Сапоги хлюпают и утопают в тёмной жиже, фонарь освещает тонкую полоску грунта впереди, спуску под землю нет конца и края. Гудение вдали усиливается, сквозь чёрный потолок сочится вода. Здесь добывают уголь, который затем отправляется в Европу. Как это происходит, наблюдал корреспондент Сиб.фм.
Лава — полость в шахте, где добывают уголь. Изначально лавами назывались узкие скамейки, на которых сидели первые шахтёры
Шахта «Красноярская» Сибирской угольной энергетической компании (СУЭК) находится недалеко от кузбасского города Ленинска-Кузнецкого и является одной из самых молодых. Сейчас в шахте две лавы, или выработки, последняя из которых открылась совсем недавно — в начале марта. В 2011 году здесь добыли более полутора миллионов тонн энергетического угля. В следующем году размеры добычи хотят удвоить.
В женской раздевалке выдают нижнее бельё, серую робу, ватный жилет, каску и платок, самые маленькие резиновые сапоги здесь — 38 размера.
— Что же вас под землю понесло! — удивлённо заматывает портянки, чтобы сапоги хоть как-то держались, дежурная.
Женщин в шахте немного — это раньше они наравне с мужчинами добывали и грузили уголь, а сегодня занимаются, например, контролем качества. То ли дело крысы: их шахтёры оберегают и подкармливают. Считается, что если в шахте завелись крысы, она будет приносить много угля и работать в ней безопасно.
Получаем фонари и «Спасатели», на каждом из них — порядковый номер. «Спасатель» больше похож на термос или жестяную флягу, правда, весит больше двух килограммов.
— Если в шахте сломается система вентиляции или начнётся задымление, «Спасатель» позволит дышать до 45 минут при ходьбе и до пяти часов, если сидеть неподвижно и экономить кислород. Дай бог, они вам не понадобятся. Сам один раз бродил в таком несколько часов — все лёгкие сжёг: кислород в дыхательном аппарате выделяется при температуре
16 градусов Цельсия — температура в шахте, которая не меняется ни летом, ни зимой
Всем новичкам перед первым «погружением» в шахту показывают учебный фильм. Особенно в нём успокаивает фраза «Если идти некуда, садитесь и ждите помощи». Шахта «Красноярская» — третьей категории по степени опасности, это означает, что в ней может выделяться до 15 кубических метров метана на тонну среднесуточной добычи.
Но, по словам генерального директора «СУЭК-Кузбасс» Евгения Ютяева, безопасности на предприятии уделяется самое пристальное внимание.
«Упырями» и «проходимцами» шахтёры называют проходчиков, которые прокладывают путь в недра (от аббревиатуры УПР — участок проходки)
Практически во всех шахтах используются вентиляторы проветривания, перед началом разработки каждого нового пласта проводится его комплексная дегазация, метан, полученный таким образом, трансформируется в электроэнергию и используется для внутренних нужд. Помимо собственных служб контроля, предприятие культивирует институт общественных инспекторов.
В автобусе, который везёт шахтёров из города, установлено видеонаблюдение. На стене висит объявление о вреде насвая — азиатского жевательного табака. Курить в шахте — всё равно что на пороховом складе, поэтому курильщики спасаются по-разному: кто смешивает табак с известью и кладёт за губу, кто берёт с собой насвай, что здесь очень не приветствуется, а кто-то набивает полные карманы леденцов и грызёт их во время шестичасовой смены, о чём свидетельствуют конфетные фантики, разбросанные под ногами.
Работа под землёй не прекращается ни на минуту: здесь нет перерывов на сон и обед — уголь добывают и днём и ночью. Стены и пол тоннеля покрыты серым налётом.
— Это не налёт, это инертный порошок. Если вспыхнет, он не даст взорваться угольной пыли, — объясняет замдиректора шахты по производству Роман Тюнин.
Мы уже на глубине 140 метров под землёй. Сверху над проходом стоят большие пластиковые ёмкости с водой. Они здесь тоже для безопасности: при взрыве вода выльется и потушит то, что успеет.
Правда, воды тут и так хоть отбавляй. Она водопадами льётся сверху, местами поднимается почти до колен снизу, превращая угольную пыль в болото. Время года тут ни при чём: разрабатываемая лава — «обводнённая». Кроме того, есть вода, которая поступает сюда для технических нужд: охлаждения комбайнов, орошения угля, чтобы уменьшить пыль.
СУЭК обеспечивает 25% всего российского экспорта энергетического угля
Угольная пыль вездесуща. Стоит спуститься вглубь, как она застилает глаза, лезет за шиворот и хрустит на зубах. Начисто вымыть её из глаз — целое искусство. Поэтому шахтёры, которые торопятся домой, выходят из душа словно с подводкой, чем радуют гостей из Москвы.
У стены лавы два огромных круга с зубцами по краям — это шнеки комбайна, которые, крутясь, отламывают угольную породу. Стоит посмотреть на них, как понимаешь, откуда у СУЭК появился такой логотип. Специалист, который следит за работой механизма, называется комбайнёром.
Уголь, поднимая столб пыли, падает на конвейер, откуда попадает под угледробилку, где измельчается. Преодолев путь в десяток километров на ленточном конвейере и оказавшись на поверхности, он отправляется на экспорт — в страны Азии и Европы. За время, пока мы бродили по лаве, угледробилка «пережевала» около тысячи тонн угля.
Средняя зарплата на шахте — 34 тысячи рублей. За хорошую дисциплину и соблюдение правил безопасности шахтёры получают доплату до 8 тысяч рублей. Ещё один стимул работать — это соревнования. Тот, кто добудет больше всех угля, получит приз. Например, ящик коньяка или машину. Шахтёры работают здесь целыми династиями, причём то, что у кого-то в семье были несчастные случаи, мало кого останавливает. На шахте «Красноярская» составлена программа на 25 лет, по словам её директора Сергея Хорошилова, она спокойно может проработать и ещё лет 50.
Читайте
этот репортаж
на английском
Путь наверх — совсем не то же самое, что вниз. Респиратор душит, колется угольная пыль, удивляются шахтёры, которые идут заступать на смену. Ещё рывок — и свет в конце тоннеля.
Подпишитесь на нас в Telegram
