Премьера новой комической оперы «Свадьба Фигаро» прошла в НОВАТе.
27 марта, в Международный день театра, в малом зале НОВАТа состоялась премьера оперы-буффа Моцарта «Свадьба Фигаро». Следующий показ запланирован через месяц — 29 апреля.
Спектакль длится три часа, включая получасовой антракт. В классических постановках опера идёт около четырёх часов, поэтому главный режиссёр театра Вячеслав Стародубцев подготовил собственную музыкальную редакцию, хронометраж которой меньше, чем в традиционных вариациях. Своей сочной динамичностью эта «Свадьба Фигаро» больше напоминает современную экранизацию событий эпохи рококо, перенесённую на театральную сцену.
Сюжетно постановка не отступает от заданной в XVIII веке канвы: призраки былой аристократии неизменны от спектакля к спектаклю, то чётко высвечиваясь в беспристрастных софитах, то размытыми силуэтами мелькая за полупрозрачной тканью.
Эта двусмысленная прозрачность материи становится одним из самых заметных сквозных элементов. Сначала она появляется в самом начале спектакля в виде более чем десятиметровой фаты одной из главных героинь — будущей невесты Сюзанны, сопровождая персонажей на протяжении всего действия. И скрывается за ней всё-таки уже аристократия современности: азартная, дерзкая, многоликая, с цветными волосами и бурлящими эмоциями.
Камерность малого зала дополнительно концентрирует ощущение экранного погружения: слишком непосредственна близость зрителя и действия, который со временем и сам становится его частью.
Ограниченность пространства мотивирует задействовать его настолько плотно, насколько это возможно. Артисты работают не только на сцене и балконе зала: «Свадьба Фигаро» — один из немногих спектаклей, где актёры используют даже проходы между зрительскими рядами. Именно в них зрители и смогут наблюдать настоящую оперную перепалку — изысканную, звонкую и острую.
Задний план сцены тоже редко остаётся пустым: почти всегда там есть люди, беззастенчиво олицетворяющие глаза и уши дома, в котором происходят события пьесы.
Стилизация отразилась не только на костюмах героев, но и на их амплуа: они набрасывают их на себя так же беззаботно, как сверкающие шейные платки. Тогда безопасливый Фигаро превращается в боксёра, графиня Альмавива и Сюзанна — в лукавых танцовщиц, а граф Альмавива — в турецкого султана, к которому прилагаются эфиоп с пальмовой ветвью, нюхательные соли и дымный кальян.
При этом в первом действии зритель видит как раз то, что и ожидает от произведения о временах расцвета Версаля: кринолины, корсеты и слепящие белила. А вот второе действие внезапно открывается узнаваемой стилистикой Востока, в то время как сцена перед финалом напоминает староанглийский детектив — ночные аллеи, шуршащие плащи в пол и обволакивающий лунный свет.
«На самом деле в моцартовские времена это действительно было популярно: тогда очень лихо замешивали рококо с восточными элементами. Но костюмы той эпохи музейного образца будут неуместны под этим сценическим светом, поэтому без стилизации никуда», — рассказала художник по костюмам Жанна Усачёва.
Ограниченность доступного пространства отразилась и на созданном для постановки реквизите, среди которого больше всего внимания привлекла кровать размером в четверть сцены, в которой скрылось поровну людей и секретов.
«У нас на каждом спектакле есть объект-артист: здесь это огромная кровать с порталом, которая выполняет функции чуть ли не повозки для бременских музыкантов — туда помещаются вообще все», — рассказал художник-сценограф Тимур Гуляев.
Несмотря на внешнюю лёгкость, мощную иронию и барочную причудливость, в «Свадьбе Фигаро» игриво и играючи отразили глубину потерь, искренности и прощения.
«Мне нравится многослойность, и хочется, чтобы зритель тоже её разгадывал: а что там ещё, за этими кринолинами и париками?» — поделился заложенными смыслами Вячеслав Стародубцев.
Он не отрицает: постановка выглядит воздушной и смотрится на одном дыхании, но именно за счёт этой маловесности тяжела в работе. Главный режиссёр пояснил: вокальная техника спектакля сложна не столько своим исполнением, сколько переключением с «репертуара Grand Opera», в котором обычно фигурируют произведения Верди и Пуччини, в жанр оперы комической.
«Самое главное — нам удалось сделать моцартовский театр, передать эту театральную аутентичность. Всем нужны надежда, солнце и любовь, которыми театр Моцарта пропитан насквозь — поэтому он сейчас невероятно актуален», —
дополнил Вячеслав Стародубцев.
«Свадьба Фигаро» стала вторым спектаклем начатой в 2021 году «Моцартианы» — серии постановок оперного наследия Вольфганга Амадея Моцарта в Новосибирском государственном театре оперы и балета. Начало было положено «Волшебной флейтой», прозвучавшей с Малой сцены НОВАТа в феврале прошлого года.
По словам главного режиссёра НОВАТа, «Моцартиану» точно продолжат «Мнимая садовница», которую поставят на русском языке, а также «Дон Жуан». Но Вячеслав Стародубцев сразу предупредил о том, что на появление их в репертуаре театра понадобится время.
«Вы знаете, я работаю быстро, но Моцарта делаю вдумчиво. Дайте впитать», — резюмировал он.
Подпишитесь на нас в Telegram
