Блогер Анатолий Гомзяков почти год находится в статусе обвиняемого по делу об убийстве его подписчика в ЖК «Ясный берег» Новосибирска.
Областной суд 31 мая 2021 года в очередной раз изберёт меру пресечения тревел-блогеру Анатолию Гомзякову по делу об убийстве мужчины в ЖК «Ясный берег». Сибиряк уже почти год – с 15 июня 2020 года – находится в СИЗО, при этом, как утверждает супруга Гомзякова, Софья, прямых доказательств его вины у следствия нет. Правоохранители опираются на версию о том, что блогер последним видел убитого, к тому же на его штанах обнаружены следы крови. Софья опасается, что супруга могут признать виновным в совершении тяжкого преступления, к которому Гомзяков – уверена сибирячка – не имеет никакого отношения. За год у неё накопилась масса вопросов и претензий к следствию, которыми она поделилась с журналистом Сиб.фм.
Шум из ниоткуда
Анатолий Гомзяков (слева) и Алексей Хребтов
Со своим подписчиком, арт-менеджером Алексеем Хребтовым блогер познакомился в Instagram. Долго общались и сошлись на том, что надо бы встретиться. Хребтов пригласил Гомзякова к себе – в квартиру на 24-м этаже ЖК «Ясный берег». Ещё до момента икс хозяин запустил трансляцию, в которой рассказал о предстоящей встрече и несколько раз назвал свой адрес. Спустя некоторое время к нему с жалобами на шум пришла молодая соседка с верхнего этажа. Мужчину это очень удивило: дома тихо, ещё никто не пришёл, и громкие звуки идут явно из какой-то другой квартиры.
Когда Гомязков пришёл, мужчины стали выпивать, снимали сториз, шумели, обсуждали путешествия и самоизоляцию. Говорили буквально обо всём, время летело незаметно и вот уже ближе к ночи Гомзяков уснул богатырским сном. Как говорит Софья, есть у него такая особенность, которая всегда забавляла друзей и близких – очень крепко засыпает после алкоголя. Хребтов же – напротив, любил гулять нон-стоп и спать не собирался.
Ночью блогер проснулся, а нового товарища не видно. Осмотрел квартиру – ни души. Номера телефона хозяина жилья у Гомзякова не было, и он решил возвращаться домой. Живёт путешественник в том же комплексе, через пару домов. По пути, думая, что Хребтов пошёл за алкоголем, зашёл в местный круглосуточный магазин, но никого там не встретил.
«Вы вчера со своим другом были, сегодня его нет»
Спустя несколько часов в квартиру к Гомзякову пришли силовики. Его нового знакомого нашли мёртвым под окнами своего дома. Блогер опешил.
«У него было полное непонимание. К нему заходят и говорят: «Вы вчера со своим другом были, сегодня его нет». Полное и искреннее непонимание, что вообще произошло, – вспоминает жена Гомзякова Софья.
Как говорится в материалах дела, на теле погибшего нашли тяжкие повреждения и ножевое ранение в область виска, которые были нанесены до падения. По данным силовиков, последним с Хребтовым взаимодействовал именно блогер и поэтому он стал главным подозреваемым. Спустя два месяца Гомзякова задержали, а после следственных мероприятий отправили в СИЗО.
«Мы жили спокойной жизнью всё это время, Толя дал им все показания, ему нечего скрывать. А тут его резко забирают и всё, он становится обвиняемым. Если бы он действительно убил его, разве мы бы не уехали из Новосибирска сразу же?» – рассуждает Софья.
Интересно, что после происшествия та самая молодая соседка, которая пришла с жалобой на шум, выставила свою квартиру на продажу и благополучно продала. Возможно, давила ситуация, и жить в доме, где произошло такое, она не могла, а, может, нашлись другие причины.
«Мы не знаем, кто был в её квартире в ту ночь. Возможно, там были молодые люди, которым она пожаловалась на шумных соседей...» – предполагает жена блогера.
«Могли отмыть квартиру от крови»
По словам Софьи, следствие опросило соседку и участников той самой шумной компании, из-за которой выслушивал жалобы Хребтов, только после ходатайства защиты – спустя два месяца. Оказалось, тусовка была в соседней квартире, но, судя по всему, подозрений у следователей жильцы не вызвали.
«Представьте, сколько времени прошло с того дня. Люди, которые принимали участие в убийстве, могли уже придумать свою версию. Такой момент, что изначально не были проведены оперативные работы, не сразу проверили соседей, не осмотрели их квартиры. И как спустя время можно что-то выяснить, может тогда у них вся квартира была в крови, а они уже успели всю её вымыть?» – считает Софья.
ЖК «Ясный берег» – современный комплекс, и камеры там установлены почти на каждом шагу, но вот на лестничных площадках их нет. Действия и перемещения жильцов на запись попасть никак не могли. Поэтому точно установить, кто на самом деле последним взаимодействовал с Хребтовым, не представляется возможным.
«А с того ли окна он выпал?»
Другим весомым аргументом в пользу Гомзякова является то, что след на земле, появившийся при падении Хребтова, находится не под окнами его квартиры.
«Мы пришли на место происшествия спустя два месяца. На месте, где он упал, был след. Когда стали проводить расчёты, выяснилось, что он выпал по другой траектории, чем если бы падал со своего окна. То есть след находится под соседними окнами. Мы ходатайствовали, чтобы провели следственный эксперимент, но нам отказывали», – говорит Софья.
Дальний зелёный флажок – место, куда бы упал убитый из окна своей квартиры. Красный – место падения. Между ними расстояние почти в три метра.
В первые дни, когда Софье звонил следователь, он говорил о признаках потасовки и женских следах в квартире. Но позже никто этих фактов больше не упоминал. Также на штанах блогера обнаружили следы крови. Кому именно она принадлежит, неизвестно. Орудие убийства, даже предполагаемое, по информации защиты путешественника, найдено не было.
Гомзякова дважды проверяли на полиграфе и, по словам его супруги, оба раза детектор подтвердил слова блогера о его невиновности. В апреле его дело после многочисленных ходатайств защиты передали сотрудникам следственного отдела по расследованию особо важных преступлений.
Год изоляции
Судьба сыграла с Гомзяковым злую шутку. Изначально высказываясь против самоизоляции из-за нагрянувшей пандемии, вскоре он сам оказался изолирован от общества. 10 июня его забрали на следственные мероприятия, затем поместили в ИВС, а 15 июня будет ровно 12 месяцев с момента его ареста. С близкими блогер видится раз в месяц.
«Я не могу обнять своего мужа уже год, даже подержать за руку. Встречаемся в таком режиме, что общение только через два стекла, с решётками, по телефону, – говорит Софья. – Как будто он какой-то маньяк или зверь. Сейчас всё, чего мы хотим от суда – изменение меры пресечения на домашний арест. Окружение, решётки и сам факт изоляции сильно бьют по его личности. Его нужно спасать».
Подпишитесь на нас в Telegram
