Депутат Совета депутатов Новосибирска Ростислав Антонов, побывав с гуманитарной миссией в Донбассе, рассказал, чем живёт регион, как люди относятся к обстрелам и на что надеются с приходом российской власти.

Новосибирский депутат в интервью Сиб.фм рассказал, чем живёт Донбасс во время специальной военной операции российских военнослужащих на Украине по демилитаризации и денацификации страны.

Где был эти 8 лет?

Я занимаюсь оказанием гуманитарной помощи (медикаменты, лекарства, одежда и т.д.) гражданским людям, тем кто не воюет. Поэтому вопрос, где я был восемь лет, не стоит, потому что я в принципе этим занимаюсь без перерыва с 2014 года.

В Донбассе все восемь лет убивали людей. Били по мирным городам, били по жителям, по больницам, по роддомам, по остановкам. Люди умирали. У знакомой в Макеевке – дочь, ей восемь лет, она мирной жизни не видела вообще. Она знает, куда прятаться во время обстрелов, как себя вести, что делать. Это для них сейчас такая норма жизни.

Когда люди в Донбассе узнали о том, что их признали как республику – это были просто невероятная радость и счастье. Когда Россия поддержала и начала спецоперацию, единственная фраза, которую я от всех слышу: «Ну наконец–то!»

Донбасс сегодня

Ну, во-первых, никто там руки не сложил. Знаете, иногда слушаешь наших чиновников, мол, у нас здесь проблема, там проблема, здесь не получается и там не успеваем. Там ничего такого нет. Там прошёл обстрел – коммунальные службы поехали ремонтировать. Разбомбили насосную станцию – они за день починили. Я не знаю, поехали бы наши коммунальщики под обстрелами ремонтировать, например, электропроводку, но донецкие ездят.

Донецк – очень чистый город. Удивительно чистый. Сейчас, только снег сошёл, они уже подметают, уже пыли никакой нет. У них газоны приведены в порядок. Специально в последний день, когда был в городе, прошёлся по бульвару Пушкина, проехал по центральным улицам, заснял это всё просто, чтобы показать, потому что мне не верят. Они работают. Они любят очень свой край, свою землю и свой город.

У них своё производство. Они «пищёвку» свою производят всю: молоко, сыры, мороженое – всё донецкое. Хлеб они пекут шикарный. У них шахты, они добывают уголь. Сейчас шахты тоже продолжают работать. Они собрали свой трамвай донецкий. Это уже достаточно высокотехнологичное производство. В плане восстановления мирной жизни они активно работают.

«Там живут стальные люди»

Жители Донбасса – стальные люди, я вам скажу так. Это я могу сказать абсолютно тоже ответственно, потому что, когда взорвалась ракета в центре Донецка, там девочки 20-25 лет, у них стёкла в магазинах выбило, всё взорвалось, они веничек берут, начинают сметать все эти стёклышки и продолжают работать. А что делать? 20 человек тогда убило этим взрывом. И не было ни паники, ни страха, ничего. Потому что в Донецке нет безопасных мест. С этим приходится жить.

В Макеевке снаряд прилетел в ясельную группу. Украинцы целились в администрацию, а попали в детский садик. Слава богу, что это произошло ночью. Утром там убрали мусор, начали закладывать дыру в стене. Все на месте, воспитатели на месте. Детей пока нет, но уже отмывают детский садик, потом начали его стеклить. Они с этим так вот живут. Для них обстрел не является основанием для невыхода на работу.

В Донбассе считают, что не украинцы хотят их убить, а Вооружённые силы Украины. Ненависти к простым людям там никто не испытывает. Ненависть испытывают к нацистам, к злодеям, которые в этих вооружённых силах и находятся.

Что на освобождённых территориях?

Волноваха – там были бои, там разрушено всё. Докучаевск – там отдельные разрушения. Гранитное, где я был, тоже несильно пострадало. Даже в пригороде Мариуполя – тоже дома, в основном целые. Сартана. Там есть место, где прошли бои, там всё разрушено, просто снесено, а основная часть населённого пункта вообще не пострадала. Там, понятно, нет ни тепла, ни воды, ни электричества, ни связи.

Сейчас первое, что делается – перепись тех, кто живой. Создаются уличные комитеты из жителей, они обходят с анкетами, где прописаны адрес, фамилия, имя, отчество, профессия, какая нужна помощь, чем может помочь. Потом формируется список тех, кто проживает на этой территории и может участвовать в работе по восстановлению населённого пункта. Масштаб разрушений большой, но восстановление уже идёт. И постепенно, постепенно всё это начинает приходить в какое-то мирное состояние.

Открывается общественная приёмная главы Донецкой народной республики или Луганской народной республики. Назначаются временно исполняющие обязанности на руководящие должности по органам государственной власти, муниципальной власти. Тех, кому тяжелее всего – вывозят в Донецк или Ростов.

Когда всё закончится

Ни день, ни два, ни три, ни неделю, ни месяц это будет длиться, потому что там стотысячная мотивированная и обученная группировка, настроенная против Донецка и Луганска, жителей которых украинцы считают предателями и сепаратистами.

Спецоперация – это реально тяжёлая работа. Я посмотрел на людей, кто воюет со стороны Донецка и Луганска, для них это отечественная война. Война за свой дом. Там мужики 40-50 лет, они мотивированы, настроены, и они не отступят, и они доведут всё до конца.

«Верят, что российская власть надолго»

Очень многие жители там сказали, что «мы больше всего боимся, что вернётся Украина. Больше всего боимся». Те, кто отказывался говорить на камеру. Те, кто говорили на камеру, они сказали, что «мы надеемся, что Украина никогда не вернётся». И они смотрят, несмотря на весь ужас ситуации, в будущее с оптимизмом. Они верят, что Россия пришла навсегда. Но будет ли это Донецкая республика, присоединится она к России, не присоединится, будет ли это в рамках союзного государства, как вариант, они верят, что российская власть, она здесь будет надолго. И вот здесь нужно, главная наша задача – не наша даже задача, главная задача российской власти – эту веру не обмануть. Посмотрим, как это будет. При этом я верю: если мы сейчас выдержим, выстоим, не повернём назад, не испугаемся санкций и давления, то у России большие перспективы, и всё будет хорошо.