О чём не принято говорить

Под слоганом «Она видела. Она знает. Она будет» скрывается непростая история о насилии, женщинах и любви. Показ новой постановки театра «Синестетика» прошёл в Академгородке. Наташа Бортник посетила постановку «SHE WILL», прошла за кулисы, увидела режиссёра за микшером и специально для Сиб.фм рассказала, как спектакль создавался и что всё-таки хотел сказать режиссёр.

ДЕНЬ «ДО»: МУРАВЕЙНИК

Спектакль «SHE WILL» длится 70 минут с одним антрактом. Подготовка начинается за день «до». В холле танцовщицы столпились у зеркала. У них все руки в чёрных тенях: первый акт спектакля предполагает настойчивый «смоки айс».

«Мы делаем это только перед финальным прогоном, чтобы Андрей оценил конечную картинку», — объясняет улыбчивая Кристина, танцовщица спектакля.

Андрей Короленко — режиссёр «Синестетики», — мечется по коридору и помещениям.

«У тебя тени слишком ровно намазаны... А ты переделай свой хвост! Аргумент, что это волосы, меня не волнует».

Девушки прислушиваются и идут исправлять. Мы разговорились с Кристиной, пока она поправляла грим.

Синестези́я — нейрологический феномен, при котором раздражение в одной сенсорной или когнитивной системе ведёт к автоматическому, непроизвольному отклику в другой сенсорной системе. Человек, который сообщает о подобном опыте, — синесте́т

«Вообще, сложно объяснить, как создавались наши образы. Андрей как большая губка — смотрит, что происходит с нами, как-то перерабатывает эту информацию. В итоге интегрирует её и задаёт общую тему, а мы работаем в этом направлении. Некоторые комбинации придумывали мы, текст я тоже писала сама», — рассказывает ещё одна актриса, Ксюша.

Показ «SHE WILL» проходил в небольшом зале на 40 зрительных мест.

«Наше помещение — очень маленькое энергетическое пространство. Мне кажется, энергия здесь скапливается и обволакивает зрителя, а не разлетается в разные стороны», — поделилась впечатлениями танцовщица.

Поделилась Кристина и надеждами на расширение аудитории. И сразу серьёзно добавила, что важнее, конечно, качество, и если аудитория станет больше, но потеряет в качестве, это будет уже не то. Нужен «свой» зритель.

Проходя мимо нас с очередной порцией стульев, Андрей предлагает посмотреть на подготовку помещения.

«Пошли, там интересно! Целый муравейник!»

Попав в зал, я сначала не поверила, что через несколько часов здесь будет сцена и спектакль. Огромные окна, бежевый линолеум в коричневую крапинку. Синестетика создаёт не только действие, но и необходимую для него атмосферу.

«Привет! Располагайся! Если хочешь, можешь нам помогать».

Это меня с улыбкой встретила Олеся. Она — одновременно директор и пиар-менеджер «Синестетики» в любые дни, кроме сегодняшнего. Сегодня Олеся в спортивных штанах и растянутой футболке — будет танцевать. Она — как и все остальные — маленькое, но значительное звено в чётко отлаженном механизме. Ребята таскают стулья, развешивают шторы, устанавливают лампы, выстилают пол.

«Вообще, это наша стандартная команда, около 15 человек. Тут несколько поколений. Одни выступают сейчас, другие только начали заниматься, а кто-то просто симпатизирует нам и хочет чем-то помочь», — объясняет Андрей на бегу.

На стремянке под потолком двое высоких парней, Владлен и Арсений, обматывают колонну чёрной тканью. Владлен участвует в создании светового оформления спектаклей, Арсений занимается саунд-дизайном. Оба раньше сами выходили на сцену.

«Даже если мы не вместе, то всё равно как бы здесь», — улыбается Владлен, балансируя на стремянке.

Муравейник гудит. Стены постепенно покрываются чёрным полотном, замыкая нас всех в тёмную коробку. Зрительные места по трём сторонам, под каждым рядом — красные и синие неоновые лампы. Бежевый линолеум заменило светло-голубое полотно, на нём разминаются девушки. Перед заветным выходом у актёров остался только финальный прогон для исправления самых мелких деталей.

ТО, О ЧЁМ НЕ ПРИНЯТО ГОВОРИТЬ

До начала спектакля 20 минут. Первые зрители уже собираются на крыльце. С порога нас встречает ослепительная улыбка, затем ярко-красный комбинезон, через несколько секунд узнаю в нём Олесю.

«Здравствуйте! Добро пожаловать! Гардероб там».

Гости негласно разделяются на «новеньких» и «своих». «Свои» устремляются в объятия Олеси, приветствуют друг друга, что-то эмоционально обсуждают. «Новенькие» ведут себя скромнее, с улыбкой озираются вокруг и занимают диваны по периметру холла.

На несколько минут в холле появляется Андрей, чтобы лично поприветствовать гостей, и снова растворяется во мраке зрительного зала. Олеся приглашает нас:

«Пожалуйста, занимайте свои места!»

Свои места каждый определяет прямо в зале. В потоке людей мелькают Арсений и Владлен. Команда «Синестетики» трепетно относится к каждому показу. Вчерашних участников слаженного механизма сегодня не отличить от обычных зрителей. Вся техническая часть остаётся на плечах самого режиссера. Андрей занимает место за огромным пультом, регулируя свет и музыку самостоятельно.

«Я могу доверить это ребятам, но они не хотят брать такую ответственность. К тому же никто не сделает это лучше, чем ты сам», — это Андрей рассказал мне уже после спектакля.

Нагнетающая «отбивка» обрывается в один момент, на сцене появляются актрисы.

Улыбались девушки вчера. Сегодня их не узнать. Тёмные одежды, настойчивый «смоки айс». Выражения лиц формирует даже динамичная музыка на фоне. Мерцающие софиты и неоновые лампы под стульями зрителей помогают расставить смысловые акценты. Танцовщицы рассказывают о том, что в повседневной жизни обсуждать не принято.

Насилие и его последствия — центральная тема постановки «SHE WILL».

Действие прерывается десятиминутным антрактом. В зале повисает тишина, зрителям раздают какие-то листовки. Получив свою, выхожу, но действие, на удивление, за пределами зала продолжается. Актрисы Кристина и Ксюша стоят в холле друг напротив друга. Их реплики, пускай не всегда понятные, не выпускают нас из плоскости действия. В спектакль оказались вовлечены и листовки, которые были не просто так. Текст на них продолжает разговор о насилии, дополняя историю актёров более конкретной информацией и статистическими данными.

Ближайший показ «SHE WILL» состоится 12 июня на сцене Красного факела

С первых минут второго акта понимаю, что всё изменилось: и расположение зрительных мест, и настроение спектакля в целом. Музыка стала спокойнее, освещение с ярко-агрессивного стало тёплым и мягким, девушки вышли уже в светлых комбинезонах, от «смоки айс» не осталось и следа. Как скажет одна из зрительниц после спектакля: «Было ощущение, что это две половинки одного целого, которые наконец нашли друг друга, чтобы соединиться».

Свет гаснет. Зрители щедро одаривают актрис аплодисментами. Девушки, ещё в образах, — потому что так сразу из них не выйти, — робко улыбаются и принимают цветы.

ЧТО ЖЕ ОН ХОТЕЛ СКАЗАТЬ?

«Всех желающих приглашаем задержаться», — объявляет Олеся.

Обсуждение после спектакля в «Синестетике» обязательно. Каждый раз актёры и режиссёр остаются, с интересом слушают впечатления зрителей и отвечают на вопросы. Зрители на своих местах, актрисы и режиссёр садятся напротив. Диалог начинается со стандартного, но немного обидного для всех режиссёров вопроса.

«А что вы хотели нам этим сказать?», — настойчиво спрашивает зрительница в первом ряду. Пара человек её поддерживают.

«Ну вот, как всегда, всё скатилось к тому, „что же этим хотел сказать автор?“. Не понимаю только, какая в этом важность», — сокрушается Андрей.

«Свои» зрители защищают отнекивающихся от надоевшего вопроса Андрея и танцовщиц. Однако женщина в первом ряду твёрдо намерена получить ответ на свой вопрос. Ксюша вступает в разговор:

«Знаете, это похоже на то, когда тебе дают еду. Ты можешь приготовить её по-разному. Что-то взять, а чему-то сказать «нет, я это не ем». Так и мы оставляем зрителям выбор, чтобы они подумали и взяли своё.

Андрей присоединяется.

«Здесь дело даже не в удовольствии.

У меня другое слово на этот счет. Да. Ваше да, как зрителя.

Хорошо — да, плохо и больно — да, обидно — да. Это, в любом случае, ответ. Он означает, что ты идёшь с этим событием на контакт, чётко устанавливаешь какие-то взаимоотношения. При этом какая разница, что именно я хотел сказать этим действием?».

Театр Синестетика надеется переориентировать зрителей исключительно на собственные ощущения. Всё остальное, по мнению труппы, следует оставить за ненадобностью.