«Срабатывает теория разбитых окон»: почему многодетный отец из Новосибирска считает, что особенных детей нужно учить отдельно

12 января Сиб.фм рассказал о петиции, в которой активисты региона попросили губернатора о денежной компенсации для детей на домашнем обучении. По мнению родителей, такая мера поддержки поможет реализовать законное право детей на бесплатное образование. Журналист Сиб.фм поговорил с одним из авторов петиции Андреем Андреевым — руководителем общественной организации многодетных семей «Вектор», юристом и отцом семерых детей, которые обучаются дома. Двое из них родились с ментальными расстройствами.

По мнению мужчины, детей с такими заболеваниями действительно стоит отделять от остальных, в том числе и в процессе обучения.

— Ментальное расстройство личности простыми словами — это психическое заболевание, связанное с нарушением интеллектуального и эмоционального развития. Оно ограничивает возможности человека в социальном взаимодействии и осложняет процесс его адаптации в обществе. У таких детей процессы развития, как правило, идут значительно медленнее.

Они отстают от сверстников, начинает вырабатываться комплекс неполноценности, который в дальнейшем переходит в выученную беспомощность — синдром немогуна, —

объяснил Андрей Андреев.

При этом необязательно отделять абсолютно всех детей с расстройствами ментального спектра от остальных.

— Есть случаи, когда учителя прекрасно справляются с программой преподавания: например, в классе 30 детей, двое из которых — с расстройствами. Но в первую очередь социализация и интеграция детей должны происходить через раскрытие индивидуальных способностей каждого из них, — утверждает мужчина.

Как пояснила психоаналитик Светлана Нечитайло, именно обособление и превращение людей в закрытую группу делает их изгоями.

— То, чего мы не знаем, нас пугает, а страх порождает агрессию. Именно существование спецшкол и интернатов привело к тому, что в нашей стране к детям с ментальными расстройствами, а также с нарушениями зрения и слуха очень настороженное отношение.

В первую очередь это идёт от родителей и учителей, которые в своём детстве с такими детьми почти не контактировали. А уже современные школьники считывают отношение взрослых и тоже начинают проявлять недоверие.

Много таких случаев в том числе в Новосибирске, когда на немого водителя такси вдруг неадекватная реакция. Или люди в очереди в магазине начинают кричать на слабослышащего кассира. Если бы они учились с таким ребёнком в одном классе или параллели, очевидно, что смогли бы по его жестам догадаться о его особенностях и найти способ по-другому построить коммуникацию.

Одной из главных проблем в инклюзии остаётся «тихий буллинг», подчёркивает Андрей Андреев.

— Под «тихим буллингом» я подразумеваю начало агрессии одних детей против других. Всё начинается с незначительных на первый взгляд мелочей: «случайно» столкнуть со стола особого ребёнка вещи, задеть его или толкнуть, сказать плохое слово...

По мнению руководителя «Вектора», в таких ситуациях преподавателю важно отследить реакцию особого ребёнка.

— Если он это упускает или делает вид, что не заметил подобную мелочь, срабатывает теория «разбитых окон»: мелкие проступки вызывают цепную реакцию и провоцируют более крупные нарушения.

Так развивается настоящий буллинг, и потом вряд ли кто-то вспомнит, что всё началось с момента, когда ручку столкнули со стола на пол.

Андрей Андреев пояснил: особые дети по природе своей не агрессивны. Их агрессия — защита на причинённую обиду.

По словам психоаналитика Светланы Нечитайло, инклюзивный подход в российском образовании на данный момент только формируется.

— Те принципы, которые были спущены сверху, проходят проверку жизнью: что-то приживается, что-то приходится пересматривать. Например, сейчас в некоторых школах Академгородка, а также в 155-й школе на Ключ-Камышенском плато вводится система тьюторов: у каждого инклюзивного ребёнка есть индивидуальный наставник. Это уже более ответственный подход к инклюзии со стороны государства, а не попытка повесить всю ответственность на учителей. Другое дело, что таких школ очень мало, а зарплата тьюторов даже по сравнению с учительской так мала, что это всё ещё остаётся делом волонтёров и родителей.

Работа с детьми — не единственный аспект, который требует внимания в организации инклюзии. Ещё одна важная сторона — взаимодействие с родителями школьников.

— Если с детьми педагоги ещё справляются, то со взрослыми они не работают. Как правило, родители учеников не знают, что в классе есть особый ребёнок.

Как объяснила Светлана Нечитайло, даже если родители имеют представление о совместном обучении своих детей со школьником с ОВЗ, это не всегда гарантирует мирное сосуществование.

— Ситуация, когда ребёнок с РАС лупит детей в школе и родителям предлагают потерпеть, тоже никуда не годится. В итоге родители, отчаявшись решить вопрос через школьную администрацию, начинают подначивать своих детей: «Бей в ответ».

Это уже не инклюзивное образование, а борьба за выживание, что тоже неправильно. Потому что мы вновь создаём закрытую группу: кому-то можно безнаказанно бить сверстников, а кому-то нельзя.

Это нарушает права уже здоровых детей и провоцирует очередной виток агрессии в адрес детей с ОВЗ, — дополнила она.

Поэтому в большинстве случаев таким детям для полноценного обучения требуются особые условия. По этой причине родители и переводят их на семейную форму образования — домашнее обучение.

— Родители сами формируют классы по принципу комфорта для себя и ребёнка. И здесь особенно важно объяснить, зачем ему это нужно. Для особых детей необходимо наличие комфортной для них среды, а также понимание, что они нужны своим родителям, — подчеркнул руководитель «Вектора».

В последние пять лет инклюзивных проектов, направленных на активную социализацию детей с расстройствами, действительно становится больше. По мнению Андрея Андреева, это поможет снизить процент социального иждивенчества.

Многодетный отец утверждает: дети с ментальными расстройствами имеют все шансы вести полноценную жизнь во взрослом возрасте, в том числе и быть востребованными работодателями. Причина — в их ответственном подходе к выполнению своих обязанностей.

— Работодателю не важно, как выглядит его сотрудник: важно лишь то, может ли он дать прибыль. Люди с ОВЗ (ограниченные возможности здоровья. — Прим. ред.) держатся за место, в полном объёме и тщательно выполняют задания.

Напомним, в 2020/21 учебном году в регионе на семейном образовании находились 1 451 ребёнок.