Новосибирский журналист и общественный деятель Ростислав Антонов недавно написал книгу «Приморские партизаны» — о громких событиях, которые развивались с февраля по июнь 2010 года на востоке нашей страны, когда несколько молодых парней взяли в руки оружие и объявили войну МВД. Презентацию свежевышедшего издания по-партизански провели в лесу Академгородка, после чего книготорговец Михаил Фаустов поделился с Сиб.фм мнением, почему эта книга плохая.
В прошлое воскресенье во вверенной мне лавке «Энгельс+Каутский» состоялась презентация книги Ростислава Антонова «Приморские партизаны». В разгар процесса я стал свидетелем диалога Лены Шкарубо (руководителя данного конкретного ресурса Сиб.фм) и человека, имени которого я не знаю. «А что, Каутский тоже испугался?» — сказал этот человек. «Да вот же Миша, у него и спроси», — ответила Лена, показав на меня.
Я сделал вид, что разулыбался, и пошел дальше, под деревце. Не хотелось мешать автору общаться с пришедшими к нему людьми. Люди сидели на бревнышках и задавали Ростиславу вопросы, а Ростислав на эти вопросы отвечал. Я же стоял под деревцем и тихо, про себя, кипел.
С какого перепугу я вдруг почувствовал, что должен перед кем-то там оправдываться? Оправдываться, например, в том, что лавка просто не смогла бы вместить всех желающих, и что куда интересней оказалась идея Ростислава переместить все событие в лес. Тем более, что лес находится в тридцати метрах от нашей входной двери. Тем более, что партизаны — они тоже лес. Тем более, что вокруг Академгородок, а в Академгородке лес везде. Шкарубо вон даже гриб нашла и тут же оповестила об этом факте весь Твиттер.
Вы контролируете наркобизнес, проституцию, лес воруете... Но есть люди, которые вас не боятся, которые пристреливают оружие по вашим кокардам
Но дело даже не в этом. Внимание, сейчас будет каламбур. С какого перепугу я должен кого-то или чего-то бояться? Я торгую книгами. Ко мне обратился писатель. Ни я, ни он не нарушаем закон. Никого не обидели. Ничего ни у кого не украли. Чего, к такой-то матери, мы должны бояться? Почему вообще категория «боязни» вдруг возникла в связи с этой книгой?
Не надо бояться человека с ружьем. Кажется, так говорил Ленин в одном из древних черно-белых фильмов. Бойтесь равнодушных — кажется, так говорил Николай Островский в то время, когда его книгу еще проходили в школе.
Сейчас наверняка навлеку на себя много чего, но по мне так человека с ружьем надо бояться всегда. Что у него на уме зачастую не знает он сам, и что для тебя — пролог, для него может оказаться пресловутым последним актом, а то и вовсе эпилогом. Например, твоим. Нравится такой поворот сюжета?
А равнодушные — это признак не менее пресловутой «стабильности общества». И цитата про них из польского писателя Ясенского, а отнюдь не из «Как-закалялась-стали» вышеупомянутого Островского, и относится эта цитата к началу двадцатого века. А двадцатый век со всеми его войнами и пассионариями хочется скорее забыть. Правда, не получается. Получается пока только одно — не бояться. Назло всем. Назло самому себе.
Потому что умом понимаю: не только насилие вызывает страх. Но и страх тоже может вызвать насилие. Собаки, говорите, чувствуют?
И я искренне, насколько я могу быть искренним здесь, не понимаю тех наших покупателей, которые говорили вчера: «Продайте мне ее скорей, пока не запретили». За что ее запрещать, эту книжку? За отсутствие ISBN? Так это легко устранимая неполадка. И уж точно не влияющая на включение или невключение «Партизан» в какие бы то ни было «списки». Я не понимаю и тех, кто — так или иначе — характеризует мое решение (хотя слово «решение» здесь так же неуместно, как и слово «мое») о том, чтобы провести в «Энгельсе» презентацию «Партизан», какой-то там «смелостью».
И вся ваша власть стоит на алкоголизме и унижении. Однажды она рухнет. Настанет тот момент, когда не только мы, шестеро, но и еще кто-то возьмётся за оружие
Нет никакой смелости, когда нет никакого страха. Банальная максима — не бойся, и тебя не тронут. Кажется, повторяюсь, но это не грех повторить.
Тем более, что, насколько мне кажется, у этой власти, по крайней мере, есть чувство юмора. Достаточно посмотреть на ее главного представителя с его айпадом и твиттером, чтобы понять: чувство юмора есть. Пусть не всегда здоровое, но есть, и это вполне даже себе хорошо. И поэтому сейчас, когда «кровавый режим» наконец-то включил в моей квартире горячую воду, я встану под душ и попытаюсь подумать о том, что же с нами со всеми такое «не так»?
Ребенок вышел сдаваться, он был безоружный. Он вышел на балкон. Зачем вы его убили? Значит, вам надо было его убрать? — мать партизана Максима Кириллова
Что с нами такое «не так», если проведение тихой, ни на что не претендующей встречи автора с читателями мы вдруг начинаем возводить в ранг «гражданского поступка»? (Чорт, видели бы вы мою рожу сейчас, когда я это пишу). Что с нами такое «не так»? Ага. Сейчас читатель ждет уж рифмы «розы» и рассуждений про «больное общество» и т.д. Рифмы не будет. Так же, как и не будет спекуляций на тему, что куда бы ни обращались авторы книги с предложением о проведении презентации — в магазины ли, в заведенья ли — им везде под разными предлогами отказывали. Растекаться на столь любимую и обсосанную за прошедшие полвека тему «не читал, но осуждаю» кажется мне пошлым. И опять-таки неуместным.
Потому что «Приморских партизан» я читал. Это плохая книга.
Плохая не потому, что она плохо написана. Написана она хорошо. Плохая не потому, что в ней лживо или тенденциозно изложены события прошлого лета. Нет. Ростислав Антонов проделал сумасшедшую (без красного словца) по своему героизму работу, и он изо всех сил старался быть если не объективным, то хотя бы представить все точки зрения. И его отношение к той или иной из этих точек заметно лишь иногда, да и то в прилагательных.
Эта книга плохая уже потому, что она появилась.
Эта книга плохая, потому что за два дня продаж ее в «Сердце» и «Энгельсе» мы продали 15 штук, что есть абсолютный рекорд. Эта книга плохая, потому что я не хочу, чтобы то, что написано в ней, было правдой. Эта книга плохая, потому что я не знаю в себе сил и способностей сделать так, чтобы таких книг больше не было.
P.S. Ехал тут в Академгородок. Захожу в маршрутку. А там сидит модная девица с огромной немецкой овчаркой в ногах. Огромная такая овчарка, как у фашистов в кино про Штирлица. Вот тут мне действительно стало страшно. До самого Дома ученых боялся. А потом вышел и пошел по своим делам. Книжками торговать.
Подпишитесь на нас в Telegram
