По зубцам «индийской короны»

Корреспондент Сиб.фм Алексей Гамзов продолжает путешествие по Азии. Его очередная авторская колонка – об Индии.

Если вы хотя бы однажды были в Индии, то независимо от того, понравилось вам тут или (что случается чаще) не понравилось — вы вернётесь сюда при первой же возможности. Вот такая странная особенность.

Индостан – это не просто полуостров, это субконтинент (именно так и написано в книжках по географии). Если Индию «положить» на карту России – страна эта протянется от Москвы до Байкала: масштаб понятен. Именно поэтому Индия очень разная. И если в некоторых местах отвратительная помойка и гнилое население, то в других районах тихо, спокойно, чисто, душевно и весело. Индия, если позволите употребить застарелый штамп, — страна контрастов. Тут нищета и ужас — и тут же благородство и красота. Тут жара — а тут зуб на зуб не попадает. Вот тебе пустыня без края — а вот горы, джунгли, мангры. Тут свалки и вонь — а в двух шагах благоухающие цветы, насыщенная зелень, свежесть.

Лучшая часть страны, на мой взгляд – гималайская. И это тоже не совсем типичная Индия.

Здесь буддизм и ислам. Здесь пугающие индуса снег и лёд. Крыша мира – не зря говорят. Гималаи – или, по-местному, Химачал: большая часть этой необъятной системы находится именно в Индии. Включая знаменитую дорогу Шринагар – Ле – Манали, самую высокогорную в мире. По ней мы и отправимся.

1,329 млрд человек в августе 2016 года проживали в Индии. Это вторая по населению страна в мире

Шринагар — Ле

Шринагар – столица Кашмира, и расположен, следовательно, посреди Кашмирской долины, одной из самых красивых, желанных и удивительных долин на земле. Корона Индии, как её называют. Сказать «я был в Кашмире» — всё равно что «я был в тридевятом царстве». Но вот можете ли поверить: дорога, которая начинается отсюда и идёт на восток, в горы, а потом на юг, вдоль высочайшей гряды планеты, оставляет все красоты Кашмира позади, как в буквальном, так и в переносном смысле.

Обычно в путешествии важнее города и деревни, интересные места типа водопадов, перевалов, мысов, нежели путь к ним и обратно. Не только дорогу, но и «день приезда, день отъезда» часто считают потерянным временем.

Но трасса из Шринагара в Манали сама по себе – приключение.

По сумме параметров, таких, как протяжённость, высота перевалов, перепад высот, снежный покров, опасность лавин и камнепадов, эту трассу считают первой по сложности в мире. Особенно в весенние дни, когда она только-только открывается для движения, пока ещё – на страх и риск. Более того, на север от Ле идёт дорога, проходящая через самый высокий автомобильный перевал – около 5 600 метров (это выше Эльбруса). Короче говоря, мы в краю самых высокогорных и опасных дорог на планете.

Несколько слов о географии Кашмира. Южная точка – Джамму. Зимняя столица штата раскинулась почти на равнине. Дорога на север до летней столицы, Шринагара, пересекает Малый Гималайский Хребет. Высоты тут до 4 500 метров. Чепуха, с Белуху. Далее, на пути в Ле, необходимо пересечь главный Гималайский хребет с перевалами 3 600 и 4 100 метров. Там, на высоте от трёх до четырёх километров раскинулись горные области Занскар и Ладах. С востока к ним прилегает Тибет, с юга и запада их замыкают Гималаи, а с севера нависает Каракорум со второй вершиной мира – Чогори. Итак, мне предстояло пересечь главный Гималайский Хребет сразу после открытия перевалов.

Сделать это предстояло в качестве пассажира автобуса гордого класса Super Deluxe.

Так он называется потому, что у него откидывающиеся спинки кресел.
Для Индии это уже запредельный комфорт.

Ехать до Ле – два дня.

77 800 туристов посетили Ле в 2010 году

Компания подобралась разношёрстная. Один сикх, порядочно индусов. Я завершал отряд европеоидов. Монголоидов представляли кореец и три кореянки. За негроидов отдувался двухметровый меланинодостаточный парень из Бразилии – Эдгард. Виз в паспорте у него немеряно. Он ехал по маршруту Камерун – Эфиопия – Индия – Таиланд, Камбоджа, Лаос. Если хватит сил, зацепит Новую Зеландию. Я сделал внутренний книксен перед таким размахом.

Почти сразу начался серпантин. Снег появился пятнами. Потом покровом. Потом встал по обочине стеной. Стало понятно, почему трасса так долго закрыта: если бы её не пробивали с помощью техники, это всё таяло бы до августа.

Автобус, который вёз нас, был первым в сезоне, я ждал его почти две недели.

Колеса хлюпали по грязи и лужам – снег активно таял, проседал, крошился в полукилометровые пропасти.

Наконец мы взволоклись к перевалу Зоджи Ла, что на высоте примерно 3 530 метров. И именно здесь, под снегодождём, при ветре и нулевой температуре нарвались на неприятности. Впереди сошёл снег, привалило грузовик, объехать его было нельзя. Образовалась пробка. Сидим час, два. Приехал бульдозер. Встал. Подъехал тягач, встал. Водители и ремонтники вяло обсуждали ситуацию, опираясь на лопаты.

Несколько индусов рангом пониже откидывали от грузовика снег, и чем бы вы думали – суповыми мисками!

Кучка была такой небольшой, что на любой российской дороге наши водилы справились бы с помощью троса и такой-то матери за четверть часа. Здесь копались часа три. И вот когда уже тронулась колонна, когда проегозили через узость первые легковушки – со склона сошла уже вполне значительная лавинка, завалив грузовик с головой. «Вот незадача!» — вскричали представители дорожных служб на языках хинди и урду. Стало ясно, что заварушка надолго. Солнце клонилось к гребню.

Я прикинул, сколько в запасе еды, рассудил, что при наличии талой воды жажда не грозит, и полез на крышу автобуса, где по местной традиции приторочен пассажирский багаж, за спальником и игральными картами. Будь благословенна игра «пьяница», в которую с попутчиками можно резаться часами!

Пассажиры стали утепляться, наматывая на головы немыслимые тюрбаны из полотенец и тряпок, кутаясь в одеяла. При этом ноги у них так и остались босые, будто они совсем не чувствуют холода. Завет «держи голову в холоде, а ноги в тепле» здесь бы не поняли. Везёт им, думал я, глядя на свои ноги, обутые в сандалии.

Особенно трудно было, понятно, Эдгарду. «So cold for me!» — восклицал он в минуту откровенности.

С 1994 года существует Общество босоногого образа жизни. Первое, о чём они предупреждают при попытке присоединиться к нему: в день вы будете получать 7-12 электронных писем

Вдруг оказалось, что у многих по карманам рассованы глыбы гашиша, который от нечего делать тут же пошёл в ход. Резались в дурачка. Темнело. Я уже напряжённо вспоминал, как же расписывается пуля в преферансе, как вдруг бульдозер таки прорыл тропку в снегу, а тягач выдернул злосчастный грузовик, умудрившись не скинуть его при этом в пропасть. Простояв шесть с лишним часов, прорвались. Тут меня ещё раз удивила удивительная слаженность, «спетость» индийцев. Тронулись – один индиец выкрикнул пару слов – и остальной автобус ответил ему... хором. Что-то вроде «Христос воскрес – воистину воскрес!», но с местным уклоном.

В темноте уже было понятно, что до Каргила – предполагаемого места ночёвки – мы не доберёмся. Остановились в мусульманском местечке Драсс. Среди прочего оно известно тем, что 9 января 2005 года здесь зафиксирован абсолютный метеорологический рекорд для зарубежной Азии.

Минус шестьдесят градусов Цельсия! И это называется – сбежал от зимы и уехал в жаркие страны.

«Where are my bones», куда занесло наши косточки! – продолжал причитать Эдгард, и с ним оставалось только согласиться.

Отправление было назначено на пять утра. Пассажиры собрались. Водителей нет. Холодно! В предрассветном сумраке над белой горой висит белая луна. Открыли окно, самый мелкий пролез в салон, разблокировал дверь. Разместились, надышали. Водители появились к шести, и, клянусь, минимум от одного разило перегаром.

Начался Ладах. Горная область пустынного вида. Как алтайский Кош-Агач, но увеличенный в разы. Короче говоря – Тибет, по недоразумению относящийся к Индии.

Проезжали множество военных объектов. Тому есть причина. По карте до границы Индии далеко, страна простирается аж до Афганистана. На практике в считаных километрах к северу — пакистанские территории, приграничье, военное положение. Множество техники и оборудования.

Из долины в долину нас сопровождает девиз индийской армии, написанный на заборах:

«Из народа, с помощью народа и ради народа».

1,3 млн человек служат в вооружённых силах Индии

Также можно было заметить, что армейская бездумность и верность циркулярам национальности не имеет. Несмотря на то, что местность по-пустынному жёлтая или снежно-белая, все армейские объекты окрашены в стандартный для всех воинских частей страны тёмно-зелёный лесной камуфляж. Что как бы говорит: «Уважаемые пакистанские лётчики, если вы вдруг не можете найти цель атаки, мы вам поможем!»

Проверяют и фиксируют иностранцев на каждом посту, несколько раз за день. Для полиции – развлечение и возможность поболтать. Забавную картину наблюдал в Кхалси, на берегу Инда, который здесь ещё — бурный ручей, а не великая священная река. Иду мимо служебной собаки. Лежит, ноль эмоций. Следом идёт местный служивый. То же самое. Затем из караульной будки выходит наш попутчик-кореец.

Вы бы видели, как собака сорвалась и убежала! Наверное, наслышана про особенности корейской кухни.

В Ле ехали в итоге около полутора суток. Некоторое время ушло и на «религиозные остановки». Сикх, уже упомянутый, вдруг встал с места, открыл дверь, умылся из бутылки, высунувшись наружу. Разулся, завязал на голове оранжевый тюрбан. Тут мы как раз подъехали к времянке под навесом, которая оказалась импровизированным сикхским храмом. Парень заскочил внутрь, священники его приняли, сотворили положенное. Парень вернулся с полной пригоршней сладкой коричневой кашки на основе манной крупы – ей по завету его религии полагается окормить всех окружающих. Пассажирам перепало по щепотке, автобус отправился дальше.

Поговорка «семеро одного не ждут» в Индии не в ходу, а к религии, даже чужой,
отношение всегда очень серьёзное.

Ле

5 форм имеет Вишну в шри-вайшнавизме, в гаудия-вайшнавизме — три

Создал Вишну Индию и думает: как же назвать её многочисленные города? Думать над каждым ой как неохота! Тут его и осенило: взял он буквы, что на названия предназначались, и высыпал в Индию сверху, с севера, как в мешок. Страна треугольная, так что внизу букв больше скопилось, а вверху – меньше. Ничем другим не могу объяснить того факта, что самый южный город страны называется Тхируванантхапурам, а самый северный – Ле.

Несмотря на присутствие всех топовых индийских религий, Ле – ярко выраженный буддийский город. Наконец то я снова на настоящем высокогорье среди тибетцев! У каждого есть эстетические предпочтения, и хоть все люди одинаково хороши, но если мне предложат выбрать между индусом равнины и буддистом-тибетцем, без колебаний выберу второго. Здесь, в Ле, не тащат за рукав зазывалы, не пристают рикши и таксисты, продавцы ждут, когда ты сам спросишь. А сикхи и индусы спокойны, как нигде в Индии.

Улочки пустынны, солнце жёлтое, небо синее, воздух свежий, и наконец-то чисто.

Лохматые собаки на каждом углу – зверей вежливее и добрее я ещё не видел. Ночью устраивают перебрёх от околицы к околице – делятся новостями за день. И здесь, как и в Непале, есть момо – местные манты. Кто раз их ел, тот их фанат на всю жизнь.

Думал провести в Ле пару дней, а прожил неделю. Лазил по окрестным горам. Они жёлтые, голые, поверху шиханы, на склонах посыпушки, а понизу корумники. Кстати, удивительно похожи местные языки (ладахи, тибетский) на алтайские. Например, Каракорум. «Кара» – чёрный, «корум» – осыпь. Так, «корумник» — это тоже осыпь из крупных камней, все её на Алтае так называют!

Поездил по окрестным монастырям. В монастыре Тикси очень впечатляет 12-метровая статуя Будды Майтрейя, Будды будущего. Статуя красивая, сложена из кирпичей, покрашена золотой краской, лицо крайне лукавое, а во лбу третий глаз в форме раковины.

Жить в Ле спокойно и радостно, но героиня этого лонгрида – Дорога, поэтому едем дальше, в Кейлонг. Ещё двое суток горных серпантинов, благодаря которым в голову приходит выражение «посЕдеть у окошка».

Ле — Кейлонг

Дорога по горам – тот ещё аттракцион. Тамошние перевалы – крутейшие и высочайшие из всех, что я когда-либо видел. В России таких нет. Чике-Таман на Алтае, скажем – просто детская горка по сравнению с ними. Смотришь сверху вниз – дорога исчезает в мареве, в облаках, как брошенный клубок пряжи. А ты – уже почти в стратосфере. Облака (те, что сверху, а не снизу) – удивительно фигуристые, как дым из трубки Гэндальфа. И такие же скалы: лошади, собаки, клоуны, мефистофели, толстяки и суровые бородачи проступают в каждом выступе, впадине, преображаясь друг в друга ежесекундно. Не нужно напрягать воображение, просто смотришь и видишь: да вот же он, Иван Грозный в скуфейке, или солдат Швейк в кепи – будто специально их тут ваяли тысяча каменотёсов тысячу лет.

Добавляло экстрима то, что ехали и днём, и ночью. Жаль, что фонари редко встречаются. Было бы хоть видно, куда падать. Фонари в Ладахе особенные и проводов не требуют. К каждому приделана солнечная батарея. Здесь более трёхсот солнечных дней в году, осадков выпадает жалкие 80 миллиметров, так что заряда хватает в любую ночь. Воздух очень сухой, суше, чем на борту авиалайнера. Кожа шелушится, идёт трещинками, не помогает никакой крем. Лицо на свету сжигается мгновенно и незаметно: высокогорье. Неудивительно, что уже к 25 годам тибетец покрыт глубокими, частыми морщинами. Которые, впрочем, идут местным не хуже, чем Крокодилу Данди, придавая даже молодым физиономиям мудрый и одновременно лукавый вид. Ладашки почти все очень красивы. Наверное, мне так кажется потому, что я с детства привык к таким лицам: по соседству всегда жили шорцы, телеуты, алтайцы, буряты. Они родные.

А ещё морщин много потому, что местные часто и искренне улыбаются. Лицо тибетца: жемчуг, обрамлённый в бронзу.

Автобус тем временем на чрезмерной скорости пролетает над очередным обрывом. В свете фар появляется очередная лиса, коих здесь несметно. В восточных мифологиях это зловредные духи — ну, то есть, едешь, как по сказке. Со счастливым концом, поскольку обнаруживаешь себя в Кейлонге, что стоит на границе долин Лахоль и Спити в целости и сохранности.

Кейлонг — Манали

Все государственные автобоусы из Ле в Монали останавливаются в Кейлонге на ночёвку

Долины Лахоль и Спити расположены на севере штата Химачал-Прадеш, на высотах 3,5–3,8 км, за перевалом Ротанг, перерезающим большой Гималайский хребет. Ротанг (3 978 метров) — граница не только двух природных зон, но и двух рас, и двух религий. Вверху буддисты и тибетцы, южнее и ниже — индусы.

Кейлонг — посёлок на тысячу с лишним жителей. Это крупнейший населённый пункт на сотни километров вокруг, здесь больница, школа, автостанция и прочие приметы цивилизации. Населён тибето-буддистами процентов на 90 %. Двое русских, два поляка, два француза — вот всё иностранное население долины в те дни.

Из Кейлонга в Манали местный «пазик» выдвигался в глубокой темноте, в 4:00, и первые серпантины, скрипя шинами и скользя по снежной жиже, проделал до рассвета. Временами было неуютно.

Но вскоре вершины окрасились первым — высокогорным, прозрачным, незамутнённым — утренним светом.

А дальше мы добрались до крайне забавной картины. Дело в том, что южные подступы к Ротангу (наряду с кашмирским урочищем Гулмарг) — самые доступные снежные места в Индии. В сезон не протолкнуться от состоятельных индусов, которые несколько лет откладывают рупии, а затем едут за тысячи километров, чтобы впервые в жизни увидеть это чудо. По дороге не проехать: запаркованы сотни джипов. Индусы радуются как дети: трогают грязные белые комки, растирают в руках, неумело лепят снежки, поскальзываются и падают, как утки. Ушлые местные жители ещё внизу, на равнине, разбили сотни ларьков: предлагают лыжные комбинезоны напрокат. На самой горе катают желающих на... камерах от колёс грузовиков. Метров 20 проедут по склону – и счастливы неописуемо. На лыжах никого нет – это для индийцев уже высший пилотаж. Всё это очень трогательно, но из-за заторов едешь мимо этого праздника зимы часа три.

Куллу

Долина Куллу и городок Манали, спрятавшийся на её дне, известны по двум основным причинам. Во-первых, считается, что здесь культивируют самую лучшую в мире марихуану, ту самую «индику», которую криминальные элементы предлагают на каждом углу туристам в Гоа. Курят тут все и с детства, а вместо традиционного для Центральной Азии «приветственного чая» предлагают гостю этакий приветственный глиняный конус с дырочками. Сверху он дымится понятно чем, а снизу в качестве фильтра радушный хозяин прижимает невероятно засаленный и просмоленный бинтик, через который и предлагается коллективно цедить. Это Индия, тут и не такая антисанитария бывает. Ничего страшного в ней нет.

Впрочем, лучше от этого угощения всё же отказаться: поймут.

Во-вторых, здесь прожил последние десятилетия жизни Николай Рерих, чьё творчество волею судеб так широко представлено в новосибирских музеях. Вопрос, связаны ли эти два факта, ещё ждёт своего исследователя. Впрочем, горы вокруг долины такие красивые, а свет такой запредельно-космический, что для того чтобы у такого таланта, как Рерих, получались шедевры, никаких наркотиков не нужно. Был бы верный глаз и талант.

Дом Рерихов притулился высоко на склоне, с видом на чашу долины и уходящий в облака противоположный склон. Домик скромный, указателей нет, так что пришлось поплутать в попытках найти его. Выручили ромашки и анютины глазки. Внезапно оказалось, что я будто бы иду по лугу где-то в России. Цветы и привели меня к вожделенному крыльцу. Оказалось, что Рерихи страшно тосковали по родине и выписывали семена цветов и овощей, которые сажали в огороде прямо рядом с рододендронами и пальмами. Уж более полувека Рерихов тут нет, а цветы расползаются по склону, захватывая гектар за гектаром. Скоро это превратится в экологическую проблему, посетовал индиец-смотритель.

И ещё одна причина, по которой ностальгирующий Рерих поселился в Куллу. Это чуть ли не единственное в индийских Гималаях место, где растут берёзы.

Около семи тысяч картин и 30 томов литературных трудов создал за свою жизнь Николай Рерих

Только высоко в горах для них достаточно сухо и прохладно.

Куллу – уже цивилизация. Долина густо заселена, кислорода вволю. Проложены удобные тропы в соседние долины. В Куллу, по сути, и заканчивается самая высокогорная дорога в мире. Дальше трасса идёт на Шимлу, некогда — летнюю резиденцию британской колониальной администрации и Ришикеш, священный город Вишну, где в 1967 году набирались индуистской премудрости Beatles. Но это уже обычная горная дорога – подумаешь, два-три километра над уровнем моря, ни ледников тебе, ни осыпей, да ещё и асфальт почти везде есть.

Конец пути и вновь начало

Так стоит ли вообще ехать в Индию? Через пару дней после приезда сказал бы: нет, ни в коем случае. Но я провёл в Индии суммарно несколько месяцев, и смело говорю: стоит, вполне. Если у вас непереносимость к приставалам, зазывалам, грязи, резким запахам, навозу, жаре, липким взглядам, мусору – ехать, конечно, не надо. Для визитов есть большое количество стран, где этого меньше или даже нет совсем. Или поступайте проще: по приезду отправляйтесь сразу в Гималаи. Особенно, когда душе не хватает подвига, а телу – закаляющих лишений. И если вы способны не слишком зацикливаться на бытовых и, следовательно, «не смертельных» вещах — вперёд.