Проект «Сиб.фм» «Будущее российской науки», рассказывающий о молодых новосибирских ученых и их разработках, продолжает медицинскую тему. Наша новая история – о том, как в Академгородке пытаются из паразитов сделать эффективный препарат, способный вылечивать незаживающие раны.
Может ли паразит быть полезным? «Нет», – скажет обыватель. «А почему бы и нет?» — ответит ученый. Именно этим – превращением известного бича сибирского региона – описторха, вызывающего серьезное хроническое заболевание описторхоз, в эффективный препарат, способный справиться с незаживающими ранами — и заняты сейчас в одной из лабораторий Института цитологии и генетики СО РАН.
Описторхи так давно в нашем эндемичном районе портят нам жизнь, что уже пора заставить их служить благим целям, решили новосибирские ученые.
А если серьезно, то в какой-то момент исследователи обратили внимание на одно удивительное свойство этих паразитов. Дело в том, что, пока все внимание ученых и медиков было сосредоточено на самом описторхозе, это свойство как-то упускалось из вида. Но когда заболевание было уже достаточно всесторонне изучено, появилась возможность взглянуть на проблему шире. И вот тут-то и заметили следующее.
«Возбудитель описторхоза – это кошачья двуустка, или, по-научному, Opisthorchis felineus. Он, как известно, живет в желудочно-кишечном тракте человека, в том числе, поражает желчные проходы печени и желчный пузырь. Он присасывается к желчному протоку и своей присоской повреждает клетки, к которым присасывается. Но он же — паразит, ему надо питаться, ему надо жить. И мы заметили, что те же самые протоки, которые повреждаются, потом им и заживляются», — рассказывает научный сотрудник лаборатории молекулярных механизмов патологических процессов Института цитологии и генетики СО РАН, кандидат биологических наук Анна Ковнер.
«Желчный пузырь, выстлан эпителием, — продолжает объяснять логику мысли ученых Анна Владимировна. — А эпителий – это такой вид такни, который выстилает и наши кожные покровы. И мы подумали: раз и там, и там – эпителий, почему бы не попробовать: будет ли «работать» это заживляющее свойство паразита на других видах ран?»
Тем более, что, по ее словам, в мировой научной литературе есть пилотные схожие работы. Новосибирские ученые провели пробные исследования и, действительно, получили очень хороший результат.
Но, если за рубежом ученые просто выявили, что заживляющий эффект есть, что белок паразита стимулирует рост сосудов, и на этом остановились, то наши исследователи решили пойти дальше.
«Наша работа, я не побоюсь сказать – это первая работа, которая является очень комплексной. Мы посмотрели очень много всего. И, в первую очередь, постарались отследить именно стадии ранозаживления, посмотреть, что же происходит на каждой из них, посмотрели в динамике, Работа включала много методов. Это и оценка, как выглядит ткань, как происходит зарастание, есть ли рубец, нет ли рубца, как слои кожи аккуратненько друг за другом идут, какие клетки подтягиваются, что активируется, а что – наоборот, и многое другое. Поэтому наши результаты более точно отражают, каким потенциальным механизмом это может быть вызвано, какие потенциальные белки или сигнальные молекулы могут быть с этим связаны. Наша работа получилась более глубокой», — говорит Анна Ковнер.
По ее словам, новосибирцы изучали описторха с двух сторон. Первая заключалась в том, что ученые брали червячка, измельчали его, получали некий «компотик», который наносили на рану.
А вторая – исследователи брали уже не самого паразита, а тот продукт, который он секретирует. И то, и другое, отметила Анна Ковнер, показало свой ранозаживляющий эффект. В результате ученые предположили, что в продукте описторха есть какие-то определенные молекулы, которые способны инициировать процесс ранозаживления. «И, поскольку мы предполагаем, что это ранозаживление не будет зависеть от внешних факторов, то есть, не важно, чем вызваны процессы этих незаживающих ран, этот метод должен помочь», — считает молодой ученый.
Почему это актуально? С ранами так или иначе в жизни сталкивается каждый человек – порезались, поцарапались и так далее. Но есть такие раны, которые не заживают.
Эта проблема часто возникает у пациентов, страдающих сахарным диабетом и некоторыми другими аутоиммунными заболеваниями, болезнями системы кровообращения, у людей с механическими и ожоговыми травмами, у пожилых людей. По статистике, в России примерно у более 5 миллионов человек выявлен сахарный диабет, почти у четверти из них развивается незаживающая язва диабетической стопы. И это доставляет огромные неудобства человеку, серьезно снижает качество его жизни.
«Сейчас хронические незаживающие раны лечат и с помощью бактерий, и с помощью растений, и с помощью кожи рыб – чего только нет, и наша идея должна занять свою нишу. Это тот случай, когда поиск новых препаратов, а, самое главное, новых подходов очень актуален. И чаще всего самые неожиданные идеи оказываются самыми удачными», — говорит Анна. По ее словам, в отличие от многих других методов, препарат из описторхов заживляет раны, практически не оставляя рубцов, что тоже очень важно.
Поэтому, продолжает Анна Ковнер, дальнейший шаг новосибирских ученых был – смоделировать какую-то ситуацию, когда раны не заживают или заживают плохо: «Наш следующий этап – моделирование сахарного диабета. Мы будем ставить эксперименты по ранозаживлению именно на незаживающие раны, будем искать конкретные сигнальные биологически активные молекулы, которые влияют на разные этапы ранозаживления, и конечно же, все это в перспективе должно помочь в очень широком спектре патологических состояний. Я очень сильно надеюсь, что от задумки до практической реализации пройдет не так много времени, и мы сможем увидеть тот самый практический выход».
Молодой ученый признается, что, как и большинству людей, которые занимаются наукой, ей очень хочется, принести какую-то практическую пользу, ощутить результат своей работы.
И эта нацеленность на результат, желание быть полезной другим, была присуща ей с детства, вспоминает Анна.
«Когда я была совсем маленькой, я мечтала стать продавцом мороженого. Потому что моя мама очень любила мороженое, и я думала, что, если я стану продавцом, я смогу каждый день ее угощать, — улыбается она. — А потом я поступила в 162-ю «французскую» школу, мы там учили очень углубленно французский язык. И, конечно, он в себя сильно влюбил. А, поскольку я человек амбициозный, я мечтала стать российско-французским послом, живя во Франции. Но потом эта идея как-то сама собой отвалилась, и так получилось, что я здесь».
Хотя занятие наукой первоначально вообще не входило в ее планы: «В школьные годы не было такого, чтобы я участвовала в олимпиадах или вела какую-то школьную научную деятельность. И когда уже в 11 классе надо было определяться: куда бы я хотела поступать, чем хотела бы заниматься, оказалось, что я не знаю, чего хочу. И тут как раз помогли родители: начали перечислять варианты – куда можно пойти. Мне очень хотелось приносить практическую пользу. Но медицинский профиль меня испугал, в педагогический вуз было далеко ездить. А, поскольку я родилась и выросла в Академгородке, то подумала об НГУ. Но он казался такой несбыточной мечтой, потому что туда всегда поступают очень сильные ребята. И для меня это было своеобразным вызовом самому себе: в течение года собраться, подготовиться, поступить – это стоило много сил, но я ни разу не пожалела».
По собственному признанию ученого, первое время после поступления, когда она увидела, какие ребята ее окружают, какие преподаватели, и как все интересно, ей казалось, что вся эта сказка как будто происходит не с ней. И для нее это был, по ее словам, какой-то очередной вызов. И именно во время учебы появился и развился интерес к науке: «Наш университет дает очень многогранные знания, все было интересно, все хотелось попробовать. В итоге я не ошиблась с профилем: биология – это то, что покорило меня и, надеюсь, останется со мной на всю мою жизнь».
Кроме того, как считает Анна, ей очень повезло с первым научным руководителем: «Это она привила мне интерес и свойство не бояться пробовать разное, менять темы, быть честным самим с собой. Если тебе что-то не нравится, оставлять это и брать что-то новое».
Именно поэтому сейчас молодой ученый не мыслит себя без этой работы. Несмотря на то, что иногда, по ее словам, у нее совсем нет свободного времени. «Иногда, когда идет эксперимент или «посещает муза», приходится уходить с работы иногда глубоко заполночь – это нормально, я думаю, у каждого увлеченного своей работой человека такое бывает», — говорит Анна.
А любую свободную минутку молодая женщина старается посвятить ребенку. А еще – любит готовить, гулять и читать книги. «Хочется путешествовать, хочется показать ребенку мир. Все очень прозаично – как у всех, наверное», — озвучивает она свои мечты. И тут же снова возвращается к разговору о работе.
«На самом деле, — добавляет Анна, — когда работа, что называется, по любви, то очень сложно отделить «рабочее» от «не рабочего». Работа как-то так гармонично входит в твою жизнь, что невозможно сказать, что в пять часов вечера я ушел – и все, работа осталась за порогом, такого не бывает. Она всегда со мной, и я не могу сказать, что меня это расстраивает. Работа должна приносить удовольствие. Это самое главное».
То, что Анне ее работа удовольствие приносит, видно по всему: она прямо излучает позитив, энергию и необыкновенное обаяние.
Поэтому самый главный совет, которым она хотела бы поделиться с теми, кто только выбирает свой путь, и с теми, кто задумывается о науке: быть честным с самим собой, не бояться искать себя, не бояться менять свой выбор, если чувствуешь, что он ошибочен.
А еще — не бояться ошибаться. «Для успеха в науке нужно упорство, упорство и упорство, не бояться того, что что-то не получится. Не получается очень часто, но не нужно сдаваться, паниковать, а нужно идти вперед и, как говорится в расхожем афоризме: вижу цель, не вижу препятствий. Только так», — заключает ученый.
Подпишитесь на нас в Telegram
