Человек техники

Виктор Ариэль — человек, которому мы обязаны появлением камер в мобильных телефонах. Он — лицо израильского хайтека и один из ярчайших учёных в области микроэлектроники. Сейчас Ариэль — гражданин Израиля, а до 1980-го года жил в Новосибирске, куда вернулся впервые спустя 35 лет с лекциями для студентов. Корреспондент Сиб.фм узнал у учёного, почему он не завидует Биллу Гейтсу, как найти общий язык с техникой и почему Новосибирский госуниверситет — самый лучший в мире.

Вы уехали из Новосибирска в 80-х годах, когда наука в России ещё не была в таком плачевном состоянии, как в 90-х. Почему вы эмигрировали?

Основная причина — переезд родителей в Америку, я не мог их бросить. И в 70-е годы в Академгородке не было еды, её выдавали по талончикам. А тут нам друзья рассказали про перспективы в Америке. Это тоже было одной из причин.

Одно из ваших самых известных изобретений — камеры для телефонов. Почему вы продали его Samsung и остались в тени?

Сиб.фм благодарит Израильский культурный центр в Новосибирске за помощь в подготовке материала

Это бизнес. Мы делали у себя дизайн камер, а всё производство — и микрочипов, и линз — в Азии. Мы дошли до того, что, с одной стороны, у нас была самая лучшая технология, с другой стороны — мы были не в состоянии сделать столько камер, сколько нужно для всех телефонов в мире. Это один из недостатков Израиля — страна маленькая, невозможно построить завод. Поэтому мы искали партнёра, который смог бы наладить производство в массовом масштабе, и нашли Samsung. Нас это практически спасло. Сначала два года мы были партнёрами, а потом они решили нас купить — это была первая сделка компании за пределами Кореи. Когда мы продали компанию, то занимали всего 2% от рынка мобильных телефонов в мире, а вместе с Samsung — более 50%.

Да, никто меня не знает, я не Билл Гейтс, но когда ты приходишь на завод и видишь, как твой продукт вставляют в миллионы телефонов на конвейере — это невероятное чувство.

У вас есть изобретения, которые не получилось продать, вывести на рынок?

После Samsung я сделал перерыв и четыре года преподавал в университете, чтобы как-то мозги освежить — когда занимаешься бизнесом, ум притупляется. В это же время я искал идею для новой фирмы. И две идеи пролетели — они были хорошие, но с точки зрения бизнеса не пошли.

В микроэлектронике произошёл большой прогресс за последнее время, сейчас телефон — это компьютер, который мощнее того, на котором я делал докторскую диссертацию. Но с точки зрения software — программного обеспечения — мало что изменилось. Если посмотрите на операционную систему Microsoft, Apple и Linux, то это тот же UNIX 70-х годов. Я подумал: почему бы не сделать чип, у которого внутри уже встроенная операционная система? Но идея не пошла, мы не в состоянии сделать на этом деньги. Хотя компаниям это очень выгодно, я думаю, в конце концов так и произойдёт.

Почему вы начали заниматься бизнесом? Как вам удаётся совмещать это со своей научной деятельностью?

Я хотел быть учёным, профессором, но не получилось. В университете мне сказали, что я плохой политик. В Технионе я писал статьи, проводил исследования и думал, что таким образом стану профессором.

Но меня отвели в сторону и сказали: «Ты никогда не будешь здесь профессором, потому что не ходишь на заседания и не целуешь нужным людям задницу. Так что иди ищи другую работу».

А я не люблю работать на других начальников, не люблю целовать задницу даже тем, кому надо. И потому начал учиться, как открывать компании. И за эти 15 лет благодаря своему самообразованию я открываю вторую компанию. И думаю, она будет успешнее первой.

Сейчас вы занимаете разработкой пульта для современного интернета. Что он из себя представляет?

Эта идея пришла абсолютно случайно: у нас дома четыре-пять пультов для разных устройств, они постоянно ломаются и теряются, причём в самых необычных местах. Но телефон всегда с собой. Да и все современные устройства уже, как правило, имеют доступ к интернету: и кондиционеры, и холодильники, и телевизоры. Мы подумали: а почему бы не сделать из телефона пульт? Жена говорит: «Я хочу за 15 минут до того, как приеду домой, включить кондиционер, и спустя 15 минут, как уехала из дома, проверить, не оставила ли плиту включённой». Мы начали с телевизоров, уже создана бета-версия нашего приложения. В июле выйдет приложение для Google TV и LG, к концу года появится для всех других телевизоров, а со следующего года мы перейдём на другую технику, медицинское оборудование и прочее. В хайтеке всё движется быстро.

Технион входит во вторую сотню лучших университетов мира рейтинга THE за 2013-2014 годы

Можно уже сказать, как хайтек будет развиваться дальше?

Сейчас у нас много электронных приборов и техники, но как пользователь я могу сказать, что она не на самом высоком уровне. Все вещи ломаются, или непонятно, как ими пользоваться. Должен произойти прогресс с точки зрения взаимодействия приборов с человеком. Надо сделать их удобными для пользования.

Как получилось, что Азия не опередила вас в изобретении этих устройств? Повезло?

Повезло. Если бы вы спросили, что я хочу больше: быть умным или везучим, то я всегда предпочту быть везучим.

В Израиле сильная конкуренция в вашей отрасли?

Очень сильная конкуренция за идеи, за деньги. Преимущество Израиля в том, что есть национальный дух с упором на образование, с упором а выживание. В Израиле 3000 стартапов сейчас — столько же, сколько во всей Европе. Это неразумная цифра для маленькой страны. Израиль сейчас на втором месте после Штатов.

Вы следите за тем, как развивается наука в Новосибирске?

Да. Я считаю, что здесь огромный потенциал. Если бы здесь знали, как делать стартапы, то это был бы мировой центр хайтека.

Что чувствуете, вернувшись в Новосибирск спустя 35 лет?

Был вчера возле своего дома со слезами на глазах, встречался с друзьями, которых не видел все эти годы. Мои родители приехали в Академгородок в 1964 году, папа был преподавателем в Новосибирском госуниверситете, он приводил меня к себе на работу, я бегал по всему зданию и всем надоедал. Вчера зашёл в университет как в родной дом.

Сожалеете, что уехали?

Безусловно. Я не могу сказать, что моя жизнь в Академгородке была плохой. В 130-й школе я провёл, наверное, лучшие годы в моей жизни, это вообще уникальное место. А Новосибирский госуниверситет, по моему мнению, лучший в мире в плане преподавания физики. По крайней мере из тех, что я видел. Я точно знаю, что та основа, которую я получил в школе и в университете, она критична.