Всё включено

Профессор Джемиль Уйгур, специалист по урологии, сидит напротив меня в лобби новосибирского отеля «Хилтон», склоняясь над ноутбуком. В его очках отражаются сканы снимков, справок и писем. Полчаса назад ему прислали документы пациента, подавшего заявку в медицинский центр «Анадолу» (Стамбул, Турция), и теперь он должен ответить, готовы ли взять на лечение этого человека. От заявки пациента до ответа из клиники должно пройти не более 48 часов — включая консультации со всеми ведущими специалистами. Так работает самый современный турецкий госпиталь, готовый побороться за медицинских туристов с Израилем и Германией.

О том, зачем нужно лечиться в Турции

Профессор Джемиль Уйгур, хирург-уролог, специалист по роботизированной хирургии «да Винчи»:

Расскажите о вашем госпитале.

Мой медицинский центр находится в Стамбуле. Мы занимаемся лечением пациентов из 60 стран мира и из Турции, конечно. Госпиталь аффилирован с медицинским центром Джона Хопкинса (Балтимор, США) — одним из лучших учреждений мира в своей области. У нас самое передовое оборудование, весь медицинский персонал имеет самую высокую квалификацию.

Как это выглядит — он на берегу моря? В парке?

Стамбул ранее назывался Константинополь, а в русских летописях — Царьград

Госпиталь находится в большом парке, там большая парковка, и практически из каждого номера видно море. Хотя море, конечно, лучше смотреть в Анталии, Стамбул нельзя рассматривать в качестве курортного места.

Госпиталь государственный?

Это негосударственное некоммерческое учреждение. Он был построен на средства фонда Джона Хопкинса, мы хотели создать образцовое медицинское учреждение, самое современное в своём сегменте.

Мы знаем, что хорошие госпитали есть в Канаде, Германии, Израиле. Туда едут лечиться, качество этих госпиталей знают. А у вас молодой госпиталь, да ещё и в Турции...

Жаль, что мы не были знакомы с вами раньше. Я вас уверяю: это один из лучших в мире госпиталей по инфраструктуре и технологиям. Я был во многих странах, в том числе в знаменитых госпиталях США. Так вот, наш госпиталь лучше.

Обычный пациент выбирает, где ему лечиться. Что бы вы ему сказали, чтобы он выбрал именно вас?

Я могу говорить за своё направление. Например, возьмём лечение опухоли почек. Для этого я использую робота «да Винчи». В традиционной операции разрез, который делается для извлечения подобной опухоли, очень болезненный и может заживать три-четыре недели. Я же вообще не делаю разрез, а просто вставляю четыре трубки и манипулирую через них роботом внутри тела пациента. В результате через шесть-восемь часов после операции пациент уже ходит на своих ногах. А на следующее утро может ехать домой. Я не шучу: с большинством пациентов происходит именно так.

Другой пример: рак мочевого пузыря. У мужчин такую опухоль нужно удалять вместе с простатой, а у женщин — вместе с передней частью влагалища и маткой.

Но современное оборудование позволяет делать удивительные вещи.

Например, вместо удалённого мочевого пузыря мы не просто выводим наружу трубку, а вшиваем новый мочевой пузырь. Для женщин, если они ещё сексуально активны, я могу сконструировать новую вагину, что позволит ей продолжать сексуальную жизнь.

Также с раком предстательной железы или опухолью яичек. Когда я выписываю пациентов, я говорю: «Это твоё второе рождение». И без современных медицинских технологий оно бы не состоялось.

Для россиян Турция — это отдых «всё включено», дешёвые гостиницы и пляжи. По этим стереотипам там явно нет хорошей медицины. Как вы преодолеваете такое отношение?

Только постоянными рассказами о наших преимуществах. Ездим по стране, рассказываем о нашем центре. В том числе, как видите, в Новосибирске.

«Это доктор, который способный заряжать своей энергией других людей, активизировать их, убеждать, что всё будет „ОК“. Внимательный, аккуратен», — один из отзывов о докторе Джемиле Уйгуре

О том, какие пациенты приезжают из России

Профессор Кайыхан Энгин, специалист по лучевой терапии, глава отделения радиационной онкологии МЦ «Анадолу»:

У вас много пациентов из России?

Да, мы лечим много людей из стран бывшего СССР и Восточной Европы. Лично я лечил пациентов из более чем 40 стран. Скажу вам, что число российских пациентов растёт — это факт.

Какие пациенты едут к вам из России?

Раньше большая часть их них была в запущенном состоянии. Но сейчас люди стали ответственнее, они обращаются уже на той стадии, когда человека ещё можно вылечить. Теперь я не могу найти существенной разницы между пациентами из России и, скажем, из Турции.

Наши сограждане привыкли, что если уж лечиться за границей, то в Германии или Израиле. Стандарты лечения у вас такие же, как там, или всё же отличаются?

Мы знаем со своей стороны, что лучшая хирургическая практика в мире — это в США. Мы часто ездим туда на конгрессы, симпозиумы, получаем новейшие данные.

И я уверен, что наш госпиталь сравним с лучшими мировыми центрами. Честно вам говорю.

О качестве диагнозов, которые ставят в России

Заведующий патологическим отделением МЦ «Анадолу» профессор Хусейн Балоглу:

Часто ли вам приходится перепроверять диагнозы пациентов из России?

Мы получаем большое количество проб со всего мира. Пожалуй, самое большое — из России. Но я должен сказать, что у вас в стране в системе здравоохранения есть застарелые патологии. Например, у вас исследователи делают биопсию, берут кусочек ткани, смотрят и говорят: «Да, у вас рак». И точка. Это очень характерно для стран вроде России, Восточной Европы и Северной Африки. То есть как раз для территорий вокруг нашего госпиталя.

А как проходит диагностика по современным методикам?

Вот как мы делаем это в нашем центре. Для начала на каждого пациента составляется диагностическая карта, в которой определяется, где именно нужно взять пробу. Бывает, что при раке лёгких наиболее точный диагноз можно взять из одного конкретного лёгкого, нужна точно выверенная определённая масса ткани для проб. Затем мы берём ткани и ставим диагноз. Во-первых, мы говорим: «Да, у вас рак». Но затем начинается много «но». Мы перечисляем, какие именно препараты показаны для лечения конкретно этого больного. Некоторым не подходит лучевая терапия, например. Кроме того, опухоль может быть чувствительна к целому ряду препаратов — и тогда лечение более эффективно. Многое из этого в России просто не практикуют.

500 заявок от пациентов приходит в неделю в медицинский центр «Анадолу». Основной поток заболеваний из России — онкология, нейрохирургия, пересадка костного мозга и общая диагностика

О процессе работы с пациентами

Заместитель руководителя международного отдела Февзи Озтюрк:

Ваши доктора говорят, что медицинский центр «Анадолу» — один из лучших в мире. С чем тогда связан уровень цен, который ниже, чем в европейских или израильских клиниках?

Я бы не сказал, что разница слишком уж существенная, но стоимость лечения у нас ниже, это правда. Но наш госпиталь достаточно молодой, он построен всего лишь в 2005 году, и он строился сразу как эталонный в нашем регионе. Мы работаем на достаточно конкурентном рынке, и поэтому должны держать демократичные цены.

Как происходит процесс общения с потенциальными пациентами? Вот человек пишет вам письмо или звонит, и что происходит потом?

Во-первых, для удобства пациентов медицинский центр «Анадолу» специально открывает представительства в различных странах и городах. Например, в России открыто уже шесть официальных представительств, в том числе и в Новосибирске.

Непосредственно в Стамбуле работой с пациентами занимается мой международный отдел. В нём 60 специалистов, из которых десять говорят по-русски. Когда пациенты ставят диагноз на родине, он пишет нам.

По регламенту госпиталя, ответ ему должен прийти через 48 часов, потому что каждый день в такой ситуации очень важен.

После получения письма наша задача — проконсультироваться с врачами госпиталя. После консультаций мы отвечаем пациентам, предлагаем им несколько вариантов дальнейшей работы. При необходимости пациентов просят выслать все документы — чем больше, тем лучше. Для каждой заявки на нашем почтовом сервере выделено до двух гигабайт. Туда можно послать снимки, сканы справок и истории болезни и так далее.

Затем, по сути, мы можем организовать весь процесс, вплоть до формирования чартерных рейсов турецких авиакомпаний. То есть пациенты точно знают, куда они приедут, как их повезут в госпиталь, — всё до мелочей.

Бывают такие случаи, когда вы согласились принять пациента, он приехал, а диагноз, поставленный удалённо, оказался ошибочным?

Такое бывает, поскольку система здравоохранения везде разная. Это происходит не по нашей вине, а по причине того, что неправильно оформлены документы. Если у наших врачей есть сомнения в правильности диагноза, то мы обращаемся к специалисту, который очень хорошо знает русский. В конце концов, у нас есть новосибирский офис, с которым пациент может активно работать.

В любом случае человек не остаётся один на один со своей проблемой.

А как пациенты общаются с докторами, если не знают английский и уж тем более турецкий?

Врачи медицинского центра «Анадолу» участвовали в конференции, проводившейся в Федеральном нейрохирургическом центре в Новосибирске

Пациента ведёт куратор из нашего отдела. Ему можно позвонить в любое время по всем вопросам. Причём за это не нужно платить дополнительно. И этим мы сильно отличаемся от европейцев, которые предлагают пользоваться услугами переводчика. Тот поработал и исчез. И что делать пациенту в случае возникновения проблем?

Наконец, после того, как лечение закончено, пациент всё равно может поддерживать контакт с лечащим врачом. Самостоятельно либо через наш отдел. Все доктора говорят на английском, если пациент им не владеет — мы поможем.

Как долго человек может переписываться с доктором после окончания лечения?

Столько, сколько ему необходимо, у нас нет ограничений. С некоторыми пациентами мы держим связь по пять лет и более. Но это даёт свой результат. 60% пациентов приезжают к нам по рекомендации тех, кто уже прошёл лечение раньше.