Кто приходит учиться японскому связыванию, сколько нужно на атрибутику для шибари и каким образом верёвки заменяют секс? Об этом журналисту Сиб.фм рассказали основатели единственного в Новосибирске клуба шибари «Ходзи» Евгений Кано и Джульетта Королевская.

Девушка медленно выходит в рассеянную темноту зала. Мягко опускается на колени и садится напротив мужчины, рядом с которым уже лежат несколько тугих мотков. Слова, которыми они обмениваются, настолько тихие, что их можно угадать только по движению губ.

— Мы несём ответственность, которая начинается с момента, когда мастер предложил связывание. Необходимо сразу объяснять, какие есть риски, потому что ответственность за свою жизнь несёт сам человек.

Мы не экстрасенсы и не можем знать, что у человека с психикой или какие у него травмы. Всегда уточняем, есть ли астма, аллергия на джут, вывихи, ушибы, растяжения, чтобы получилось это обыграть или вообще исключить.

Да, в процессе ответственность полностью лежит на мастере, но если модель чувствует себя некомфортно и не сообщит об этом, он не сможет угадать. У тех, кто с большим опытом, ещё получится узнать и отреагировать, а если мастер начинающий? Вполне нормально, если люди послушают друг друга и откажутся от связывания, — рассказал Евгений ещё до того, как в зале выключили свет.

Девушка-модель поворачивается к мужчине спиной. Мастер приобнимает её, замирает так на несколько секунд, а потом легко скользит ладонями по её телу.

— Так мы чувствуем тепло модели. Задаём ритм дыхания, показываем, что мы рядом и оберегаем её, — шёпотом поясняет Джульетта. — Мы становимся сердцебиением и воздухом друг для друга.

Верёвка — всего лишь инструмент. Да, ты касаешься ею, но это всё равно твоё касание.

И через это бесконечное касание мы отдаём человеку часть себя.

Мастер взмахивает мотком, одним движением разматывая всю верёвку. Она распрямляется по полу, плотным концом почти доставая до противоположного угла.
Связывание начинается с рук. Когда верёвка ложится на отсвечивающую в темноте кожу запястий, девушка закрывает глаза.

— Если модель не расслабится, ей действительно будет тяжело: верёвки станут давить, при подвесе нечем дышать... Но это понятно на первой паре мотков. Если ты по-настоящему слушаешь человека и его телесный отклик — тебе ясно, готов он или нет, ещё до начала связывания. Это тонкая грань безграничного доверия, которое нужно ценить и чтить: если ты совершил хоть одну ошибку, оно разрушится и никогда не восстановится, — пояснил Евгений.

Мастер наклоняется к уху девушки. Та кивает, не открывая глаз. Он несколько раз легко сжимает её ладони, а потом встаёт и отточенно мимолётным движением вдевает конец верёвки в кольцо на потолке. Затем помогает модели встать и занять устойчивое положение. Та не открывает глаз, а только прислоняется к уже натянутой верёвке щекой.

— К нам приходят, чтобы научиться открывать себя в эмоциональном плане. Мы ведь сдерживаем столько всего, как скалы. У нас люди освобождаются и могут даже плакать от того, насколько легко становится. И здесь это абсолютно нормально, — рассказывает Джульетта.

Мастер подхватывает девушку на руки, скользящим взглядом осматривая узлы. Держит девушку на руках ещё несколько секунд, а потом плавно отнимает ладони. Она медленно кружится в воздухе. В зеркале напротив видно, как очерчиваются мышцы шеи и обнажённые ключицы.

— Конечно, боятся неизвестного.

Но мы всё объясняем, и когда человек понимает риски, он может осознанно решить, соглашаться ли на практику.

От травм не застрахован никто, даже у опытных бондажистов. Но получаемые эмоции всё равно перевешивают, и модели приходят снова и снова, — говорит Евгений.

Зал ещё больше погружается в темноту. Музыка становится чуть громче, но сквозь неё всё равно слышно, как вздох модели словно отскакивает от стен и только потом растворяется в пространстве.

— Только модель решает, что будет происходить — и это самое сложное для понимания людей «со стороны». Поэтому у нас есть открытые встречи: мы показываем, как всё происходит и что с человеком ничего не случится. После этого можно пройти несколько уровней обучения, а между этим люди практикуются и попутно знакомятся между собой. Членство в нашем клубе — гарант: человек вменяемый и понимает, что он делает, умеет это.

Здесь недопустимо смотреть на человека просто как на кусок мяса.

Мастер снова касается девушки ладонями и держит так несколько секунд, давая привыкнуть к их теплу. Напряжение верёвки ослабевает незаметно, но быстро. Тело легко подаётся за переплетением узлов. Ещё через несколько мгновений, медленных и аккуратных, девушка снова оказывается на полу.

— Самое опасное — подвес. Это эффектно и все к нему стремятся, но сначала лучше связываться на полу. Не будет такой нагрузки на верёвку, чтобы причинить травму. Конечно, на обучении мы рассказываем о частых травмах и о том, по каким местам проходят верёвки, на что обращать внимание. Но в любом случае во время связывания мастер должен быть полностью сосредоточен только на человеке напротив.

Все ошибки случаются от недостаточного внимания к партнёру. Техника — только вершина айсберга, главное — сконцентрироваться на модели: как она двигается и дышит, что испытывает.

Одной рукой мастер придерживает девушку за шею, другой распускает узлы. Это похоже на раздевание, мягкое и бережное. Мужчина легко дует на места, с которых убирает верёвки, растирает впечатанные в кожу следы. Иногда он останавливается и снова проводит руками по телу девушки, контролируя её дыхание. Разноцветные огоньки скользят с верёвок на тело, путаются в её распущенных волосах.

— Фактически шибари и секс не пересекаются. Да, есть секс с элементами верёвок, но в связывании секса нет. То, что мастер и модель делают дома, один на один — уже не наше дело. Но на встречах и даже на полностью обнажённых мероприятиях никаких сексуальных контактов не происходит. Сюда приходят те, кто насытился сексом и хочет более глубоких ощущений, — говорит Евгений.

— Шибари может быть прелюдией.

Но когда два человека идут навстречу друг другу, обычно всё так эмоционально ярко, что вы отодвигаетесь друг от друга и понимаете — это было круче, чем американские горки, —

добавляет Джульетта.

Когда последняя верёвка спадает на пол, мастер целует девушку в лоб и прижимает её голову к своей груди. Они ещё долго сидят так и дышат вместе. Для двоих людей в центре зала всё ещё не существует никого, кроме них.

— От БДСМ шибари уже давно отстроилось. Да, в БДСМ-практиках тоже существует бондаж, но там подразумевается, что ты связал человека и что-то с ним делаешь, дисциплинируешь его таким способом.

В шибари связывание — само по себе процесс. Иногда, кроме связывания и подвеса, может больше ничего не происходить.

Плюс нет разграничения на «верхних» и «нижних», доминантов и сабмиссивов. Здесь люди спокойно могут быть мастерами и моделями одновременно, — рассказывает Евгений.

Девушка всё ещё будто спит на руках мастера. Даже через расстояние всего зала понятно, насколько расслабленно её тело. Видно только, как она дышит — прядь спутавшихся волос мерно поднимается и опускается.

— Многие могут подумать: «Можно всё». Нет, ты можешь только то, что она позволяет. Если на что-то говорят нет, а ты продолжаешь это делать — это насилие. Нет — это нет, и точка. Действительно, некоторые модели могут провоцировать: бывают темпераментные, которые хотят, чтобы их «сломили». Для стороннего наблюдателя это будет выглядеть жёстко, но но у нас всегда есть донжон-мастер — он непрерывно следит за порядком на встречах и определяет эти крайности.

Поэтому шибари противопоказано эмоционально нестабильным и тем, кто сейчас не готов — с такими можно работать в плане технического связывания, но без взаимодействия с его эмоциями, —

добавляет Евгений.

Девушка медленно открывает глаза и снова садится напротив мастера. Они снова перекидываются тягучими, не слышными никому другому словами. Долгое объятие будто бы ставит финальную точку.

Девушка уходит к стене, у которой сидят остальные участники — и каждый неотрывно наблюдал за взаимодействием.

Мастер начинает сматывать верёвки, натягивая их через локоть. Несколько мотков. Узел. Следующая верёвка.

— Для начала лучше пройти обучение и получить хотя бы базовые знания: например, один четырёхчасовой интенсив. На него и пять мотков 8-метровой верёвки — качественного, японского, идеально чистого джута — понадобится около десяти тысяч. Если хочется погрузиться больше, можно подобрать курс, это обойдётся от двадцати тысяч.

Но порог входа измеряется не этой стоимостью, а внутренним желанием учиться, узнавать новое, работать с людьми.

Вообще главная проблема — люди не могут принимать других такими, какие они есть. Этому мы и учим: принимать вне зависимости от пола, ориентации, тела, увлечений... Не преследовать свои желания, а чувствовать и понимать человека напротив.