Трехдневная конференция «Новые медиа для нового общества», прошедшая в конце февраля в Новосибирске, собрала в одном месте сразу несколько ведущих российских тренеров и консультантов в области современных массовых коммуникаций. Корреспондент Сиб.фм расспросил магистра мультимедиа журналистики Оксану Силантьеву о предназначении групп в социальных сетях, грядущей разобщённости населения и ведёрках для читателей.
Что сейчас подразумевается под новыми медиа? О чём прежде всего идет речь?
В 1953 году в СССР поступили в продажу телевизоры новых образцов: «Темп», «Авангард», «Север», «Зенит» и «Звезда»
Я чаще говорю «социальные медиа», поскольку термин «новые медиа» использовали ещё в 1954 году и речь тогда шла о телевидении. Это такое плавающее понятие. А социальные медиа представляют собой набор платформ и технологий, которые позволяют людям без каких-либо посредников делиться и обмениваться информацией, а заодно — связывать её между собой в необходимом им порядке. Другое дело, что социальные сети тоже прекратили быть новыми медиа, стали обычными, вполне традиционными и теперь что-то следующее, например, дополненная реальность, будет новым медиа.
Как вы оцениваете скорость проникновения новых/социальных медиа в регионах?
Мне кажется, в регионах с этим всё хорошо. Во многом из-за того, что социальные медиа — простой и дешёвый способ выйти на рынок: завёл себе группу в социальной сети «Вконтакте» или аккаунт на Facebook и упражняйся в умении объединять вокруг себя людей. С другой стороны, мгновенно проявилась проблема, которую сложно доказать традиционным СМИ.
Платформа не важна. Глянец, упаковка, новые технологии — это второе. А главное — то, какие истории ты рассказываешь, какие темы поднимаешь.
Если ты говоришь о том, что людям по-настоящему важно, то они будут читать тебя в любом формате — и в больших текстах, и с маленькими фотографиями, и с кривым шрифтом. Будут ругаться, плеваться, но читать. Если ты пишешь или копипастишь никому не нужную фигню, то, даже упаковав всё в красивую картоночку, на появление постоянных читателей можно не рассчитывать.
30 млн человек ежедневно посещают социальную сеть «Вконтакте», более 300 млн — Facebook, по данным на январь 2012 года
Помните, раньше была волна, в компаниях говорили: «Мы сделали сайт, а что делать дальше?», «Мы заказали сайт сторонней организации, они сделали, но надо все переделывать!» Сейчас ровно то же самое с социальными медиа: «Мы сделали группу в Facebook, но нас никто не „лайкает“! Что не так!? Научите!!!» Начинаешь говорить, что, ребят, надо идти от людей, от их интересов, от того, что их волнует. Советуешь узнать острые темы своей аудитории и начать их обсуждать на появившихся площадках. В ответ часто видишь растерянность: решение кажется то ли слишком простым, то ли слишком сложным.
В чём тут, на ваш взгляд, заключается основная ошибка?
Традиционные СМИ раз за разом наступают на одни и те же грабли. Большинство подходит к обустройству своих групп в социальных сетях так же, как несколько лет назад при создании сайтов. Они делают группы самих себя. «Здравствуйте, мы группа такой-то газеты!» А людям не нужна группа такой-то газеты. Нужна тематическая группа, где можно обсудить проблемы с детскими садами или ЖКХ. И когда ты предлагаешь эту тему, ну, ОК, поставь свой бренд или как-то ещё о себе заяви. В любом случае ты — хранитель площадки, ты — медиатор, ты — посредник между людьми, которым эта тема важна.
В 2011 году в Аргентине появилась соцсеть для фермеров SojaBook, где пользователи обмениваются фотографиями коров и последних моделей тракторов
Всё, казалось бы, просто, но такой подход до сих пор очень редко встречается. Обычно группа создается по инерции и от аудитории ждут, что она сначала зарегистрируется и войдет в число избранных, а потом будет без остановки ставить всем «лайки».
Какие-то позитивные сдвиги есть?
Да, и чаще не от общественно-значимых проектов, а от коммерческих. Когда люди сами зарабатывают деньги, они как-то нежнее к ним относятся, быстрее экспериментируют и получают обратную связь. А чем быстрее отклик, тем оперативнее утверждаются новые принципы и алгоритмы работы.
У меня вообще есть святая убежденность, что все технологии проходят несколько социальных сфер адаптации. Сначала они реализуются в порноиндустрии, потом в развлекательном интернете, затем в его коммерческом сегменте и, наконец, в общественно-политическом поле.
Хочется посмотреть, каким будет интернет через пять лет? Зайдите на современный порносайт и посмотрите, что там сейчас происходит.
В качестве примера приведу ставшую классической онлайн-конференцию. Она ведь зародилась не откуда-то, а из видеочатов — когда заказчик предлагал девушке показать себя.
Вот вроде совсем недавно заходили, но ничего такого прямо прогрессивного не заметили, честно говоря.
Вполне может быть. Просто какие-то тренды ещё не до конца оформились и не бросаются в глаза. Или изменения идут не в форматах подачи информации, а в чём-то другом. Плюс соцсети сейчас действительно отбирают первенство в инновациях у порносайтов.
2,4 млрд раз кликнули на страницы соцсетей британцы в январе 2011 года, что на 0,1% меньше, чем кликов на порносайтах, подсчитали местные ученые
А о каких актуальных трендах в медиа можно говорить?
Сейчас модно использовать «Ушахиди» — платформу, где пользователи через веб и мобильные телефоны наносят на карту разного рода информацию. У нас волну интереса к этой платформе подняли Гриша Асмолов и команда Russian Fires, создав карту помощи пострадавшим от пожаров. Подобную штуку потом, кстати, ещё и с картой помощи в холода сделали. Это открытая технология, и любая организация может сделать сайт на её платформе и обратиться к пользователям типа: «Эй, народ, вы встретили свалку в лесу? Нажимайте вон ту кнопочку приложения, и информация пойдет на карту».
В Эстонии был совершенно отличный проект в 2008 году (правда, не на «Ушахиди», но по своей логике ровно такой же). Идея была в том, чтобы за один день очистить всю страну от мусора. Сначала они сделали карту и объявили, мол, если вы встречаете даже маленькую свалку, пометьте её на карте. Затем профессиональные логисты нарисовали схему, как уборочные машины должны эффективно собрать размеченный мусор. И они там, что называется, всем миром поднялись и буквально за несколько часов (страна маленькая, масштабы позволяют) всё собрали, вывезли и переработали. Мусора не стало, страна счастлива.
Ещё из явных трендов можно назвать размещение информации по таймлайну — ленте времени. И новости Google, и Associated Press экспериментируют с этим форматом подачи. Facebook сейчас закрепит этот тренд, переведя и профили пользователей, и страницы сообществ на этот принцип. Я радуюсь, поскольку это более наглядный формат, чем традиционная лента новостей, но... Меня который год волнует вопрос: почему редакционные ленты новостей отсортированы по тому времени, когда журналист опубликовал информацию? Почему мы читаем не «ленту событий», а «ленту знаний журналистов о событиях»?
Если событие случилось в восемь вечера, а журналист сообщил о нём в девять часов утра, это значит, что редакция опоздала. Но читателю нет дела до проблем редакции.
Человеку важно получать информацию о мире. По сути, информационные сообщения должны выстраиваться на ленте времени, исходя из того, когда событие произошло. И тогда можно будет посмотреть, что случилось в восемь вечера такого-то числа. Сейчас СМИ могут нам рассказать, о чём они знали в это время в этот день.
Другие тенденции назовёте?
Стабильный тренд — визуализация: меньше текста, но больше картинок, эмоций и информационной насыщенности, чтобы с одного взгляда можно было понять, в чём дело. Повышается качество фото и видео. То, что раньше прощалось (все эти съемки на мобильный телефон с жутким качеством, дёрганием и шумом), оправдывалось оперативностью.
Сейчас даже к гражданским журналистам уже другие требования, причем в рамках самого сообщества. Снимаешь? Держи камеру ровно. Тебе трудно композицию выставить? Про видоискатель в курсе вообще?
Отрезай ненужное, выкладывай только саму суть того, что ты увидел. Словом, сообщество «очевидцев» повышает планки и учится грамотно снимать, монтировать и распространять.
50 тысяч человек вышли 3 мая 2008 года на уборку в Эстонии и собрали 10 тысяч тонн мусора. Государству на это понадобилось бы 3 года и 22,5 млн евро
Когда вы проводите подобные семинары в регионах, не возникает ли ощущения, что вы говорите с аудиторией на разных языках? Бывают моменты полного непонимания?
На семинарах такого почти нет, но в глобальном смысле проблема существует. Когда люди читают разные книги и смотрят разное кино, то в какой-то момент они перестают понимать шутки друг друга. А если один человек регулярно использует социальные сети, в то время как другой про них ничего не знает, то тут уже не до шуток. Они очень быстро отдаляются друг от друга.
Вот раньше же мы смотрели пару-тройку каналов, читали с десяток журналов, знали одни и те же анекдоты, у нас были общие темы для разговоров, было общее информационное пространство.
В наши дни мы сталкиваемся с проблемой — как, не имея этого общего потока, сохранить какую-то общность? Мы же всё стремительнее делимся на маленькие тематические и культурные сообщества, ну а дальше что?
Официальная группа Lineage II на Facebook превышает 280 тысяч подписчиков
Понятно, что какие-то люди по своему темпераменту и склонности будут сшивать эти сообщества, находясь в нескольких точках активности и перемещаясь из одного региона в другой. Но это всё равно не решает проблемы, и чем всё кончится, предсказать никто не берётся. Случится развал общности, кризис идентичности? Или мы просто поделимся на тех, кто играет в Lineage II, и тех, кто его в глаза не видел? Посмотрим.
Какова тогда роль современного журналиста? Он должен себя воспринимать медиатором и необходимым посредником?
Есть люди, кому совершенно до лампочки эти персональные медиа, медиаторы и всё то, о чём мы сейчас говорим. Они включают телевизор и просят рассказать им правду. Я думаю, таких около 70% нашего населения, как ни грустно это признавать. С другой стороны, возвращается, например, медсестра со смены.
И что, она прямо с порога начинает думать о непродуктивности вещательных концепций, перспективах интернет-телевидения, будущем социальных медиа и новой оболочке для своего RSS-потока?
Первый общественно-политический русскоязычный ресурс в интернете — «Московский Либертариум» — открылся 4 августа 1994 года
Да не надо ей этого ничего. Ей нужны развлечение, отвлечение и ответы на волнующие её вопросы. Какой канал с этими запросами справляется — тот и любим. С журналистами та же самая история. Лишь
Проблема адекватных времени кадров в таком случае уже ощущается?
Переход от одной профессиональной парадигмы к другой всегда болезнен. Однако проблема не в том, что есть технологическое отставание (сейчас такие интерфейсы, что «блондинка» мигом разберется), а в том, что если мне, скажем, условные
Проблема в какой-то мере заложена ещё в самой образовательной модели, главный принцип которой сводился к тому, чтобы после школы попасть в «правильный» вуз, а после него — на «правильную» работу. И даже не работу, а, как говорят, место. И дальше, дескать, тебя эти рельсы куда-нибудь да выведут, не пропадешь. Оказалось, теперь никто ничего гарантировать не может.
А ведь это нормально, что раз в пять лет человек меняет работу, раз в семь лет — жизнеустройство, раз в десятилетие — совсем что-нибудь глобальное.
И это, повторюсь, конфликт отнюдь не технологический, а ментальный, и никакие вузы и ПТУ его в одночасье не закроют. Требуется долгая осознанная работа. Преподаватели ведь тоже видят, как они отстали и в каком арьергарде всех ключевых медийных процессов находятся, и что никаких кадров для вот этого стремительно меняющегося мира они подготовить не в силах. Не те объемы, не те методики.
Специализация «интернет-журналистика» появилась в МГУ в сентябре 2002 года
Кто ходит на ваши семинары и чем чаще всего интересуются слушатели?
По возрасту разброс широкий:
И как?
Да никак. Их с самого начала обманули, когда сказали, что важно создать группу «Вконтакте» (сделать сайт), а там как-то автоматически появляются деньги. Группа — это сбор ядра, консолидация аудитории, создание лояльного сообщества вокруг брендов, людей, издания, чего угодно, но не площадка для продажи. Тем более продавать аудиторию, а не сантиметр рекламного плаката или минуту эфира у нас чаще всего не умеют. Спрашивают: «Что продавать-то? Посещаемость, клики, „лайки“?»
Первый в мире сотовый телефон со встроенной цифровой камерой Samsung V200 был выпущен в 2002 году
На самом деле, всё элементарно: есть у вас 800 человек, устройте какой-нибудь спецпроект с приглашённым спонсором и заработайте на внимании сотен людей к его услугам или продукции. Не смешивая онлайновые площадки и офлайновые ресурсы, заработать сейчас нереально.
А как убедить современного читателя платить за контент? Например, за прочтение хорошей колонки.
Тут надо мерить не какой-то дискретной единицей, а всем брендом медиа сразу. Если вы сделали канал, честной и оперативной информации которого я доверяю, то мне не жалко подписаться на вас за абонентскую плату и отдавать какую-то денежку.
«Интернет-колумнисты про всё пишут с одинаковой подлостью — и про политику, и про культуру, и даже про освоение Марса». Виктор Пелевин, «Священная книга оборотня»
Нельзя продавать отдельную новость, колонку или фоторепортаж. В этом отношении медиа — водопровод, где гоняется вода. Хочешь попробовать? Ну, вот тебе ведёрко. Не понравилось? Отдавай ведёрко, закрывай кранчик, всего доброго.
А что делать, если ведёрки постоянно возвращают?
Так надо писать о том, ради чего к вам люди с ведром придут. Не надо писать отчёты о приезде чиновников, участии главы администрации в совещании на высшем уровне и рабочей встрече губернатора в столице на тему дотаций региона. Большей части вашей аудитории это до лампочки. Не надо сообщать голые факты, оставьте их информационным агентствам. Рассказывайте истории для людей. Проживите их, поймите и сочно опишите, добавив свои эмоции и переживания. А если кто-то там собрался умирать из-за наплыва блогов и социальных медиа, то пускай умирает. Люди, которые умеют по-человечески общаться с другими людьми и помогают им сориентироваться в огромном информационном океане, останутся. А эта навигация и есть суть нашей работы.
Подпишитесь на нас в Telegram
