«Единственное, чего мы хотели, – не стать разносчиками коронавируса»: фельдшер рассказал, как на самом деле борются с COVID-19 в Новосибирске

В Новосибирске сняли большую часть ограничений, связанных с коронавирусом, а заболеваемость COVID-19 резко пошла на спад. Если это стало началом конца эпидемии, то сейчас самое время поговорить об итогах борьбы с ней в Новосибирской области. Сиб.фм встретился с фельдшером Центральной подстанции скорой помощи Сергеем Комлевым, председателем первичной организации профсоюза «Действие», который работал с первых дней пандемии.

- Сергей, официальная статистика заболеваемости коронавирусом стала стремительно снижаться. Не будем обсуждать многочисленные сомнения в её объективности, которые высказывают новосибирцы. Но расскажите, что сейчас происходит у вас на работе и уменьшилась ли нагрузка?

- Все работают преимущественно сутки через двое — на полторы ставки. Из-за того, что коллеги начали уходить в отпуск, уже становится ощутима нехватка людей. Бригады нередко вынуждены ездить по всему городу, помогать другим. Территориальный принцип деления подстанций по районам потерял свою актуальность. Смысл подстанций в том, чтобы как можно быстрее приезжать на вызов. Но сейчас подстанция является просто местом, куда мы приходим на работу. А на вызов мы можем попасть в любую точку города. Нам и ранее руководство говорило, что подстанция — это место, куда мы просто приходим и переодеваемся.

- Это не приводит к хаосу?

- Нет, хаоса не происходит. Но, например, Центральный район Новосибирска мы отлично знаем — адреса, улочки, по которым можно быстрее доехать, и так далее. А если у нас нет свободных бригад и поступает срочный вызов, то поедет ближайшая. Например, две смены назад мы ночью ездили из Центрального района на Западный жилмассив, на Забалуева — это на левом берегу. Искали там адрес, потому что район мы просто не знаем.

- Насколько сократилось количество бригад?

- Нет норматива, который бы чётко регулировал количество выездных бригад согласно количеству жителей на территории. Есть правило — одна линейная бригада на 10 тысяч населения, но это носит рекомендательный характер. Например, на Центральной подстанции, которая также обслуживает Железнодорожный, Заельцовский районы, включая село Мочище, в среднем 8-10 бригад. Это очень мало. А в начале эпидемии коронавируса доходило до того, что на этой территории было две линейные фельдшерские бригады и одна линейная врачебная. Это катастрофа, но этому всегда находится масса причин.

- Что это за причины?

- Возьмём, например, больничные. Почему люди уходят на них? Наверное, потому что они разваливаются в прямом смысле слова, работая с такой нагрузкой. К сожалению, они вынуждены болеть.

- Сейчас сохраняется деление на специальные бригады и обычные?

- Формально оно существует, но не всегда работает. У нас есть повод к вызову — это шифр, который определяет, скорая это помощь или неотложная. И инфекционные поводы. Но вызов в любом случае принимается со слов человека, который звонит: он может элементарно не знать о своём состоянии. Бывает повод — «плохо», и тогда диспетчер его так и указывает, если больше ничего не удалось выяснить. Конечно, стараются всё достоверно узнать. Бывает, что приезжать бригада к пациенту, а там по факту пневмония, то же самое с ОРВИ — особенно в случае с пожилыми пациентами. И фактически этот вызов будет обслужен линейной бригадой, а не инфекционной.

- Как сейчас обстоят дела с выплатами сотрудникам за работу с коронавирусными пациентами?

- Насколько вы помните, по постановлению правительства изначально за работу с пациентами из групп риска полагались надбавки, которые не превышали нескольких сотен рублей. Дело было в том, что рассчитывали их по минутам, но благодаря резонансу это изменилось — теперь выплаты производятся за факт работы с больным пациентом. В целом, справедливость восстановлена.

- Но нам в редакцию поступают сообщения, что до сих пор есть случаи, когда фельдшеры не получают надбавок, даже если доказан факт работы с больным.

- Тут наблюдается какая-то казуистика. Как-то раз мы везли пациента в инфекционную больницу с совершенно другой патологией, не ОРВИ. А потом через сутки я узнаю, что у него оказался положительный тест на коронавирус. То есть мы точно везли уже больного пациента, но выплату мы не получили. Мне тогда заведующая ответила, что скорая помощь не имеет доступа к базам данных Роспотребнадзора. Соответственно, получить выплату по 484-му постановлению могут только инфекционные бригады, которые заведомо едут к положительным пациентам. Количество получателей выплат максимально закрытое — их не так уж и много.

- С начала эпидемии прошло полгода. Можно кратко подвести итоги работы?

- Коронавирусная инфекция полностью показала, что собой представляет наш региональный минздрав. Это стало очевидно уже не только для медицинских работников, но и для всего населения. Вопросов много: как была устроена логистика, почему переполнились отделения, откуда взялись эти очереди, история с антисанитарией в 11-й больнице, которую переделали в инфекционный госпиталь. Пациенты, ночующие на улице и в коридорах. Таких историй масса! И на все вопросы люди получали типичные ответы: всё прекрасно, нарушений не обнаружено.

- В Новосибирской области снято уже большинство карантинных мер — работают рестораны, бани, аквапарк и так далее. Ситуация действительно настолько стабилизировалась, что можно возвращаться к обычной жизни?

- Вызовов определённо стало меньше, но та же пневмония никуда не делась. Одно очевидно: уменьшилось количество положительных пациентов, транспортировок и так далее. Сейчас руководство станций обдумывает возможность сократить количество инфекционных бригад до двух — у нас на подстанции их четыре. Но остальные будут, так сказать, в резерве, потому что, как заявляют эпидемиологи, нам ещё грозит вторая волна.

- Работа общепита стала особенно больной темой для нашего региона. Сегодняшние правила работы обеспечивают безопасность посетителей?

- По этому поводу всё сложно: вы же сами видите, как соблюдается масочный режим. Просто в этом случае власти должны его как-то контролировать. А за всё время пандемии Новосибирск был городом с одним из самых низких уровней самоизоляции, а санитарные меры были просто формальностью. Когда начали снимать ограничения, последовательности в этом процессе тоже не наблюдалось. Люди стали собираться в группы, что-то праздновать, ходить в торговые центры. Но с общепитом совсем плохо получилось: летники открыли, а внутрь зайти нельзя. При этом в ресторанах хорошо работает система вентиляции, можно соблюдать дистанцию. Что поменяется, если человек зайдёт внутрь? Он же не чихнёт по-другому, он сидит на той же дистанции, что и в летнем кафе. То есть одним гайки затянули совсем, а у других ничего не изменилось.

- В каких сферах всё оставалось по-прежнему?

- Пока были закрыты рестораны, в городе работали всякие точки по продаже алкоголя — зашёл в масочке и спокойно купил. Но при этом спортивные центры закрыты. Непонятно, почему нельзя сделать социальную дистанцию внутри спортивного центра. Там опять-таки есть система вентиляции, можно поставить устройства для дезинфекции. Люди от этого недоумевают: почему там нельзя, а здесь — можно?

- Подобные жалобы поступают часто. Есть какая-то реакция?

- На меня уже были заявления по поводу того, что я распространяю фейки — в том числе об индивидуальных средствах защиты. Но минздрав смотрит с такой позиции: мы тут главные, мы всем заправляем. Люди просто недоумевают над теми отписками, которые пишет минздрав. Уже никто в них не верит! Они же хвалились уровнем приёмного отделения, что якобы потоки пациентов не пересекаются. Но вспомните, сколько было историй, когда человек жаловался, что лежал в палате с больным, когда был здоров.

- Вы сами оказывались в такой ситуации?

- Когда я находился в обсерваторе на Лесном шоссе, 9 — это было в самом начале эпидемии, — я точно знал, что в соседней палате лежали вместе подтверждённые и неподтверждённые пациенты. Мы с ними хоть и не контактировали, но через балкон могли общаться.

- Как ситуация повлияла на количество медиков? Как часто появляются новые сотрудники?

- Стало больше медбратьев конкретно на нашей подстанции — это, как правило, студенты медицинских вузов. Но массового потока специалистов с высшим или средним образованием нет, при этом люди увольняются. Никакой мифической очереди за забором, как любят говорить, нет. А если рассматривать ситуацию через совмещение, то она не выглядит настолько ужасно.

- Почему?

- Видимо, есть какая-то локальная директива, где сказано, что кризис настал, денег стало меньше и пора сокращать штат. В одной из больниц нашей области это уже произошло. Более того, недавно главврач Искитимской ЦРБ издал приказ о сокращении расходов. При этом они до сих пор работают, несмотря на все проверки Роспотребнадзора, прокуратуры, минздрава. Они прекрасно знают, что рука руку моет.

- Ранее мы говорили о второй волне коронавируса. Если это произойдёт, то как её переживут люди? Ведь в этом случае снова введут те же ограничения.

- Тут будет важно то, какой урок для себя извлекут минздрав и власти в целом из первой волны. Я думаю, что очень много будет зависеть именно от этого. Те, кто из нас останется работать, так и будут работать дальше. И да, нам и дальше придётся бороться за те же выплаты, положенные федеральным центром. Скорее всего, ограничения вызовут большую волну недовольства среди населения. А медицине я бы, конечно, хотел пожелать удачи. Потому что если всё будет так же, как в первую волну, то это будет просто ужас.