В Новосибирске по редкой статье судят бывшего чеченского стажёра милиции – почему его близкие считают, что Баю «прилетело» за фотографию и родственные связи с настоящим вором.
В Новосибирске продолжается суд над 37-летним Баем-Али Солтахановым по кличке Бай, которому вменяют редкую статью, появившуюся в Уголовном кодексе РФ только в 2019 году – «Занятие высшего положения в преступной иерархии». Следователи называют Бая положенцем Новосибирска – по своей сути эта «должность» в криминальном мире равноценна статусу вора в законе, но без торжественной коронации. Однако авторитеты утверждают, что всё это время за Новосибирском «смотрел» совершенно другой человек, и силовикам известно его имя. Как задержанный Бай связан с силовиками Чечни и как на самом деле выстроены воровские порядки в Новосибирской области – читайте в материале Алёны Истоминой.
37-летнего Бая-Али Солтаханова по кличке Бай судят по ст. 210.1 УК РФ «Занятие высшего положения в преступной иерархии», ему грозит до 15 лет лишения свободы и до 5 миллионов рублей штрафа. Эта статья появилась только в 2019 году, специально для борьбы с криминальными авторитетами.
«Следствием установлено, что обвиняемый с января 2020 года вынуждал подчиняться ему лиц, имеющих более низкий криминальный статус, обладал распорядительными функциями, придерживался, распространял и сохранял преступные традиции, занимался разрешением криминальных споров, имел сферу своего влияния на территории Новосибирской области», – рассказали в ГУ МВД по Новосибирской области.
При этом неофициально силовики говорят, что Бая нельзя было назвать вором в законе, по версии следствия, он положенец, то есть Бая не успели короновать, но фактически он был наделён теми же полномочиями, что и вор в законе.
Задержали Бая в январе 2020 года, дело в Новосибирский областной суд передали только в июне. И сейчас, по словам адвоката обвиняемого, процесс всё ещё находится на стадии допроса тайных свидетелей обвинения.
Что известно про прошлое Бая
В «послужном списке» Бая-Али – судимости за совершение тяжких и особо тяжких преступлений, которые он совершал будучи стажёром на тот момент милиции. В 2006 году Верховный суд Чечни приговорил Солтаханова к 14 годам колонии за бандитизм и 11 эпизодов разбоя в составе организованной группы. Апелляционный суд изменил срок до 12 лет и 10 месяцев – именно столько Бай отсидел в тюрьме. Вместе с Баем-Али по делу проходили ещё 18 обвиняемых, в том числе бывшие сотрудники милиции и антитеррористического центра Чечни.
В определении суда сказано, что банда, в которой состоял Бай, была организована в 2004 году бывшим сотрудником антитеррористического центра Чеченской Республики Исмаилом Акбузидовым, и за два года члены группировки совершили 31 нападение и одну кражу.
На суде Солтаханов утверждал, что его избивали, чтобы получить признательные показания, а в апелляционной жалобе вся версия защиты Бая была выстроена на том, что он «выполнял обязанности стажёра и подчинялся приказам сотрудников милиции, при этом не предполагал, что участвует в банде».
Многие из участников банды выбрали именно такую тактику защиты – в апелляционной жалобе они заявляли о своей службе в правоохранительных органах и положительных характеристиках, а все доказательства по делу были сфальсифицированы.
Весь срок Бай-Али отбывал в новосибирской колонии строгого режима ИК-8. Обычно всех бывших сотрудников отправляют в специализированную колонию, но Бай мог быть устроен неофициально или попроситься на обычную зону – в таких случаях руководство колонии, по информации источника Сиб.фм, всегда идёт навстречу заключённым.
В колонии ИК-8 Бай-Али был признан злостным нарушителем, представитель колонии в характеристике Солтаханова указывал, что заключённый не трудоустроен, к труду относится негативно, в жизни отряда участия не принимает. За 12 лет и 10 месяцев Бай успел заработать 72 взыскания, из них 27 раз заключённого отправляли в штрафной изолятор.
Среди других характеристик Солтаханова: «склонный к совершению побега», «изучающий, пропагандирующий, исповедующий либо распространяющий экстремистскую идеологию».
Также его отнесли к числу «лидеров и активных участников группировок отрицательной направленности, а также лиц, оказывающих негативное влияние на других подозреваемых, обвиняемых и осуждённых».
В 2018 году Солтаханов освободился из колонии. Решением Калининского районного суда Новосибирска ему был назначен административный надзор сроком на три года.
Что говорят об уголовном деле близкие Бая
Милана познакомилась с Баем-Али, ещё когда он сидел «на восьмёрке», через общих родственников. Девушка говорит, что понимает, что для тех, кто знает прошлое её мужа, это, может, и прозвучит смешно, но в Бае её привлекла доброта и чувство справедливости.
«Вроде бы человек не в санатории был, но он верит в людей, – объяснила Милана. – У него даже какая-то наивность присутствует, но при этом есть и защищённость, и сила. Я всегда была уверена в нём».
Милана сама наполовину чеченка, но выросла и жила в Новосибирске. Троих детей от Бая-Али они вместе воспитывают в традициях ислама.
В 2018 году, когда Бай только вышел из тюрьмы и поехал в Чечню к родителям, за ним и его женой «наблюдали» оперативники – сначала в Новосибирске, потом в Москве и в самом Грозном. При этом силовики особо не скрывали слежку. По приезде в Ингушетию Солтаханов встал на учёт, для надзора, и слежка вроде поутихла, вплоть до конца 2020 года.
«У него никогда не было криминального статуса, – утверждает Милана. – Да, у него был определённый авторитет. Когда он вышел из колонии, к нему обращались, потом в городе, но не особо что-то масштабное и важное. Так, просто мнение спросить, если, например, в колонии два человека друг друга не так поняли».
В Новосибирске почти сразу Бай устроился снабженцем в филиал омской фирмы на Красном проспекте.
По словам девушки, странности начались в ноябре 2020 года, тогда Баю прямо намекнули, что у него «могут быть проблемы с законом». Оказалось, что в Томске задержали неких цыган с «коллекцией» оружия, один из задержанных сказал, что их «отправил на некое дело Бай». Милана уверена, что на самом деле никто не отправлял никого ни на какое дело – задержанные просто решили таким образом выгородить себя.
В декабре на небезызвестном сайте primecrime.ru, пишущем про воров в законе, появляется фотография Бая в окружении известных авторитетов, автор снимка подписал Бая-Али Солтаханова как положенца Новосибирска. По словам Миланы, «с этого дня всё и закрутилось».
«Этот снимок был сделан в день освобождения Ахмеда Шалинского (уроженец Чечни, криминальный авторитет, вор в законе Ахмед Домбаев, в криминальных кругах известный как Ахмед Шалинский. – Прим. автора), он летал его встречать, – объясняет Милана. – Они родственники и поддерживали родственную связь. Многие люди в Новосибирске просили его познакомить с Ахмедом, чтобы через кого-то подойти к уважаемому человеку. А потом появилась фотография... Сайт создан при поддержке МВД, это всем известно, что им надо, то там и публикуют».
По словам Миланы, Бай-Али встречался с Ахмедом Шалинским после этого ещё один раз, когда знакомый из Омска попросил порекомендовать его перед Ахмедом на должность положенца Омска. После этой встречи на primecrime.ru появилась ещё одна фотография, подписанная как встреча криминальных авторитетов.
«Я считаю, что либо Бай кому-то очень сильно мешал, либо просто статью нужно было провести по региону, а трогать настоящего положенца сотрудники побоялись, – рассуждает Милана. – За два месяца до ареста они пытались найти что-то реальное, как-то связать нас с наркотиками или оружием, но ничего не вышло. Статья сама по себе очень сырая, говорят, что по ней легко посадить. Но я всё же надеюсь, что мужа оправдают, что судья будет справедлив».
Что сейчас происходит с Баем
По информации источника Сиб.фм, близкого к криминальным кругам, Бай-Али с первого дня заключения в СИЗО находится в одиночной камере, у него нет возможности общаться с другими заключёнными, связь с внешним миром – только через адвоката и письма жене. Сначала Бай содержался в СИЗО в Линёво, с сентября обвиняемого перевели в СИЗО № 1 на точно такие же условия содержания.«У него со здоровьем всё очень плохо, из-за воспаления суставов болит нога, ходит еле-еле, – рассказывает Милана. – Встаёт с большим трудом. Эти условия содержания очень сильно сказались на его эмоциональном состоянии. Это и было для того, чтобы его давить морально. Начальник уголовного розыска говорил, что если ты не подпишешь признательные показания, то брат и жена сядут рядом. Говорят, что это обычная работа ментов, они такое практикуют».
Про первый срок жена Бая говорит, что Бай-Али, на тот момент 19-летний парень, действительно хотел работать в милиции, но попал в отдел, который промышлял разбоем.
«Но он отсидел своё за это, почему ему просто не дают спокойно жить?» – негодует Милана.
Кто на самом деле смотрит за Новосибирском
По информации источника Сиб.фм, близкого к криминальным кругам, в Новосибирске нет вора в законе, но есть положенец.
На положенца распространяются такие же функции, как и на вора – он должен соблюдать традиции преступного мира, иметь судимость, контролировать преступников, назначать смотрящих за мелкими городами в регионе. Единственное отличие от вора в законе – положенец не проходил процедуру коронования.
В Новосибирске статус положенца занимает некий Вадим по прозвищу Боец. Есть ещё некий грузин Гия, который просто «смотрит за системой», то есть за всеми исправительными учреждениями.
«Положенец – это смотрящий за городом, в город входит и тюрьма, и лагерь, и централки. Тот, кто за системой, он смотрит за тюрьмами и лагерями, к другому отношения не имеет. Положенец имеет отношение ко всему, что относится к области», – пояснил собеседник.
Источник добавил, что он сидел вместе с Баем, но освободился раньше – ещё в тюрьме Бай действительно мог решить некоторые вопросы, просто потому, что пользовался уважением среди других заключённых.
«Но быть положенцем, то есть говорить и действовать от лица вора, который его поставил положенцем, – это чушь, – продолжает источник. – Вадим давно, ещё до задержания Бая, стоял за областью. Все менты это прекрасно понимают, все всё прекрасно знают».
По словам источника, положенца на должность может поставить лично вор в законе, и в дальнейшем положенец будет представлять в городе «лицо этого вора». Есть обязательная процедура назначения – должны собраться «авторитетные люди» в круг, на этом своеобразном собрании и выбирается положенец.
Дальше отправляется «прогон», то есть письма по колониям и тюрьмам, в которых будет сказано, что именно этот человек теперь положенец в области, и его надо слушаться.
«Если город входит в Новосибирскую область, то там, чтобы назначить смотрящего за городом, достаточно решения одного Бойца, – продолжает источник. – Либо он сам решит, либо вор скажет, кого ему поставить. При назначении смотрящего смотрят на то, как человек вёл себя на зоне или в тюрьме, можно ли его вообще назвать порядочным».
По словам собеседника, все воры в законе в любом городе (где они присутствуют) между собой равны в положении, и любые конфликтные вопросы должны решать «на уважении». Положенец в свою очередь должен слушаться вора, который его поставил. Но без указания вора в законе положенец сам может решать любые вопросы, которые касаются его региона.
«К положенцу может обратиться любой человек с улицы, решить абсолютно любой вопрос, попросить где-то поприсутствовать, – продолжает источник. – Как поставленный от вора человек положенец должен решать любые проблемы не делом, а словами. Положенец управляет всеми – сюда входит и проституция, и наркоманы, и барыги, разные люди. Вообще все, кто так или иначе связан с криминалом».
Почему Бай не может считаться положенцем по «воровским понятиям»
По информации другого источника Сиб.фм, близкого к криминальным кругам, любой человек, так или иначе связанный с силовыми структурами, не может быть назначен на любую должность в воровской среде.
«Таких людей называют «красными», даже если что-то и было, но очень давно, любая связь с ментами не приветствуется, – пояснил источник. – Да, такой человек может общаться с важными людьми и пользоваться уважением. Но назначить на должность положенца или даже смотрящего – это исключено».
По мнению адвоката Солтаханова Василия Кальвана, Бай не может считаться положенцем из-за «прочной социальной связи» – у подсудимого трое детей, жена. Помимо этого он работал снабженцем, а авторитет не должен работать. По мнению Кальвана, в уголовном деле совершенно нет доказательств, указывающих на то, что Бай-Али действительно занимал какое-то положение в высшей преступной иерархии.
«Не было встреч для назначения положенца, не было «прогона» – так называемого письменного информирования лиц криминальной направленности, в том числе отбывающих наказания о назначении положенца или вора в законе. В других регионах, когда людей судили по такой же статье, представляли изъятые во время обыска в тюрьмах или колониях письма о назначении вора в законе. В деле Солтаханова этого нет. Как не было и самой сходки из числа авторитетов, воров, которые и принимают лишение о назначении определённого лица положенцем или вором в законе за регионом Российской федерации».
По словам адвоката, единственное доказательство в деле – это показания десяти засекреченных свидетелей, которые утверждают, что «слышали о том, что Бай – положенец, от братвы».
«То есть всё на уровне слухов, предположений, – продолжает адвокат. – Тот же Ахмед Шалинский по делу не допрошен, нет также лиц, которые присутствовали при назначении, когда якобы Ахмед Шалинский назначил Солтаханова положенцем по Новосибирской области. Очевидцев и свидетелей этому нет. Солтаханов и не отрицает знакомства с Шалинским, ну они родственники. Фотография есть, и что, мы на основе этой фотографии может сделать вывод, что тот, кто изображён на снимке рядом с Шалинским, – положенец? Это глупо».
В настоящее время сторона защиты привлекает в суд свидетелей, которые говорят, что статус положенца в Новосибирской области занимает совершенно другой человек.
«Положенец в городе был и есть, занимать эту должность никто не прекращал, – подчёркивает Кальван. – Вопрос о том, кто всё-таки занимает положение в Новосибирской области, является открытым на самом деле. И все показания свидетелей указывают на то, что это точно не Солтаханов».
Подпишитесь на нас в Telegram
