Экскурсия в дикую природу

Организация «Реструкт» была создана неонацистом Максимом Марцинкевичем по кличке Тесак. Участники движения ловят педофилов «на живца», в роли наживки выступают 15-летние мальчики. Они и главный идеолог новосибирского отделения рассказали корреспонденту Сиб.фм о том, зачем устраивать «сафари», почему этим не занимаются правоохранительные органы и что общего между поимкой педофила и наблюдением за дикой природой.

НАЖИВКА

Никита (18 лет): По какому принципу выбирается «наживка»? Должно быть видно, что мальчику явно очень мало лет, визуально он должен быть ещё ребёнком. При этом ребята, которые выступают в роли «наживок», психологически подготовлены. Они в 15 лет намного умнее и сообразительнее своих сверстников, а то и многих 18-летних.

Дмитрий Поляков (25 лет, руководитель новосибирского движения «Реструкт»): В ловле педофилов участвуют люди разного возраста. Несовершеннолетние, как правило, выступают только в качестве «наживок» с одобрения их родителей — этот шаг повышает достоверность того, что пойманный гражданин именно педофил. В процессе «сафари» молодёжь получает правильное воспитание, общаясь со старшими здравыми ребятами. Самое главное, что в несовершеннолетних закладывается уверенность в том, что они сами, своими силами могут менять мир к лучшему.

Александр (15 лет): Когда я был «наживкой», было противно. Заходишь на сайт знакомств, регистрируешь 15-летнего мальчика, выставляешь фотографии молодые. И в первый же день очень много сообщений: «Привет, давай познакомимся!», «Хочу с молодым парнем». Честно говоря, раньше я не верил, что педофилы так откровенно пишут. Меня это потрясло. Педофилов пять поймали со мной в качестве «наживки». Сейчас я организатор: ищу других «наживок», проверяю переписки, чтобы всё естественно, без подстав было. В новом качестве уже помог поймать 10–11 педофилов.

Саша (15 лет): Я — «наживка». Педофил приходит на встречу. Мы идём с ним вдвоём, например, в кафешку. Там он ещё раз говорит о своих намерениях. И в этот момент к нам уже подходят все остальные.

Что я испытываю, пока нахожусь с ним один? Страшно всё-таки.

САФАРИ

Дмитрий Поляков: Почему ловля педофилов называется «сафари»? Сафари, в общем-то, подразумевает экскурсию в дикую природу. В случае с педофилами можно сказать, что это наблюдение за скрытыми пороками общества, их раскрытие. Педофилов ловят для того, чтобы понаблюдать за ними, а не чтобы убить. Поэтому — сафари, а не охота.

«Реструкт» — книга Тесака о его пребывании «за решёткой»

Александр: Пойманный педофил, конечно, говорит, что пришёл просто поговорить с мальчиком, ничего не хотел с ним делать, всего лишь встретиться, посидеть в кафе, и вообще случайно здесь оказался. Так отвечают везде и всегда. Ни один не признался: да, я педофил, пришёл к мальчику.

Саша: Потом мы берём у педофила интервью, задаём интересующие нас вопросы, чтобы выстроить его психологический портрет. Это позволит отгородить детей, понять способ предотвращения дальнейшего совращения. Например, часто мы узнаём, что педофил рос не в полной семье, в детстве его изнасиловали. Мне их не жалко.

Если тебя изнасиловали в детстве, зачем другого ребёнка подвергать унижению?

Некоторые педофилы после «сафари» нас ищут и предлагают сотрудничество, прощение просят. Мы это отвергаем.

Александр: Мы их в принципе не бьём, потому что у нас другие цели. Бывает, что педофилу предлагают: либо мы сейчас тебя избиваем, либо сдаём в полицию, либо ты выполняешь наши желания — например, кушаешь землю или в луже купаешься. Им же не хочется ехать в полицию. Про «избиваем» — ни один этого не выберет никогда, ещё не было случаев.

Мне кажется, что после такого педофил не будет больше писать детям. Он будет писать взрослым, да.

Дмитрий Поляков: Да, видео способно сломать жизнь педофилам, многие вынуждены менять место жительства, у некоторых доходит до суицида. Это не шутки, но такой исход — результат решения педофила сходить в гости к мальчику. Тут нет никакого принуждения, каждый из них получил то, на что напрашивался. Как потом педофил сможет с этим справиться — нас не касается, это его личное дело. Человек целенаправленно соблазнял мальчика, он сам пришёл на свидание, в итоге попался. Что произошло потом, как он перенесёт это — уже его личное дело. Идти ведь его никто не заставлял.

16 лет — возраст сексуального согласия в России

Почему мы не можем просто отдать видеозаписи правоохранительным органам? Записи распространяются как посыл, как призыв бороться. В процессе каждого видео, помимо педофилии, поднимаются и другие острые социальные и политические проблемы, а также излагается позиция нашего движения. Кроме того, по факту просмотра любой желающий может написать заявление — так что это ещё и инструмент стимулирования гражданской активности общества.

МОТИВАЦИЯ

Никита: Я понял, что наше общество разлагается и нуждается в избавлении от такой социальной группы, как педофилы. То, чем мы занимаемся, — это социальное порицание.

Саша: Кто постарше, поумнее — те ловят ещё мигрантов.

Дмитрий Поляков: Смысл нам наказывать педофила? Это эффекта не даст (педофилом он быть не перестанет), да и дело не наше. Тут сразу несколько целей преследуется. Во-первых, по фактам многих роликов заводятся уголовные дела. Во-вторых, педофилами ведь не рождаются, эти пороки прорезаются на свет по неким причинам, которые не исследуются на сегодняшний день. Так что наши действия — это и своеобразный сигнал, что пора бы вопрос изучить, и импровизированные попытки раскусить проблему своими силами, и предупреждение другим педофилам о том, что они будут пойманы.

Результат, которого мы ожидаем, даже не касается самих педофилов.

Борьба с ними — это лишь часть одной из основополагающих доктрин современного национал-социализма, сформулированной Дэвидом Лэйном: «We must secure the existence of our people and a future for white children» («Мы должны сохранить существование нашего народа и будущее для белых детей», — прим. Сиб.фм). Так что о результате надо судить по тем детям, судьбы которых мы спасли, а не глядя на педофилов, которые сами выбрали свою судьбу.

ПЕДОФИЛЫ

Александр: Педофилы обычно толстые, либо дрищи. Курят, пьют. В основном у всех проблемы с кожей — серьёзно. Они такие люди — не очень.

Саша: Педофилы обычно спокойные, улыбаются. Даже когда подходим, они не стесняются.

ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫЕ ОРГАНЫ

Никита: Я не могу точно сказать, как нас воспринимают правоохранительные органы. Когда как. Могут говорить, что мы поступаем хорошо и всё такое. Но в то же время и отрицательно реагируют, потому что у них не всегда получается довести дело до суда. Бывает, спрашивают: «Зачем вам это надо? Для чего вы вообще это делаете? Вам что, заняться нечем? Лучше бы поучились».

Александр: Когда мы отвезли в полицию преподавателя НГУ, все на нас орали: «Зачем вы этим занимаетесь? Уроды такие, будем вас таскать по ментовкам». Я тогда был «наживкой» и пошёл в прокуратуру писать заявление на пойманного, но не стал этого делать — побоялся.

А прокурорша заставляла писать и в конце сказала: «Поубивала бы вас таких, кто ловит педофилов». Вот такое отношение.

Саша: Почему ловлей педофилов не занимаются правоохранительные органы? Ну, у них же нет детей. У нас всё настоящее: например, мальчик, ему 15 лет, он на самом деле приходит на встречу с педофилом.

«Это шоу. Я не пытаюсь посадить человека, я пытаюсь полностью сломать жизнь человеку», — Тесак о роликах «Оккупай-педофиляй»

НЕВИНОВНЫЕ ЛЮДИ

Александр: Обвинить в педофилии невинного человека невозможно. В переписке такие люди уточняют, зачем приходят. Они же не пишут: «Просто встретимся с тобой, поговорим». А пишут что? «Пойдём к тебе на квартиру, я всегда хотел попробовать секс с тобой». И только после таких заявлений мы их ловим.

Вы, наверное, слышали про инцидент с протоиереем? В переписке он указывал, что «хочет наглотаться спермы, почувствовать что-то в попе», он откровенно сам первый это написал. Мы изначально даже не знали, что за человек к нам придёт. Когда его поймали, он с вином был, а где-то на половине беседы и говорит: «Я батюшка». Мы серьёзно поймали педофила. Из церкви его не выгнали, посчитав, что мы его подставили, но это же глупо.

Дмитрий Поляков: Мы не судьи, наши руки связаны законодательством, и за нами наблюдают пристально, что ещё больше сужает простор действий.

Те «ужасные, бесчеловечные расправы», о которых любят поистерить «правозащитники», заключаются в ограниченном спектре ругательств и нескольких пощечинах для приведения в чувство оцепеневшего человека, угодившего в подобную ситуацию. Вот и весь самосуд — его даже под статью «побои» никак не подвести.

Значительная часть жертв сексуального насилия — девочки (70-85%)

ОБЩЕСТВО

Саша: Родные к этому относятся беспокойно. Ведь непонятно, чего ожидать от педофилов при встрече. Родители вроде и «за», но считают, что лучше бы другие люди этим занимались и меня в это не втягивали.

Дмитрий Поляков: У меня по осени была ситуация интересная. Я тогда сдавал на права, и вот звонит инструктор мой и говорит: «Сейчас смотрю твой эфир на „Свести“, молодцы парни!» И ни одного слова неодобрения в дальнейшем от него не слышал. Это я к тому, что у нас сейчас люди существуют в чётко ранжированных социальных нишах, каждой из которых присуща своя система взглядов. Среднестатистический гражданин одобрит нас, это подтверждено массой примеров, когда случайные прохожие становились свидетелями «сафари».