Весь декабрь аномальные морозы терроризировали жителей Сибири, отмораживали носы, переводили работу в режим хоум-офиса и не давали завестись машинам. Наверное, самый большой удар стихия нанесла по дальнобойщикам, автомобили которых массово замерзали на трассах. Откуда ждать помощи, если до ближайшего города десятки километров, а за бортом −40°С, и кто, кроме дальнобойщиков, вынужден быть на дороге в любую погоду, выясняли корреспонденты Сиб.фм на подступах к Новосибирску.
— Северный обход — самый опасный. У него протяжённость большая, но ни пунктов обогрева, ни кафе, ни заправок часто не встретишь — прогоны большие. В основном тут встаёт грузовой транспорт: солярка мёрзнет — температура до −52 опускалась ночью. Выехали люди из Москвы и не утеплились особо, а у нас морозы ударили. Легковые машины тоже встают, но это редкость. Нормальный человек в такую погоду из города не поедет, а у фур это работа, — рассказывает капитан полиции Михаил Гуржеев.
Мы находимся на Северном обходе — самой протяжённой объездной дороге в Новосибирской области. Соответственно, здесь, как нигде, много замёрзших машин. Гуржеев — заместитель командира батальона № 2 полка ДПС ГИБДД и все рабочие дни проводит на этой трассе.
70 километров составляет длина Северного обхода
— Мы в морозы наряды уплотняем: ставим по одному инспектору вместо двух. Если вдвоём они патрулируют участок трассы протяжённостью 40 км, то один ответственен за 20 км дороги и может чаще ездить туда-сюда. И потом, если кто-то замёрз, больше места в машине остаётся, есть куда согреть посадить. Вот сейчас здесь два экипажа — на этой стороне речки и на той, а я езжу между ними и смотрю, всё ли хорошо. Встали. Надо бы спросить, всё ли нормально, — прерывается он и останавливает машину около двух грузовиков на обочине, где собрался консилиум.
Фуры едут из Казахстана, в одной из них замёрзла солярка.
— Сами справимся, командир. Вы нам за эту зиму уже два раза помогали, — убеждают его дальнобойщики, и мы возвращаемся в машину.
— Они сейчас будут систему прокачивать, может быть, солярку смешают. Мы за ними будем посматривать периодически и спрашивать, всё ли под контролем. Эти хотя бы в двух машинах едут, во второй греться будут. Иногда мы сами можем помочь — подкрутим, подкурим, и машина уезжает. Некоторые организации набрали тепловых пушек, с ними тоже работаем. Если сервисные поломки случаются, вызываем грузовой эвакуатор, а там уже в город на станцию ремонтироваться. Но это если у водителя деньги позволяют, они же все частники, не бесплатно. А грузовики эвакуировать сложно и дорого. Поэтому наши главные помощники — дорожные службы. Мы на дороге, и они всегда на дороге. На них можно и фуру отбуксировать, и машину поменьше. И приезжают быстрее, так что мы, как правило, так тараним, — рассказывает Гуржеев.
Когда в Новосибирскую область пришли морозы, в день было до 50 случаев, когда замёрзшему на трассе транспорту требовалась помощь. Сотрудники ГИБДД просили водителей воздержаться от дальних поездок и сообщали номера, по которым нужно звонить в случае поломки. Экипажи патрулировали все трассы и днём и ночью. Несколько раз сталкивались с экзотикой — однажды пришлось заниматься грузовиком, который перевозил цирковых слонов, а перед этим жертвами стихии стали лошади с жеребятами.
Взрослая лошадь выпивает до 40 литров воды в день
— Лошади — это у нас, конечно, самый необычный случай, слоны у другого подразделения были. Жители ближнего зарубежья везли из Красноярска в Казахстан в кузове КАМАЗа трёх жеребят и шесть лошадей, ну и встали — поломались. Денег у них не было, запчастей тоже, вот они и не знали, что делать, когда мы их нашли. Лошади голодные, пить хотят, холодно. Вспомнили, что у нашего командира взвода друг фермер и живёт неподалёку. Стали ему звонить, он пригнал грузовик сена. Мы это сено им давали, потом подцепили КАМАЗ на буксир и повезли их до ближайшего кафе поить, вёдрами носили воду. Потом грузовик отбуксировали в Криводановку на ремонт. Такая вот получилась спецоперация, — вспоминает инспектор.
По его словам, морозы страшны только в первые дни, когда застают врасплох. Через некоторое время все привыкают, начинают тщательней готовиться к выездам, и на трассах встречается гораздо меньше замёрзших машин. При этом особый режим патрулирования сохраняется, пока не потеплеет хотя бы до −25 градусов Цельсия. Каждую трассу обслуживают две роты. Первая патрулирует подъезды к Новосибирску, вторая — дальние участки. В среднем за каждой дорогой закреплены по два-три экипажа, за которыми следит командир.
— Ночью ещё сильнее надо следить. Если днём хоть какой-то транспорт ездит и люди в основном помогают друг другу, то ночью, если кто и проедет, останавливаться не будут: боятся. Ночь есть ночь, трасса есть трасса. Если так вышло, что вы встали, в первую очередь набирайте 020 с мобильного. Дежурный сам определит ближайший к вам экипаж, и они сразу приедут. Если на участке нет связи, тормозите любую машину и просите передать информацию о вас встретившемуся экипажу ДПС. Они подъедут и решат, как помочь, куда деть, никто никогда мимо не проедет. Мы часто и свои сотовые водителям раздаём, они нас уже знают — постоянно же здесь ездят. Иногда нам напрямую звонят, так быстрее. У нас всех основная задача — чтобы люди не замёрзли, остальное всё неважно, — объясняет собеседник.
Вокруг поста ДПС на обочине припаркованы несколько грузовиков: они так и не смогли завестись, поэтому водители оставили их под присмотром, а сами уехали искать запчасти и паяльные лампы. Около одного из КАМАЗов проходит спасательная операция: горит в ведре солярка, а водителя мы находим под кабиной.
— Я из Кемерова еду, лак везу. Выехал в −37, дальше до −42 опустилось, ну и замёрзла соляра: около Болотного заправился неудачно. Так машина тут уже третий день, я в гостинице живу. Ездил в город за паяльной лампой: тут уже всё давно скупили в ближайших магазинах. Сейчас вот потеплело, я двигатель прогрею, подъедет КАМАЗ, который дороги чистит, подкурит меня, и я уже дальше поеду, — рассказывает он.
Швед Питер Скиллберг прожил два месяца без еды в заваленной снегом машине, его случайно заметили и спасли люди, катавшиеся на снегоходах
Как говорит Гуржеев, на Северном обходе можно встретить всю Россию. Встречаются дальнобойщики из Казани, Чувашии, Москвы, Санкт-Петербурга. При этом далеко не все готовы к сибирским морозам, а некоторые не берут с собой денег на случай, если машину придётся ремонтировать: мало у кого большие командировочные, поэтому инспекторы иногда даже покупают продукты застрявшим и оголодавшим водителям.
— Один раз в этом году даже немец попадался. Он с компаньоном по бизнесу поехал в Барнаул. Выехали на дизельном Nissan Terrano, машина замёрзла. Вызвали эвакуатор, а он долго ехал. Вот мы их и грели. Бедный немец от нашего мороза в шоке был, конечно. Говорил, что у них −15 — это уже катастрофа, а тут −44, и ещё кто-то по трассе ездит, — смеётся инспектор. — Всё-таки на дороге друг друга никто не бросает, экстремальная ситуация всегда сближает. Тут уже не смотрят, полицейский-не полицейский, дальнобойщик или кто. Особенно взаимопомощь чувствуется, если встаёт фура, которая из дальнего региона едет, и это увидел водитель из того же региона. Он будет и сутки, и двое стоять, помогать земляку, пока вместе не уедут.
Самая частая причина остановки — замерзающее топливо. Большая часть грузовиков работают на дизеле, а солярка плохо переносит низкие температуры. Кроме того, некачественное и разбавленное топливо — тоже не редкость. Несколько раз на трассе вставали и междугородние пассажирские автобусы, но, по словам Гуржеева, такие случаи — большая редкость и легко поправимы: пассажиры пересаживаются на следующий автобус, или за ними в срочном порядке пригоняется дополнительный транспорт, так что ни одного случая обморожения за эту зиму не было.
— На Новый год мы тоже будем патрулировать: кому-то выпадет дежурство. Тем более, что сейчас трафик никогда не прекращается, — говорит Михаил на прощание. — Это лет десять назад можно было в новогоднюю ночь стол хоть посреди дороги ставить: до утра ни одной машины не будет, а сейчас праздники-не праздники, мороз или нет — никого это не останавливает.
Подпишитесь на нас в Telegram
