24 февраля исполнится ровно год с того момента, как началась специальная военная операция. За это время произошло многое: менялись взгляды россиян, становилось всё больше санкций, однако в новых республиках у местного населения появилась возможность выйти из окопов. Корреспондент Сиб.фм поговорил о кладбищах во дворе, пиаре на СВО и многом другом с депутатом горсовета Новосибирска Ростиславом Антоновым, который хорошо помнит ещё Майдан.

Весь прошедший год для депутата горсовета Новосибирска Ростислава Антонова поделился на две части: половину из 365 дней он провёл в зоне СВО: на его глазах гибли люди, взрывались снаряды. Корреспондент Сиб.фм не общался с народным избранником вживую больше года, поэтому какой отпечаток наложила гуманитарная миссия – сразу бросилось в глаза.

– У тебя глаза какие-то усталые стали... Взгляд мудрее, что ли... Тяжёлая поездка была? – констатирую с порога.

– Ну, кто-то же должен помогать людям. Когда ты туда едешь и видишь, что людям тяжело, плохо.... Как жить дома? Как спать, как есть...

– тихо отвечает Ростислав, наливая чай.

О гуманитарной деятельности депутата сейчас в Новосибирске наслышаны все. Но мало кто знает, что фуры с гуманитарной помощью он возил ещё 10 лет назад. В Донецке новосибирский депутат Ростислав Антонов побывал ещё в 2014 году. Он говорит, что тогда вхождение четырёх новых регионов в состав России прошло бы проще и почти безболезненно.

«В 2014 году я работал там, как журналист и гуманитарщик. Я вспоминаю слова Моторолы (лидер ополчения в 2014 году – прим. Ред.), которые он сказал, когда приехал туда. Он сказал: «русские здесь, потому я и приехал», – объясняет Ростислав Антонов. – В 2014-м я поехал туда, потому что понимал, что будет СВО, которая будет иметь ключевое значение для нас, как народа. И это стало понятно ещё после Дома профсоюзов в Одессе, когда десятки людей сожгли заживо. 1 мая 2014 года акция была здесь у нас в Новосибирске, 2 мая случилась трагедия в Одессе, а 7 мая я уже стоял на погранпереходе «Успенское» с грузом гуманитарной помощи. Мы возили фуры, когда там не было МЧС. Я первый приехал в освобождённое Дебальцево, город был полностью разрушен. Люди сидели в подвалах, мы привезли им хлеб и воду. В 2014 году я проехал почти везде по линии фронта. Потом всё сошло на нет... Мы остановились. В 2014 году мы могли его просто забрать. Были пустые другие города. Мы туда могли просто зайти, и никто бы нас не выгнал».

Вскоре были заключены Минские соглашения, направленные на воссоздание федеративной Украины. Ростислав Антонов считает, что на тот момент Донбасс не планировали забирать, хотя сами жители республики просились в Россию.

«Мирные соглашения той стороной были использованы не для мирного урегулирования, а для подготовки к широкомасштабному конфликту, который мы в итоге получили через 8 лет. Мы получили обученную и прекрасно подготовленную армию Украины, мотивированную, злую, накаченную идеологией, неонацистской. Полностью снабжаемую разведданными обо всех наших передвижениях, – размышляет депутат.

– В феврале 2022 года точкой невозврата понимание неизбежности конфликта: то, что будут штурмовать Донбасс – было известно, что на очереди Крым – тоже все знали. Это не скрывалось в украинской повестке СМИ. Они накачиваются ненавистью для того, чтобы люди воевали. Если бы мы пару месяцев подождали, то уже бы воевали по линии Ростова-на-Дону».

Поэтому, как только 24 февраля 2022 года Ростислав Антонов узнал, что объявлена специальная военная операция, он сразу отправился на Донбасс, где был уже в начале марта. Депутат прихватил бронежилет, журналистское удостоверение, но этого оказалось недостаточно.

Справка от ковида для фронта

Ростислав Антонов вспоминает, что перейти границу в первые недели после объявления СВО было практически нереально: к журналистам было приковано внимание контрразведичков особенно. Объяснять надо было даже происхождение бронежилета.

«Я провожу бронежилет. Его просвечивают на границе, и спрашивают: «у вас бронежилет – боевой или журналистский?» А я говорю: «да бог его знает...» Дело в том, что там тоже есть какие-то ограничения. Стою, думаю, сейчас развернут на границе, — вспоминает Ростислав. – А если ты едешь с гуманитарным грузом, то тебе надо накладные, таможенное разрешение. Тебя могли мучить несколько часов: ты едешь помогать, а из тебя всю душу вынут».

Ростислав Антонов вспоминает, что перейти границу в марте 2022 года ему помогло не удостоверение журналиста, а ранее заключённый договор на работу волонтёром в Донецке. Также пограничники упорно спрашивали справку об отсутствии заражения коронавирусом от министерства здравоохранения России, которую получить было вообще нереально.

«Первое время было очень сложно, потом стало проще. Меня, как гуманитарщика уже запомнили, а тех, кто один раз ездил с гуманитарной помощью, так и застревал на границе»,

– резюмировал мысль Ростислав Антонов.

Опоздал – выжил

Ростислав Антонов мог погибнуть уже через несколько дней: депутат навсегда запомнит 14 марта 2022 года. В этот день в социальных сетях появилось приглашение жён и матерей из Донецка на митинг против мобилизации.

«Естественно, на этот митинг никто не пришёл (всем понятно было, что это украинский фейк), но в точку, где должен был собраться митинг, прилетела точка У, тактическая ракета. Она упала возле памятника Шевченко, а кассетные боеприпасы взорвались на бульваре Пушкина,

– говорит Ростислав. – Убило 22 человека. А у меня как раз в этом же месте, в это же время была назначена встреча, я просто опоздал на 10 минут. Я там должен был оказаться в момент взрыва. Окровавленная аллея, а вдоль бутики с косметикой и одеждой. Разбросаны разбитые стёкла, девочки эти стёкла сметают, и магазин продолжает работать...»

На следующий день бульвар Пушкина вновь ожил, как будто вчера ничего и не случилось: ямы от прилёта ракет заделали, кровь отмыли. В последующем Ростислав Антонов видел не одну смерть, поэтому вопросов о грустном взгляде уже не остаётся...

Довезу, не довезу....

То, что смерть ходит рядом, Ростислав Антонов ещё лучше узнал уже в Мариуполе во время второй своей поездки поздней весной 2022 года. Тогда он в качестве волонтёра развозил аптечки, а тяжелораненых доставлял в госпиталь.

«Шли боевые действия, а мы параллельно ездили по адресам, выискивая, живой /неживой. Я запомнил, как мы везли человека на операцию из освобождённой Волновахи. Его родня не видела 8 лет. Вместе с ними мы его нашли и вывезли на операцию в Донецк. При обстреле Градом ему посекло осколком живот. Так он прожил неделю, и была реальная угроза жизни, – вспоминает Ростислав Антонов. – Тогда в Волновахе и Мариуполе, видя размах бедствия, я понял для себя, что надо ехать и помогать. Сотовой связи нет, тепла нет, еды нет – естественно, у людей обостряются все хронические заболевания. Хоть это и юг, но даже если в доме минус 2, то можно и умереть от переохлаждения. Люди спасались по-разному: помню, бабушка 81 год из частного дома поставила буржуйку в парнике, обогревала его и там жила».

Депутат говорит, что жителей Мариуполя в буквальном смысле использовали как живой щит. После освобождения они буквально бежали навстречу русским солдатам. В это время на границе можно было увидеть пробку из машин с выбитыми стёклами.

«Каждого обязательно проверяли: не связан ли он с неонацистами. Если были татуировки – смотрели что это за татуировки. Некоторые набивали себе свастику», – продолжает Ростислав.

Кладбища в каждом дворе

Корреспонденту Сиб.фм ещё раньше рассказывали переехавшие из Мариуполя о том, что летом хоронили убитых, прикопанных во дворах. Поэтому обойти эту тему было нельзя – Ростислав Антонов утвердительно отвечает:

«Я сам похоронил пять человек. Занимались розыском погибших – например, приезжаем по адресу. Стучусь, самого человека нет, соседи открывают, говорят: «бабушка погибла!» Я спрашиваю: «а где она сейчас?» Они отвечают: «вот там были украинские позиции, нацисты сказали положить её там». И вот месяц тело там пролежало. Уже украинцев там не было – подхожу, лежит моя бабушка и ещё пять человек»,

– рассказывает Ростислав подробности, которые сам нигде не публиковал.

Как рассказывает волонтёр, рядом были и свежие кресты могил. Такая ситуация к лету наблюдалась почти в каждом дворе Мариуполя. Во время разговора Ростислав листает ленту с фотографиями в своём телефоне – там есть разорванные бабушки, мёртвый мужчина со спущенными штанами...

«Мы договорились с местными мужиками и присыпали землёй, чтобы не растаскивали собаки. Все собаки в Мариуполе были людоедами. Собаки не голодали, – грустно добавляет Ростислав. – Летом кого можно было опознать – опознавали. Потом их увозили на кладбище. Хоронили всё лето».

Стало модно

Ростислав Антонов говорит, что сегодня гуманитарный груз свободно пропускают на границе: сегодня ни у мобилизованных, ни у мирных жителей уже нет такой жёсткой нехватки чего-либо. Однако накануне 23 февраля, Дня защитника Отечества, новосибирский депутат опять едет с миссией в Донецк. Похоже, это уже становится привычным делом.

– А ты смерти не боишься?

– Не боюсь: есть вещи куда более важные, чем наша жизнь.

– А раньше боялся?

– Раньше боялся.

– А что тебе помогало не терять себя, глядя на всё это?

– Наверное, любовь к людям и желание помочь. Ты думаешь не о себе, не о своих страхах, а думаешь, как доехать до адреса, как найти человека. То есть, ты занимаешь себя смыслом, действиями какими-то.

После первой поездки у меня случился нервный срыв. Мы когда с Алексеем Носовым остановились на первой заправке в России – просто стояли, смеялись. Нервный смех был не потому, что нам было смешно, а от того, что живы, целы, никто не стреляет вокруг и от того, что нет трупов.... Наверное, просто отпустило. Но полностью восстановившихся уже не бывает. Я, конечно, изменился после всего этого. У каждого, кто прошёл Мариуполь, есть своя травма. Она есть и у меня. Но для меня было важно ещё не ожесточиться. Там ты находишься очень близко к богу, практически общаешься с ним в постоянном режиме. Там очень важно не только видеть, но и чувствовать. Я всегда знал, куда не надо ехать: например, в тот двор – не надо, в этот не надо, а здесь можно проехать. И там ты очень чётко делаешь выбор: за кого ты, или идёшь путём света, или опускаешься во тьму. Выбор делаешь на подсознательном уровне: было всё – и убийства, и грабежи, и какие-то мародёрства. А когда ты идёшь путём к богу – это помогает тебе оставаться человеком и держаться помогает, – делает паузу собеседник.

Корреспондент Сиб.фм на этом остановил интервью с Ростиславом Антоновым, чтобы дать ему спокойно собраться в новую поездку. В дальнейшем редакция опубликует дополнительные эпизоды, рассказанные новосибирским депутатом.