С октября 2021 года региональное отделение либеральной партии «Гражданская инициатива» в Алтайском крае возглавляет Юлия Алёшина — не только профессиональный юрист, но и первый политик-трансгендер в России. До окончания юридического факультета её звали Романом; теперь же в паспорте не только женское имя, но и пол.

В разговоре с журналистом Сиб.фм Юлия Алёшина рассказала, каким образом политика и трансгендерность уживаются с её религиозностью, из-за чего в России процветает чёрный пиар, почему партии стали приписывать ЛГБТ-пропаганду и за какие ценности они борются на самом деле.

Как окружение реагирует на повышенное внимание к вам и партии в последний месяц?

Когда я стала председателем реготделения «Гражданская инициатива» и подняли шумиху на всю страну, это было полнейшей неожиданностью. Я понимала: помуссируют, пообсуждают, покритикуют.... Но то, что ко мне будут приезжать московские репортёры, вестись многочасовые съёмки — к такому вниманию я оказалась не готова.

Конечно, за последние недели получила и много обратной связи. Писали одноклассники, одногруппники и те, с кем просто когда-то пересекались.

Я думала: «Наверное, они удалят меня из друзей и заблокируют» — и насколько сильным было моё удивление, когда эти люди, по своему духу довольно консервативные, говорили: «Юля, ты молодец, мы за тебя!»

Их слова поддержки давали мне силы работать и двигаться вперёд, несмотря на ежедневные проблемы.

Безусловно, нельзя нравиться всем — хейта действительно очень много, и заключается он в том, что я трансгендер. Дальше логика была такой: если так, значит, я и партия выступаем за европейские ценности. А по мнению некоторых, европейские ценности заканчиваются на гей-парадах и ЛГБТ-пропаганде. Хотя на самом деле в первую очередь мы боремся за те предложения, которые указаны в нашей программе.

А в полицию на «пропаганду» не жаловались?

Всё спокойно, никаких заявлений на нас в правоохранительные органы не поступало. Но даже если они и будут сделаны, то не будут носить правового характера с юридической точки зрения.

Да, у нас запрещена пропаганда гомосексуальности среди несовершеннолетних, но гомосексуальность и трансгендерность — разные понятия.

Даже моё первое интервью было для СМИ с возрастным ограничением 18+.

Другой вопрос, что после его публикации журналисты и администраторы пабликов стали брать из него куски и делать материалы на свой вкус — без моего ведома, согласия и желания.

Для политики это нормальный рабочий процесс: у нас что в выборы, что в межвыборный период продолжается весь этот чёрный пиар и хейт, а иногда и откровенное враньё, передёргивание фактов. Я принимаю это как данность — мы, политики, пока просто вынуждены работать именно в таких экстремальных условиях.

Как такой ажиотаж отражается на «Гражданской инициативе»? Особенно если вспомнить недавнюю историю с Ксенией Собчак...

Хочется надеяться, что закон математики будет работать, и минус, помноженный на минус, даст плюс! Ксения — член Политического совета, федерального руководящего органа партии.

Я к ней отношусь как однопартиец к однопартийцу, хотя лично мы пока не знакомы. А по поводу той истории, о которой и так сказано и написано очень много, — её за рулём не было, за рулём был водитель, который и должен нести ответственность.

А приходилось ли вам сталкиваться с чем-то подобным как юристу?

Громких дел у меня не случилось, потому что уголовным правом я не занимаюсь — никогда не было к нему большой любви. Мои вопросы — гражданские, семейные, земельные... Приватизация, бракоразводные процессы и урегулирование споров, составление договоров, консультации по теме наследства — спектр дел приземлённых, но которые нужно выполнять, потому что без их решения люди жить не могут. Это как раз те вопросы из теории малых дел, которыми нужно просто заниматься.

Как вообще оцениваете законодательную систему в России сейчас?

«Закон суров, но это закон».

На юридическом факультете нас учили: мы как юристы не имеем права обсуждать, нравится нам закон или нет. Мы должны читать его, анализировать и интерпретировать — но делать это безоценочно.

Даже если закон мне не нравится, и я написала бы его по-другому, мы обязаны его соблюдать и действовать в рамках правого поля. Поэтому мы и выступаем не за революционный, а эволюционный путь развития.

Вообще юрист и политик — разные профессии. Многие юристы не являются политиками, но так как я хочу оценивать закон, писать его и голосовать за или против, я и пошла в политику.

Насколько значимым фактором здесь становится трансгендерность?

Я приняла решение больше не обсуждать свою гендерную идентичность. Умные люди давно всё поняли, а кто не понял, тому объяснять многократно я не буду. Моя трансгендерность — не мой потолок.

Трансгендерность всё ещё значится в МКБ (Международная классификация болезней. — Прим. ред.) — накладывает ли это какие-либо ограничения?

В последней версии МКБ «транссексуализм» относится к гендерному несоответствию. Оно отнесено в раздел проблем, связанных с сексом, а не с психикой.

Нужно разграничивать: есть болезни, а есть проблемы, связанные со здоровьем. Трансгендерность считается вторым, и относится она не к психиатрии, а к сексологии.

Поэтому утверждение, что трансгендеры — психически больные и неадекватные люди, «у которых едет крыша», неправильно. Соответственно, ограничений никаких нет, а какие могут быть? Психические заболевания у меня отсутствуют, паспорт соответствует внешности.

А какие отношения у вас с религией?

Я человек верующий, но не воцерковленный и не набожный. Меня крестили, когда я была ещё совсем маленькой — мои родственники придерживаются православного христианства. Но сама я в церковь захожу крайне редко: набрать святой воды, перекреститься и поставить свечки за упокой души бабушки и дедушки. Этим и ограничивается моё участие в религиозной жизни.

И да, религия сочетается с трансгендерностью, потому что Бог любит всех и всех принимает.

А насчёт религии и политики... Как-то я спросила священнослужителя: «У нас церковь сильно поддерживает действующую власть — правильно ли это?» Он ответил: «Церковь всегда будет поддерживать любую власть. Она считает, что лучше в государстве и обществе будет власть, нежели анархия». Из этого я и исхожу.

Учитывая политическую и социальную обстановку, не хотелось бы переехать в другую страну?

Нет, не хочется. Я патриот, очень люблю Россию и хочу, чтобы она изменилась: стала современной прогрессивной страной. Я не хочу ехать в Европу — я хочу, чтобы эта Европа была здесь.

Конечно, я человек здравомыслящий, и если в родной стране меня будут дискриминировать, а власть станет репрессировать по политическим мотивам — буду вынуждена уехать.

Но я не экстремист и не террорист, никакой угрозы не представляю и поэтому надеюсь, что у власти, региональной в первую очередь, хватит ума меня не трогать и дать возможность работать спокойно.

Но вообще я с удовольствием побывала бы в Германии — мне кажется, их парламентская система нам очень подходит. Плюс там дальние родственники по маминой линии, заехала бы в гости.

Ещё в Англии — очень импонирует их парламентская монархия, шанс построить которую упустила Россия. И хотелось бы съездить в Испанию — обсудить там с коллегами их закон о трансгендерных людях.

Кстати, в одном из интервью вы рассказывали, что учились в музыкальной школе — а на каком инструменте?

На фортепиано и на баяне! Но закончить не получилось: решила выпуститься из гимназии с золотой медалью, чтобы поступить на бюджет — я из очень бедной семьи, платить за учёбу просто не было денег. В итоге в университет я поступила по общему конкурсу — результатам ЕГЭ, и золотая медаль оказалась не нужна. А ведь я ещё и хореографией занималась: народными танцами 5 лет. Но их тоже пришлось забросить, потому что надо было учить уроки.

Если брать во внимание ваш вид деятельности и образ жизни, каким образом формируете круг общения?

Мой жизненный опыт подсказывает: ближний круг нужно выстраивать из людей, которые тебя принимают. Это же такое счастье, когда тебя понимают.

Дальше можно расширять круг: добавлять тех, с кем есть что-то общее — в остальном со временем вы найдёте компромиссы.

А потом уже просто не зацикливаться, твой ли это человек, а просто вступать в коммуникацию, нести информацию, какие-то знания. Даже если сначала отреагируют отрицанием, посыл в памяти сохранится.

Важно ведь быть не правым, а полезным.

Думаю, у каждого человека есть потребность быть нужным, тоже некая самореализация.

А вам для этого подходит «Гражданская инициатива»?

Именно. Поэтому, когда я ознакомилась с программой и поняла, что она соответствует моим взглядам, написала письмо с просьбой принять меня в члены партии.

Да, наши тезисы действительно либеральные. Многие стали упрекать, что «Гражданская инициатива» — ЛГБТ-партия, но это не так. Во-первых, у нас в основном гетеросексуальные люди, а во-вторых, партия в первую очередь идеологическая. Поэтому у нас есть ряд предложений, которые мы всеми силами стараемся продвинуть.

Если говорить о сфере политической, мы предлагаем несколько тезисов.

Формировать Совет Федерации на основе прямых выборов — сейчас же представителей субъектов назначают. Также мы продвигаем восстановление свободных прямых выборов губернаторов и мэров без искусственных фильтров, а ещё вернуть голосование против всех.

Важно для нас добиться и запрета политцензуры в СМИ, отменить нормы о досудебных блокировках интернет-ресурсов. Сделать СМИ более независимыми, а журналистику объективнее можно, если продать все контрольные пакеты государства в СМИ — кроме изданий, которые публикуют нормативно-правовые акты. При этом частное владение СМИ должно подлежать строгим антимонопольным ограничениям — как мы знаем, монополии ещё ни к чему хорошему не приводили.

Конечно, «Гражданская инициатива» выступает за интеграцию с Европой и поэтому предлагает России подписать договор об ассоциации с Европейским союзом, а в перспективе и вступить в его состав. И это нужно делать в ближайшие годы!

Предложения в законодательной сфере у нас тоже есть, ведь «какие законы, так и живём, кого выбираем — такая и жизнь».

Поэтому мы за то, чтобы ликвидировать Росгвардию и объединить её с системой ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций. Также мы призываем совсем отменить призыв и полностью перевести армию на контрактную основу.

Необходимо и расширить выборность судей, привлекать адвокатов и юристов широкой квалификации; сейчас эта система закрыта — весь судебный корпус назначается, и судьями становятся выходцы из этой системы — помощники судей, секретари...

Сюда же — полностью ратифицировать Международную конвенцию по борьбе с коррупцией.

Если говорить об экономике, то один из важнейших пунктов — разгосударствление экономики, чтобы дать зелёный цвет частной инициативе. Необходимо и реализовать меры поддержки малого бизнеса: на него сделали ставку все страны мира, от Сингапура до США, кроме России — это большая ошибка со стороны действующей власти, потому что именно малый бизнес — основа среднего класса, который мы никак не можем за последние 30 лет сформировать.

Также мы предлагаем ввести налоговое стимулирование для высокотехнологичных производств и налоговые каникулы для новых инновационных предприятий — это поможет экономике России хотя бы постепенно трансформироваться из сырьевой в инновационную.

При этом важно удерживать на низком уровне инфляцию — сделать это реально за счёт демонополизации экономики и ограничения темпов роста цен и тарифов ЖКХ.

Есть и социальные предложения, которые касаются лично каждого.

Фото: Иван Олексюк / Радио Комсомольская правда Барнаул

Во-первых, на здравоохранение должно выделяться не менее 6 % ВВП. Во-вторых, надо освободить врачей от чрезмерного документооборота: они заняты писаниной, а на непосредственную работу с пациентом остаётся несколько минут.

Также необходимо запретить преподавание религиозных дисциплин: не историю мировых религий, а именно религиозные дисциплины. По Конституции Россия всё же светское государство, и мы будем открыто, ярко и публично говорить об этом — и протестовать, если понадобится.

Требуется и снижать стоимость жилья за счёт упрощения процедуры получения земли — на сегодняшний же день жильё дорожает настолько, будто нас хотят перевести на жизнь в аренду.

Также мы утверждаем: размер средней пенсии должен быть не менее 40 % от средней заработной платы — это задача минимум.

Ещё «Гражданская инициатива» предлагает сделать ипотеку для молодёжи и молодых семей льготной, а также дать право делить декретный отпуск между двумя родителями — в Европе это распространённая практика, которая хороша тем, что женщина не теряет квалификацию за время, проведённое в декрете.

Мы уверены: Россия идёт по пути демократизации, но черепашьими темпами, и наша цель — эти темпы ускорить.