Каргатский потрошитель: отец замученного под Новосибирском 6-летнего мальчика начал мстить случайным людям за смерть ребёнка

В Новосибирской области вышедший из тюрьмы зек зверски расправился с соседкой – мужчина заявил, что это его реванш за убитого сына.

Утром 14 января жительница села Форпост-Каргат Каргатского района Новосибирской области Оксана (имя изменено. – Прим. ред.) вышла купить хлеб. По пути в магазин женщина решила зайти к своей 61-летней родственнице Вере – пенсионерка не брала трубку, и Оксана уже начала тревожиться. С одной стороны, Вера никогда не жаловалась на здоровье и обижалась, когда ей предлагали помощь с огородом или небольшим хозяйством, дескать, "что я, немощная что ли"? Чтобы помогать дочкам, пусть и редко заезжавшим в родную деревню к матери, Вера гнала и продавала самогонку. В селе о таком "бизнесе" пенсионерки знал каждый, но не осуждали – в отрезанной от большого мира деревушке каждый крутится как может. На одну пенсию выжить нереально, к тому же, как говорят местные, "алкашня и без Веры найдёт чем "глотку залить". Оксана вполсилы стукнула кулаком, и дверь в сенки податливо открылась. Оголённое тело Веры, наспех прикрытое окровавленной простынкой, лежало на пороге. Пенсионерке проломили голову и пытались перерезать горло тупым кухонным ножом, брошенным неподалёку. Уже в обед полицейские задержали подозреваемого – 32-летнего Закира, который только 11 января освободился из колонии. Мужчина сразу заявил оперативникам: о содеянном не жалеет, а эта бойня – месть миру и людям за убийство его шестилетнего сына (пока Закир сидел в тюрьме, его бывшая жена вместе с сожителем забили ребёнка и выкинули с балкона). Журналист Сиб.фм отправилась в отдалённый и полузаброшенный посёлок Каргатского района и узнала, как один человек может запугать всё деревню и превратить собственную жизнь в сценарий к фильму ужасов.

Дорога до Форпост-Каргата состоит из ям и колдобин

Чтобы попасть в Форпост-Каргат, надо свернуть с причесанной автотрассы, мимо холёного придорожного кафе с показательно "дорого-богатой" вывеской "Хуторок", в сторону мохнатых наряженных инеем елей. В этом месте дорога, по которой реально проехать, заканчивается, впереди — полотно, сложенное из ям и колдобин. Из-за этих особенностей семнадцать километров приходится осторожно проползать за сорок минут, а в худую погоду на дорогу может уйти не меньше часа.

Автобус до Каргата ходит несколько раз в неделю. Из достопримечательностей — крепкая добротная двухэтажная школа, сельский совет, блестящий от новизны ФАП, клуб и почта в одном потрёпанном от времени здании, единственный на сразу три деревни магазин, где продукты соседствуют с детскими колясками и горным великом, правда, последний не удаётся продать уже несколько лет.

В посёлке проживают не больше двух сотен человек

В посёлке всего три идущие параллельно друг другу огромные улицы, на которых вплотную расставлены крепкие избы, часто — сразу на двух хозяев. Вот только дома через один-три пустуют — в посёлке сейчас живут не больше двух сотен человек. От других загибающихся деревень Форпост-Каргат, пожалуй, отличается тем, что среди жилых домов в запустении стоит всего с десяток — в них живут местные алкаши, выживающие кто за счёт пенсии или детских, а кто за счёт сезонных калымов. Большинство деревенских стараются заработать и на машину, и пластиковые окна с сайдингом. Кому-то посчастливилось устроиться на самую "тёплую" работу — в администрацию, почту или магазин, у других мужья на вахте, тяжелее всего приходится тем, кто живёт только за счёт подсобного хозяйства.

Форпост состоит из трёх параллельных улиц

"У нас одни старики-то и остались, — хмурится крепкий мужчина, монотонно откидывая снег от ограды. — Есть и семейные, где мужик на вахте, а баба в одного хозяйство тащит. А как иначе выжить? Молодёжь-то, у кого хоть немного мозгов, сбежала — кто в Каргат, совсем башковитые в городе обустроились. Пенсионеры, те кто по хозяйству, кому с работой в деревне повезло. А остальные пьют — кто от глупости, а кто и от безделья. Случается, что и нормальные мужики, кто не устроился в жизни, начинают спиваться. Но везде так, не сильно пьющая у нас деревня, как и везде. Да и спокойно было у нас всегда было. Послушаешь, в других деревнях поножовщина какая по синьке, а у нас сроду такого не было. Порой двери-то не закрываешь, забываешь. Пока этот в очередной раз из тюрьмы не выполз".

Автобус из Форпоста в райцентр ходит несколько раз в неделю

***

Около трети преступлений россияне совершают в состоянии изменённого сознания, 95% из них — как раз в состоянии алкогольного опьянения. Чаще всего это убийства, тяжкие телесные повреждения и смертельные ДТП, подсчитали в проекте "Если быть точным" фонда "Нужна помощь".

По мнению руководителя отдела системных исследований Московского НИИ психиатрии Минздрава РФ, доктора медицинских наук Александра Немцова, в России порядка 40% мужчин регулярно злоупотребляют спиртным. По данным Росстата, официальный диагноз "алкогольная зависимость" имеют 1,3 миллиона россиян (0,88% населения).

Месть за сына

Но в одном Форпост точно неотличим от традиционной российской глубинки — только последний социофоб не знает, чем живёт сосед, а новости тут распространяются со скоростью звука в воздухе. Как погиб сын Закира и какие наркотики употребляла его бывшая жена Наталья, тут знают все. Но просишь рассказать что-то про самого подозреваемого в убийстве, и люди просто пожимают плечами.

"В лицо его хорошо знаем, — объясняет местная жительница Людмила. — Как с Наташкой собачились, помним. Да и прожили они недолго — только и успели ребёнка сделать, как он снова сел. А откуда нам его знать, если он всё время сидит? Только вышел — и снова сел. Уже внимания и не обращали".

Бывшая жена Закира Наталья сейчас находится в СИЗО по подозрению в убийстве их шестилетнего сына

Житель Форпоста Николай характеризует подозреваемого просто — припадочный. Мать его всю жизнь пьет, но хотя бы ведёт себя спокойно. Есть младшая сестра, та "просто ленивая баба, которая ни дня нигде не работала", но хоть без зависимостей. Сам Закир то с топором бегает по деревне, то машины поджигает.

"Пытался поджечь соседа — даже двух лет не отсидел, выпустили, — недоумевает Николай. — Всё время его по УДО отпускают. А толку? Он после каждой отсидки месяц отгуляет — и снова туда. Как по малолетке попал, ему лет четырнадцать было, так и не вылазит".

По приблизительным подсчётам деревенских, из своих 32 лет жизни Закир провёл в тюрьме около десяти лет. Между сроками были перерывы — от нескольких месяцев до недель.

11 января Закир в очередной раз освободился условно-досрочно из колонии, через несколько дней добрался до родного Форпост-Каргата. И посёлок загудел — бывший сиделец в открытую говорил о том, что собирается мстить за смерть своего шестилетнего сына в марте прошлого года.

По словам соседей, после того как Закир в очередной раз оказался в тюрьме, его жена Наталья горевала недолго. Через общих знакомых женщина познакомилась с Иваном Б. — новый ухажёр по всем характеристикам был очень похож на бывшего мужа Натальи. Тоже судимый, тоже мог поднять руку, тоже имел зависимости. Пара переехала в посёлок Кудряшовский, там Наталья родила двух детей и вместе с мужем подсела на страшные синтетические наркотики.

Шестилетнего мальчика убили из-за сложностей с уроками

"Она родила дочку ему, и этот пацанёнок Закира стал не нужен, — рассказывает местная жительница Татьяна. — Он избивал его, страшно. Наташка привозила ребёнка часто к матери Закира, бабушка просила его ей отдать, раз он им не нужен. Когда мальчик был тут, он чистенький и вымытый был. Так она просила его отдать, но Наташка то ли на принцип шла, то ли что — непонятно. Вот и погиб так, ужасно. Говорят, в тот день у мальчонки не получалось что-то с уроками, этот отчим его бил вместе с Наташей. Забили просто до смерти, а потом из окна выкинули".

Новость об убийстве сына Закир встретил в тюрьме. По словам соседей, уже после освобождения мужчина ходил по деревне и кричал, что отомстит за смерть мальчика.

Закир обещал отомстить людям за смерть сына

"А кому мстить-то? — недоумевает продавщица местного магазина Юлия. — Наташка в тюрьме, хахаль её тоже в тюрьме. Зато Закир орёт: "Всех за сына порежу". Конечно, это ужасная трагедия, не дай бог кому такое пережить — что твоего ребёнка из окна выкинули и убили. Но кто виноват, что ты сидел, а сын неизвестно с кем и где был?"

Мальчика сначала жестоко избили, а потом выкинули с балкона

Один из тех, с кем Закир выпивал после освобождения, на условиях анонимности рассказал журналисту Сиб.фм, что "убитый горем отец" говорил о своём намерении вернуться в тюрьму, чтобы встретиться там с Иваном.

"Он всё время повторял, что они встретятся и очень скоро, что он всё просчитал и всё сделает для этого, — объяснил собутыльник подозреваемого. — Но не говорил, что именно. Только общие фразы о том, что в этом все люди виноваты, и он теперь будет мстить. Но эти слова все как пьяный бред воспринимали, никто не думал, что он за нож возьмётся".

Что говорят об убийстве в посёлке

Из-за пандемии весь центр поселковой жизни теперь сосредоточен в грязно-белом, больше похожим на казарму, чем на магазин, здании с тяжёлой железной дверью. Вдоль невидимой границы между продуктами и бытовыми вещами суетится мужчина с пышными усами и в камуфляже. В задумчивости смотрит на продавщицу, будто хочет что-то сказать, с силой набирает воздух в грудь и в смущении отворачивается, теряя на пути между вдохом и выдохом слова, теребящие его изнутри. На мой вопрос про убийство мужчина с видимым облегчением расправляет плечи и по-детски смущается, и даже стыдится своей мимолетной благодарной улыбки.

Магазин давно стал центром сельской жизни

"Меня понятым взяли, тяжёлую смерть Верка приняла, тяжело ей было, меня до сих пор воротит, только вспомню, — мужчина сжимает кулаки, закрывает глаза и лихорадочно трясёт головой. — Вот такая шишка на голове была, что черепушка лопнула. Насмотрелся я там... По всему телу дырки, ногу порезали".

Погибшая торговала самогоном и могла открыть ночью двери покупателям

Пенсионерка жила одна, дома по соседству стоят пустые, и об этом в деревне знали все. Как и то, что женщина торговала самогонкой, и поэтому ночью могла спокойно открыть дверь покупателям.

В тот день Закир был вместе с двоюродным братом Эльдаром

Продавщица Юлия, наоборот, поддерживает тему с трудом, немного утомлённым тоном — видно, что устала пересказывать изо дня в день одну и ту же историю. Невольно она стала косвенным, но всё же свидетелем, пусть даже не самого преступления, а того, что происходило дальше.

"Уже утром зашёл мужчина, как я понимаю, второй парень, с кем Закир пил, вроде это брат его двоюродный, — выдавливает из себя продавщица. — Я ещё удивилась, откуда у него деньги, вроде вчера не было, а сегодня уже есть. Куртка в крови, одну руку, окровавленную, он прятал — но я подумала, что это он палец порезал".

Пенсионерки беседуют посреди проезжей части

На улице — полный сибирский зимний боекомплект: ветер, туман и метель. Вдоль пустующей дороги одиноко вышагивает, размахивая лыжными палочками, пенсионерка. А через несколько минут из-за поворота плавно выруливает ещё одна любительница прогуляться по морозу. Бабушки встали посреди проезжей части (машин всё равно нет — кто в такой холод и туман куда поедет?) и принялись за оживленную беседу, к которой присоединилась журналист.

"Хорошая женщина была, отзывчивая очень, — вспоминает погибшую местная жительница. — А что самогонкой торговала, так вы сами попробуйте на одну пенсию прожить. Вот она всех и запускала..."

"А как не пустить? В ту же ночь ещё колядники ходили, — удивляется товарка. — Всегда 14-го ночью, на старый Новый год, все старики двери открывают. А как не открыть? Ну, натворили они делов, Вера — она женщина неплохая. Была".

Местные отзываются положительно о погибшей женщине

Из родственников у погибшей остались два брата и сестра, живущие в посёлке, да три дочки — вот они переехали "одна другой дальше", и непонятно, добрались ли на похороны к матери, но в посёлке их пока вроде никто не видел.

В посёлке уже больше двух месяцев не работает почта

"Ой, я пошла за свет платить, а то заболтаюсь тут с вами и не успею", — пенсионерка машет палкой и делает размашистый шаг вперёд, но так и застывает после оглушительного "а почта не работает" от подруги.

"Вот про что надо писать вам, — повелительно тычет в меня палкой женщина. — Что люди мучаются, второй месяц не могут за свет заплатить. В Каргат надо ехать, а на нашу пенсию накатаешься по Каргату, тоже мне ближний свет. А тут вопят: "Провода отрежу, провода отрежу"... А Вера хорошей женщиной была".

Так погибшую характеризуют практически все жители посёлка. Но удивительно другое — обычно в небольших населённых пунктах местные всегда знают, кто торгует спиртным из-под полы, но относятся к таким людям с предубеждением, хотя и закладывать их полиции тоже не торопятся (продажа самогона или домашнего вина грозит административным штрафом до пяти тысяч рублей. — Прим. ред.). Но не в случае с убитой — одни говорят, что иначе на смехотворную пенсию не прожить, и это обычный способ заработка, другие рассуждают о том, что в любой деревне всегда будет тот, кто продает, как и тот, кто покупает. И этот процесс не остановить.

Местные всегда знают тех, кто торгует спиртным из-под полы

Анна Васильевна одна из немногих, кто считает иначе. Женщина подчёркивает, что ей жаль погибшую, но то, что произошло — закономерный итог, ведь Вера сама шла на риск, "привечая дома алкашей".

"Лет десять назад мы с мужем сами торговали самогонкой, — не скрывает она. — Но мы гнали хорошую добротную вещь, тогда как раз в магазине легко было нарваться на палёную водку, поэтому некоторые заказывали у нас по пять-десять литров ко дню рождения, например. В долг мы никогда не давали, и поэтому алкаши возле нас не крутились".

Иногда вместе с мужем им удавалось продать 10 бутылок за день, в другой раз — спиртное не брали несколько дней. Анна считает этот "бизнес" действительно прибыльным только в том случае, если сознательно идти на риск и продавать спиртное в долг алкоголикам. Поговаривают, что Вера именно так и поступала — но в тетрадь учёта записывала только "благонадёжных", то есть тех, кому было чем потом рассчитываться (например, за счёт пенсии или детских).

Недавно освободившийся из колонии Закир, молодой, но безработный и бездетный парень, никаких выплат от государства получать не мог, точно так же не мог он и сойти за "благонадёжного".

"Бутылка самогонки стоит 120 рублей, примерно, точной цены до копейки я не скажу, — подсчитывает Анна. — У меня сосед, как загуляет, идёт мимо моего окна за самогонкой. Утром, семи ещё нет, он уже ползёт, к обеду прикончит бутылку — и за добавкой, вечером — снова туда. И это если он для поддержания состояния пьёт, я молчу, сколько там льётся, когда у него гости. Пенсию получил — отдал, в магазине за хлеб не отдаст, а за самогонку всё до копеечки отдаст, потому что брать ему потом будет негде. Так что алкашей поить — это очень выгодно, но за такую выгоду здоровьем можно поплатиться. Этому деньги понадобились, а к другому может белочка в гости постучаться. Страшно это".

Большое горе и большой позор

Погибшая жила в центральной части деревни, сразу за средней школой. Насквозь распахнутые зелёные ворота, напротив дома парочка скромных, но ухоженных сараев, туалет. Сам дом рассчитан на двоих хозяев, но его вторая часть пустует уже давно, соседняя хата тоже заброшена — обычное дело для Форпост-Каргата. А вот неимение в ограде даже собачей будки — это уже редкость, особенно для одинокой пенсионерки.

Так выглядит ограда дома, в котором жила погибшая

Через окно можно заметить скудный, без излишеств, накрытый стол, рюмки и ещё пустые тарелки. В комнате не больше десяти человек. Дверь открывает взъерошенный щуплый мужчина неопределённого возраста. Узнав, кто перед ним стоит, он сжимает меня за плечи, толкает за порог, шумно дышит перегаром и одновременно пытается узнать, кто мне "дал информацию", и тут же грозит спустить на меня собак, если я буду дальше распространять какую-то неведомую "информацию дальше". Позже местные расскажут, что это был даже не родственник, а просто человек, помогавший Вере топить печь — в посёлке повторяют, что и сама погибшая, и все её близкие доброжелательные и спокойные, и других в этой семье просто быть не может.

Хозяйка дома была жестоко убита бывшим зеком-рецидивистом

Когда снова прохожу мимо окна, одна из женщин ловит мой взгляд и едва слышно произносит: "Давайте потом, мы не сможем говорить, только не сегодня". Сегодня девять дней, как Веры не стало. Сегодня в этом доме поминают усопшую. Становится стыдно, но зато понятно, почему в посёлке так тепло отзываются о погибшей — не часто чужой мужчина будет так яростно заступаться за родственников женщины, у которой подрабатывал. Видимо, и правда Вера была очень хорошим человеком.

Дом Асии Загаровой выделяется на фоне соседских построек

Обычно деревенские знают лишь номер своего дома, и только почтальон, пожалуй, "читает" адреса. Но с почтальоном я не общалась, а местные описывали дом матери Закира как "маленькую халупу, которую сразу узнаете". Удивительно, но как только я оказалась на нужной улице, я и вправду сразу узнала дом по столь общему описанию. Перекошенное деревянное жилище Асии Загаровой выделяется на фоне соседских.

В доме у родителей Закира также холодно, как и снаружи

Внутри едва теплее, чем снаружи. Маленький, сгорбленный мужичок с показательно простодушной улыбкой и колким чёрствым взглядом — сожитель Асии, мне он представился как отчим Закира — всё пытается растопить печь. Квартира наполняется дымом, но теплее всё равно не становится.

Асия не помнит, сколько лет её сыну и каким было его детство

На столе среди икон лежит два главных сокровища Асии — фотография погибшего внука и портрет дочери. Фотокарточки сына нет. Женщина даже не помнит, сколько ему лет, 25, а может, 26 — запуталась. Детство сына... С ним всегда рядом был двоюродный брат, Эльдар, вот он и тянул его по скользкой дорожке, ведущей в тюрьму. Мол, первый срок сын так и заработал — дескать, Эльдар повёл его к слепой бабушке, они отобрали деньги. А там — срок за сроком.

"Вера, эта женщина — вот такая золотая была, — Асия вытряхивает пепельницу, находит крошечный бычок, затягивается. — Спокойная была, с ней всегда можно поговорить. А он... Зачем я его рожала".

Женщина обхватывает ноги руками, начинает с силой раскачиваться и всхлипывает. Но ловит пристальный взгляд мужа и замолкает.

Видно, что Асия боится супруга и во всём его слушается

Очередное освобождение Закира из тюрьмы стало неожиданностью для семьи. Но встретили как полагается, посидели, выпили. Наутро Закир привёл в дом двоюродного брата Эльдара.

"Племянник из тюрьмы не выходит, сын вот такой же, — качает головой Асия. — Пока сидел, обещал исправиться, что будет работать. Собирался в Чулым ехать на работу. Но припёрся этот Эльдар".

Во время застолья Закир и отчим серьёзно поругались. Супруги объясняют причину сумбурно: кто-то хотел забрать чью-то куртку, один другого назвал "ментом", в ответ услышал "козёл". Закир схватил со стола кухонный нож и кинулся на отчима.

"Если бы она [Асия] не прикрыла меня вот здесь, то еще одна смерть была бы", — подчёркивает мужчина.

Матери подозреваемого в убийстве стыдно выйти в деревню к людям

Эльдар с Закиром ушли пить к соседу. А утром Закир пришёл один, весь в крови, спокойно сказал: "Сейчас менты приедут, я человека убил". И правда, через несколько часов приехала полиция "и он поехал". Снова сидеть — хотя, по словам матери, "он и не выходит оттуда, из тюрьмы". Женщина предположила, что "у сына сорвало башню из-за убийства ребёнка" — она тоже слышала, как Закир обещал всем мстить.

"Моего внука убили, они издевались, над моим внуком издевались, в марте год будет как он погиб... Сейчас в школу бы бегал", — Асия тихонечко плачет.

"Ася! Прекрати выть", — морщится мужчина.

Женщина вздрагивает, продолжает плакать, но не издавая ни всхлипа, как будто выкрик мужа выключил у неё из нутра все звуки.

"Стыдно мне за сына, вообще стыдно, — продолжает Асия. — На деревне показываться стыдно. Сын натворил с племянником, а мне стыдно выходить в деревню. Даже за хлебом не могу сходить, дочь мне всё привозит. Как жить дальше?"

Убийство и задержание

По версии следствия, в ночь с 13 на 14 января Закир и Эльдар пошли к дому погибшей после того, как у них закончилось спиртное.

По версии следствия, Эльдар ждал Закира на улице

"Один из мужчин остался ждать на улице, а второй, зайдя в жилище, напал на потерпевшую, нанёс ей ножом множественные колото-резаные ранения шеи, грудной клетки, после чего завладел денежными средствами последней на сумму около 20 тысяч рублей", — пояснили в пресс-службе СК России по Новосибирской области.

Официально пока возбуждено уголовное дело по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ ("Убийство, сопряжённое с разбоем"), п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ ("Разбой, совершённый с применением насилия, совершённый с незаконным проникновением в жилище, совершённый с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего"). Но источник Сиб.фм в правоохранительных органах рассказал, что, скорее всего, пенсионерка была ещё и изнасилована — официально подтвердить эту информацию и предъявить обвинение по ст. 131 УК РФ ("Изнасилование") смогут только после результатов медицинской экспертизы.

Закир убивал пенсионерку с особой жестокостью

"Смотреть на погибшую невозможно, степень зверства, с которой он убивал, — запредельная, — рассказал журналисту Сиб.фм источник в полиции. — Сначала он её избил, просто проломил голову, всё тело — один сплошной синяк. Потом схватил кухонный нож, принадлежащий самой хозяйке дома. Немного туповатый, поэтому он её почти что резал. Пытался перерезать горло, живот вспорол. Матёрые оперативники глаза отводили".

Оперативникам Закир объяснил, что это убийство — его реванш за смерть сына

"Братья всю ночь гуляли на ворованные деньги, ездили на такси по Каргату, не знаю, успели ли потратить всю сумму, но при задержании денег у них не было, — рассказал источник. — Закир прямо ждал полицейских дома у матери, вёл себя спокойно. У него спрашивают: "Ты жалеешь о том, что сделал?", он в ответ: "Нет, не раскаиваюсь, она самогонкой торговала, так ей и надо". Второй пытался побегать, его в Каргате поймали, боялся соучастником пойти".

Подозреваемый дожидался сотрудников полиции дома у матери

По данным Комитета гражданских инициатив и Общероссийского гражданского форума, больше половины преступников после освобождения снова попадают за решётку. Отчасти потому, что в стране нет специализированной организации, которая занималась бы социальной адаптацией бывших заключённых. Помощь им оказывают только НКО и региональные власти.

В Новосибирске есть комплексный центр социальной адаптации, куда могут обратиться бывшие зеки. Но человек не может находиться там больше 12 часов в сутки, по сути, там можно только ночевать. Через три месяца бывший заключённый должен покинуть центр адаптации — предполагается, что за это время можно найти себе работу и жильё.

В Каргатском районе один участковый на несколько деревень — следить за каждым бывшим зеком он не сможет физически

"На Верх-Каргат, Форпост-Каргат, Натальинку, Третьяки, Медики, Каргат и другие деревни всего один участковый, — объясняет источник Сиб.фм, близкий к силовым ведомствам. — Ему физически некогда уследить за бывшими заключёнными. Вот и получается, что человек выходит и он никому не нужен. Близких нет, друзей нет, никого нет, работать да и просто нормально функционировать в обществе он разучился. Если бы у нас лиц, освободившихся из колонии, государство держало на контроле — помогало бы с работой, предоставляло психолога, то подобных трагедий можно было бы избежать. Судя по тому что жулик ходил и кричал на всю округу, что он собирается мстить всем живым — у него просто сорвало крышу, а никто внимания на это и не обратил. Хотя всё поведение жулика кричало о том, что ему нужна помощь. Равнодушие и неопытность его близких, да и просто окружающих, ну и отсутствие человека, который бы помогал таким людям на первых порах адаптироваться к жизни в социуме, — вот что стало настоящей причиной этой трагедии".