Спасская церковь из Зашиверска и башня Казымского острога долго оставались ведущими брендами историко-архитектурного музея под открытым небом в новосибирском Академгородке. Однако в октябре музей представил новую экспозицию – памятники древней Сибири и экспериментальный археологический полигон. Корреспондент Сиб.фм побывал в музее, чтобы увидеть могильные плиты, нуклеус возрастом 300 тысяч лет, а также послушать советы по охоте на прыгающую лису.
На входе в музей посетителей встречают добрые рыжие собаки. Они уже привыкли к потоку гостей, но всё равно негромко лают — для вида. Комплекс занимает 46 гектаров, объектами заполнено пока немного. Условно территория делится на три зала: деревянное зодчество, каменные памятники и экспериментальный археологический полигон. Святилище народов манси уединилось в стороне под елями, недалеко от «каменных баб» – антропоморфных изваяний.
Доктор исторических наук Анна Майничева рассказывает об истории музея: создан в 70-е годы по инициативе академика Окладникова, первыми экспонатами стали церковь из Зашиверска и башня Казымского острога XVIII века. Церковь уникальна – это последняя шатровая церковь в Сибири, таких больше нет.
Недавно была принята концепция развития музейного комплекса, и представленные новые памятники – результат её реализации.
По словам Майничевой, каменные изваяния, могильные плиты, реконструкция кургана и другие экспонаты собраны давно. Но для того, чтобы из собрания редкостей они превратились в музейную экспозицию, нужно было провести каталогизацию, а это процесс небыстрый.
Анна Майничева показывает журналистам самый древний экспонат в музее – нуклеус, огромный сферический камень:
– Нуклеус – это ядро. Его использовали древние люди для того, чтобы делать орудия труда. Разводился костер, камень нагревался, поливался водой, и куски откалывались — мы все знаем законы физики. Этому артефакту около 300 тысяч лет.
Аспирантка Института истории и этнографии СО РАН Екатерина Глухих рассказывает про плиту, покрытую непонятными на первый взгляд орнаментами:
– На плите из могильного сооружения можно увидеть фигуру оленя. На стелах изображали всё то, что сопутствовало человеку при жизни – сцены охоты и промысла, животных.
По поверьям манси, у мужчин 5 или 7 душ, у женщин — 4 или 6
Еще один экспонат – реконструированное святилище манси: очаг, деревянные идолы, сеть с серебряной тарелкой, а над всем этим – похожее на скворечник сооружение:
– Это «амбарчик» для поднесения даров духам: пушнины, колец, вообще украшений, – поясняет Екатерина Глухих. – В святилище совершались жертвоприношения, резали лошадь или барашка, чтобы попросить успеха в охоте и рыболовстве, так как это были основные занятия народов манси. Место – чисто мужское. Женщин сюда не допускали. Ещё здесь запрещалось рубить деревья, ходить босиком и охотиться. Деревянные идолы – это менквы, лесные богатыри, духи низшего пантеона божеств.
Недалеко от святилища манси стоит круглый шатер, покрытый баннерной тканью и совсем не похожий на жилище древних людей. Специалист в области экспериментальной археологии Павел Волков пояснил, что там будут располагаться экспонаты, которые «гибнут под дождем», например, керамические изделия. Волков занимается музейным полигоном, где представлены ловушки для разных животных и каркасы жилищ.
– Необычность площадки в том, что все экспонаты — действующие. Поэтому любой желающий может почувствовать себя человеком каменного века: поохотиться на мамонта и медведя, сделать каменный топор, изготовить керамические сосуды. Если наука не владеет экспериментом, то это не наука, а милое, симпатичное занятие, — рассуждает Волков.
По словам Волкова, именно эксперимент сделал археологию наукой:
– Эксперимент позволяет нам почувствовать предков, увидеть их образ жизни, их горести и радости, узнать про их способности. Принято думать, что наши предки в древности были туповаты, а мы поумнели, особенно в последнее время. На самом деле, IQ наших предков несколько тысяч лет назад мало отличается от IQ современного человека.
Мы в последнее время точно не поумнели. Как это проверяется? Мы здесь делаем то же самое, что делал древний человек.
Делаем каменные топоры, так же ими работаем, смотрим, насколько это эффективно. Благодаря исследованиям на экспериментальном полигоне, мы, например, можем говорить, что человек в древности не голодал, что он не бегал за мамонтом с копьем. Такие мифы уходят в прошлое. Мы видим, что изготовление простейших ловушек позволяет древнему человеку обеспечить себя вполне калорийным качественным питанием. Никто уже не изображает наших предков в виде волосатых дебилов.
Ловушки, которые располагаются на территории полигона, предназначены для охоты на птиц и зверей разных размеров – от бурундука до оленя. Конструкции отличаются простотой, некоторые – даже примитивностью, но работают эффективно: на глазах зрителей срабатывают несколько ловушек, действительно опасных для здоровья. Носят они милые названия: «щемилка», «качелька», «олений башмак», «медвежья лапа», «слопец». Волков говорит, что его любимая ловушка – щемилка на лису. Лиса не умеет лазить по деревьям, а только прыгает. Чтобы ее поймать, древние люди могли использовать расщепленное бревно с распоркой, на которой болталась приманка. Лиса подпрыгивала и попросту застревала. Часто охотники ловили именно живого зверя, чтобы пустить его на шкуру и мясо, когда надо, а не есть сразу. Хотя в арсенале музея есть и давилка бурундука, и самострел на оленя.
Уильям Оккам (1285-1349 гг.) придерживался мнения, что «простейшие объяснения – самые лучшие»
Конечно, никаких деревянных ловушек со времен каменного века не осталось, для реконструкции используют этнографические данные о жизни народов Сибири. Во время экскурсии Волков регулярно упоминает «бритву Оккама»: для исторических реконструкций этот философский принцип подходит отлично.
Тут же проводят эксперимент – всех желающих приглашают зайти в каркас шатра и расположиться на земле. Потом Волков объясняет:
– Во всем мире жилища делятся на две части – мужскую и женскую. Мужчина, заходя в жилище, всегда располагается справа, потому что с этой стороны было легче обороняться от входящих врагов. С левой стороны мужчина остается только в одном случае – в советском ЗАГСе. При реконструкции жилища мы делим пространство на мужское и женское, на комфортную и некомфортную зону, изучаем социальную структуру пространства.
Полигон, говорит Волков, это место, где он корыстно использует труд туристов. Они участвуют в экспериментах и накапливают ему необходимую базу данных для сопоставлений и сравнений.
- Все данные с этого полигона можно использовать для анализа стереотипов, заложенных в человеке с древнейших времен. Археолог-экспериментатор — он как детектив. Приходит на место событий, которые произошли тысячи лет назад, и восстанавливает то, что там произошло.
Подпишитесь на нас в Telegram
