по углам, разделённым ситцевыми занавесками. Бр-р-р. Не думаю, чтобы и клиентам было комфортно. Но советский человек трудностей не боится. Не царское время – не до сытости.

В частности, надо сказать, что вышеупомянутая т. Липсак была достаточно известной бордельершой. Она жила на популярном пятачке в доме 2 по Кузнецкой. Это рядом с Сибгосоперой (ныне театр «Красный факел») – ох, доведут артистки страну... Причём товарищ Липсак жила в одной комнатке с маленьким сыном и ещё умудрялась угол девочкам сдавать. Потом летний сарайчик пристроили. О ней даже в газете «Советская Сибирь» писали. А были и случаи, когда мать, не успевая зарабатывать на пропитание, привлекала к своему ремеслу и несовершеннолетнюю дочь.

Самые дешёвые проститутки промышляли на вокзале и в «нахаловках». Также девки были наготове в наркопритонах и у самогонщиц. Так Фея стала шмарой.

Кто был одет поприличней, прогуливались по Красному проспекту. Кстати, здесь, за занавесками промышлял девочками и съёмкой порнографии фотограф Виницкий. В 1930-м году его заведение прямо в центре города наконец-то накрыли органы. Из отчёта милиции: «В фотографии гр. Виницкого, на Красном проспекте, уголовный розыск раскрыл притон разврата. Ночью в фотографии Виницкого устраивались оргии и тут же Виницкий открыл производство порнографических карточек. Вся шайка арестована».

В 1926-м в Новосибирске насчитывалось 140 притонов наркотиков и разврата, но на учёте состояла всего 61 проститутка, причём около четверти из них страдали венерическими болезнями.

Во второй половине 1920-х власти начали бороться с эпидемией венерических болезней. Летом 1928 года глава Наркомздрава т. Семашко Николай Александрович, выступая в Новосибирске, сказал, что: «наблюдается колоссальное снижение заболеваемости. Совершенно точно статистические данные говорят, что сифилис не только остановился в своём росте, но даже снизился как в городе, так и в деревне».

Активную помощь здравоохранению оказывают и средства массовой информации. Новосибирский венерологический диспансер, «синий дом» на Чаплыгина, оставшийся в воспоминаниях многих горожан, выпускал свою собственную газету под названием «На трудовой путь».

И картиночки, конечно, супер. Вот они, наши сибирские красавицы. В трудовом профилактории. В балетных пуантах, между прочим. Общежитие – образцовый порядок. Цветочки, занавесочки, белая скатерть. Под слоганом «Пролетарии всех стран, объединяйтесь» издание печатало прекрасные статьи с яркими заголовками: «Долой проституцию – детище капитализма», «Наш боевой вызов», «Мастерская нового человека», «Проституция и алкоголизм», «Неделя, в которой больше 7 дней» и т. д... Но более всего интересна статья «Борьба со спросом»! Т. е. с нами, мужики. Сначала к совести склоняют. Мораль читают. Не ходить, не поддаваться, всколыхнуть общественное мнение. Потом публично позорят, имена наши в газетах печатают. Ну, и не только. В конце статьи предлагается принять карательные меры к искоренению гнилого быта. Ничего нового – всё как обычно.

В конце 20-х годов, с окончанием НЭПа, жриц любви признают вредными асоциальными элементами и начинают принудительно отправлять на трудовое перевоспитание в колонии. В 1937 году эти специальные исправительные колонии и лечебные профилактории переводятся в систему ГУЛАГа.

В 1940-м Большая советская энциклопедия ставит в этом позорном явлении точку: «Сталинской Конституцией зафиксированы для женщины одинаковые права с мужчиной во всех областях хозяйственной, государственной, культурной и общественно-политической жизни. В стране победившего социализма П. не может иметь места. СССР – единственная страна в мире, в которой П. окончательно ликвидирована и в которой полностью уничтожены причины и корни, питающие П.».

Фото с сайтов kolyan.net и Новосибирск в фотозагадках