Рома Осетин и его богиня

Дмитрий Петров, получивший по делу «Интерры» четыре года, пользуется избытком свободного времени для описания российского зазеркалья: его эскизные портреты обитателей пенитенциарной системы остры, точны и достоверны в языковом плане. За каждой небольшой историей стоит человек со своей судьбой и бедой, а из этих коротких историй понемногу складывается большое густонаселённое полотно. Раз в две недели Сиб.фм будет публиковать колонку Дмитрия Петрова о людях, с которыми он встретился в неволе.

«А я ей говорю: „Царица! Богиня! Только вы сможете разобраться в этом деле, чтобы всё было правильно... И я верю, что этот суд — самый справедливый суд в мире, а вы в этом суде самый справедливый судья. Для меня вы как путеводная звезда во мраке моей жизни“».

Рома Осетин по-кавказски темпераментно рассказывал о непростых взаимоотношениях с судьёй, рассматривающей его дело. Противоречивые чувства разрывали его. Как мужчину его тянуло к ней — женщине довольно привлекательной, сделавшей карьеру через должности судебного секретаря и помощника судьи, — должности, где внешность имеет значение. С другой стороны, как арестант со стажем, Рома согласно всем законам судебной мизансцены должен был ненавидеть судью. Но в его большом кавказском сердце не было места для ненависти к красивой женщине, даже если на ней и была надета судейская мантия.

Пропасть, разделяющая судью и подсудимого, лишь подстёгивала чувства, как ветерок с кавказских гор раздувает огонь одинокого странника, расположившегося на ночлег в долине. Он щедро осыпал богиню комплиментами, передавал через друзей на воле охапки роз, томился невозможностью желаемого.

Дело его было явно надуманное, сфабрикованное «мусорами», которым Рома Осетин совсем не нужен был на свободе, и потому быстро нашёлся «терпила», написавший заяву, что Рома якобы отжал у него телефон-«фонарик» и вымогал у него аж 5 (!) тысяч рублей.

Поверить в это довольно сложно, поскольку Рома двигался на «Порше Кайен» и с «бабками» у него явно всё было в порядке. Но дело, как водится, благополучно доползло до суда, где Рома и повстречал свою царицу.

Трудно сказать, что творилось в душе судьи (судейские души — это вообще кромешная тьма), когда её стремительным натиском атаковал подсудимый джигит.

Для Ромы это было неважно: любое слово и жест он истолковывал в свою пользу как подтверждение взаимности.

«Ты пойми, — говорил он мне на очередном этапе, — она уже готова отпустить меня, я же вижу это по её волшебным глазам, но эта прокурорша...» Далее следовал набор эпитетов, который я не могу привести по моральным соображениям. Прокурорша по фамилии Цхадашвили, кажется, действительно поставила своей целью истребить весь род мужской или, по крайней мере, надолго засадить его в темницу.

Будучи ещё совсем не старой (лет 30 с хвостиком), она обладала внушительными габаритами и застывшим на лице выражением высокомерной брезгливости. Казалось, в каждом подсудимом прокурор Цхадашвили видела источник всех своих бед и потому вела беспощадную войну на уничтожение. Ясное дело, что Рома Осетин со своей гипертрофированной мужественностью вызывал у неё жгучую ненависть, олицетворяя собой всё то, чего она так истово желала, но не могла получить.

Рома чувствовал нависшую над ним угрозу и ломал голову, что с этим делать.

«Эх, если бы не эта Цхадашвили... — в сотый раз вздыхал он. — Как бы мне дать ей отвод?»

И тут у меня мелькнула мысль:

— Рома, а ты на самом деле осетин по национальности?

— Ну да.

— И ведь Цхадашвили — грузинская фамилия?

— Самая что ни на есть.

— А ты помнишь, что произошло в результате российско-грузинской войны 2008 года?

— Конечно. Абхазия и Южная Осетия отделились от Грузии и стали независимыми.

— Правда, ни одно приличное государство их не признало, — пробормотал я. — Но это в нашем случае неважно: закон даёт тебе право отвести прокурора, если есть основания полагать, что у него имеется личная заинтересованность. А теперь давай взглянем на твою ситуацию следующим образом: в процессе, где подсудимый — осетин, сторону обвинения представляет прокурор грузинской национальности. И это после того, как Грузия подверглась национальному унижению через то, что Южная Осетия (не без помощи России) стала независимым государством. Налицо заинтересованность прокурора в мотивах мести на почве оскорблённых национальных чувств. Стопроцентный отвод!

— О, ништяк! — лицо Осетина осветилось надеждой, в которой при желании можно было разглядеть отблески устремлений многих поколений его предков, мечтавших об избавлении от грузинского ига.

— Давай писать ходатайство.

Мы наскоро накидали ходатайство об отводе прокурора по мотивам национальной неприязни к подсудимому, которое Рома подал «царице» в тот же день...

Рому Осетина возлюбленная им богиня всё-таки осудила на четыре с половиной года колонии строгого режима. Прокурора Цхадашвили убрали из процесса: то ли нашлись дела поважнее, то ли наше повёрнутое на национальных вопросах государство перестало понимать шутки на эту тему. Но главное, что Рома на свою богиню ничуть не обиделся, как и положено настоящему мужчине, чьё большое кавказское сердце наполнено любовью.