За двести лет процесс добычи золота практически не изменился. Никакая техника до сих пор не может заменить тяжёлый труд старателей. Корреспонденты Сиб.фм наблюдали за тем, как добывают золото в Маслянинском районе Новосибирской области.
Если ехать от Маслянино сначала по асфальту, а затем по грунтовой дороге вдоль ярких зелёных полей и зарослей синяка, то ровно через тридцать три километра на пути окажется высокая стела: Егорьевск, дата основания — 1830 год. Само село — чуть ниже, на отрогах Салаирского кряжа.
На безлюдной улице пожилая женщина не торопясь отрывается от грядок рядом с домом, объясняет направление и попутно рассказывает, что когда-то в Егорьевске даже строили дорогу, по которой на прииск должна была проехать сама Екатерина II:
— Точно вот, правда, не знаю — проехала она по ней или нет.
Историческим прошлым в селе гордятся все, а любой старатель с удовольствием расскажет, как когда-то здесь ещё ходила первая английская драга.
Месторождение золота на притоках реки Суенга было открыто в октябре 1830 года
В Егорьевске золотодобычей занимаются три организации. С высокого холма как на ладони видны крыши домов. Нам к конторе ООО «Салаир» — значит, нужно ехать до самой большой, синей крыши на другой, возвышающейся части села.
Директор Павел Бобровский по пути на прииск указывает на маленький зелёный дом:
— В нём давал бал Николай II, когда он ещё был цесаревичем. Заезжал по пути в Манчжурию.
Пока ГАЗ-66 ревёт и поднимается в гору, Бобровский объясняет, что раньше посёлок был гораздо больше, чем сейчас: золото есть, а людей нет. Не хотят жить в сельской местности. Молодёжь в основном уезжает, а те, что остаются, работают по примеру отцов и дедов на прииске.
Хотя работать здесь больше и негде. В Егорьевском никогда не занимались ни животноводством, ни сельским хозяйством.
Первыми жителями посёлка стали ссыльные и бергалы — крестьяне, отбывавшие работу на прииске вместо рекрутской повинности
В нескольких километрах от села первый участок — «Дражные Тайлы». Здесь работает плавучая перерабатывающая фабрика — драга. Железная махина высотой в шесть этажей в водном пространстве передвигается на сваях, орёт и выглядит устрашающе. Ковши с грунтом поступают в нутро лязгающего металлического зверя, перевариваются, после чего всё ненужное отправляется в отвал. Работа здесь не прекращается даже ночью.
С начальником драги Сергеем Волковым по лестницам, покрытым смесью из воды и глины, идём на самый верх. Его голос заглушает рёв машины.
Под потолком свили гнёзда стрижи. При виде людей они начинают метаться и вылетать в открытые окна.
Драга — плавучий горно-обогатительный комплекс для разработки обводнённых месторождений полезных ископаемых
Повариха в цветастом фартуке готовит макароны по-флотски и рассказывает, что работать в такой обстановке уже привыкла. Правда, выключает всё, когда приходит домой. Может ещё долго казаться, что земля под ногами движется. А ещё здесь иногда с плиты слетают кастрюли с содержимым. Движется драга — движется и кухня.
Добытое и уже запломбированное за сутки золото показывать не принято, но для нас делают исключение. Правда, фотографировать не разрешают.
Из сейфа извлекается колба с небольшим шариком, при прикосновении разваливающимся на маленькие серебряные песчинки. Так здесь выглядит золото с примесями. В аффинажном заводе из
Место, где работает драга, обрабатывают уже в пятый раз. В Егорьевске золото добывают в глинистых песках. В глинах есть минерал — карионид, который как раз и связывает породу. Чтобы минерал распался и «освободил» золото, глине нужно полежать на поверхности года два-три. Поэтому, по словам старателей, здесь ещё лет пятьдесят можно заново перемывать одни и те же участки.
Всего три организации в год добывают вместе около 270 килограммов золота.
ГАЗ-66 везёт нас в тайгу на следующий участок. Подпрыгиваем на кочках и крепко держимся за сиденья. Павел говорит:
— Вы, самое главное, напишите, что мы природу не портим.
На прииске в первую очередь отводят реку в другую сторону и уже тогда начинают работать в самом русле. Воду от глины очищают системой отстойников, а после завершения работ разрытое русло обязательно выравнивают.
Противники золотодобычи говорят, что такие работы губят реликтовые леса, однако Бобровский уверяет, что в долине реки как раз ничего нет, только мелкие кустарники:
— До нас здесь дорог абсолютно не было. Сейчас если тайга загорится, то можно будет проехать. Попутно вычищаем русло реки.
1300 тонн — вес драги
Здесь считают, что ажиотаж вокруг золотодобычи на реке Бердь создала администрация Маслянинского района:
— В районной газете было обговорено: а чего вот они там копают, может их пригласить сюда, у нас же все речки перекопаны.
Павел Бобровский золотодобычей занимается уже девятнадцатый год. Начал с простого рабочего в ещё существовавшем тогда государственном предприятии «Егорьевский карьер». В нём когда-то добывали золото на трёх драгах, две из них в нелёгкие годы порезали на металлолом.
Пять лет Павел возглавляет частное предприятие. Сейчас у него самого в подчинении находятся восемьдесят рабочих. Впереди виднеется табличка: «Участок Верхняя Каменка. Проезд запрещён».
Верхний, чёрный пласт земли — торф, пустая порода. Золото в багряном песке ниже.
Золото Маслянинского района — одно из самых высокопробных в России
Мужчина стоит на крыльце мониторки и сильной струёй воды сшибает пласты земли, которую бросает ковш экскаватора. Тяжёлая порода вместе с частицами золота попадает в специальный отсек. Так — с утра до вечера, одиннадцать часов в день. В мониторке печка-буржуйка, под ней лежат большие кости.
— Здесь нашли. Мамонта, наверное, — смеётся в перерыве рабочий. Кругом тайга. Здесь иногда встречают медведя, лося, а то и рысь.
Выше, на склоне, полевая кухня. Чуть дальше по тропинке — отведённая речка с чистой родниковой водой.
Молодая светловолосая повариха Женя в летнюю кухню приносит чашки с супом.
— Ты во сколько встаёшь? — спрашивает директор.
— В полшестого.
— А домой приезжаешь во сколько?
— В начале девятого, — отвечает та, улыбаясь.
— То есть дома у них, наверное, уже и грядок нет. Ничего не садят, — говорит Бобровский, обращаясь к нам.
— Не-е-ет, — доносится голос Жени из кухни.
18 часов — длительность рабочего дня на прииске в 1850 году
— Садишь? Это ты ещё пока второй год работаешь. В прошлом году коров держали, а в этом уже нет.
Евгения приезжает на работу из соседней деревни за 12 км отсюда.
Сидим в беседке и ждём начала съёмки золота. Рядом заведующий золотоприёмной кассой Андрей Семакин. У золотодобытчиков только пять выходных в месяц. Андрей, как правило, берёт сразу же все пять и уезжает домой в соседнее село Мамоново:
— Жена кричит: всё лето здесь, зимой наоборот — дома сижу.
— Старателем быть почётно?
— Нет. Сюда рвутся только за большими деньгами.
Через несколько минут начнётся съёмка. Конечный этап добычи золота раз в сутки здесь действительно снимают на камеру — распоряжение начальства. Мужики надевают кирзовые сапоги и по лестнице взбираются к последнему отсеку бутарить — специальным скребком двигать взад-вперёд, подгоняя и размельчая грунт. Пол отсека полностью устелен специальными ковриками в несколько слоёв.
2,5 кг весил наиболее крупный самородок, найденный в Егорьевском районе в 1959 году
Время в тайге идёт незаметно. Из-за сосен появляется туча, и вот первый разряд молнии ударяет куда-то неподалёку. Начинается дождь.
— У нас в деревне дождик тёплый, — мужики продолжают бутарить дальше.
И вот на ковриках появляются маленькие золотые крупинки. Ещё вместе с песком и мелкими камнями. Их смывают в специальные контейнеры и отправляют на доводку в драгу.
— На сколько лет здесь ещё золота? — спрашиваю у Андрея перед отъездом.
Он отводит глаза и, не задумываясь, отвечает:
— Ой, нам столько не прожить.
Подпишитесь на нас в Telegram
