Командир элитного батальона «Вега», депутат Заксобрания Новосибирской области Андрей Панфёров вернулся из зоны СВО. 1 июня медиахолдинг СибФМ Group пригласил его на интервью, чтобы узнать из первых уст, что сейчас происходит на линии соприкосновения, нужна ли вторая волна мобилизации и когда закончится СВО.
Андрей Борисович, несколько дней назад вы вернулись из зоны СВО. Расскажите, с какими трудностями сталкивались бойцы батальона «Вега»?
За 9 месяцев, с момента объявления частичной мобилизации в России, в зоне СВО проделана значительная работа: формирование батальона «Вега», отправка опергруппы, ввод отрядов и многое другое. Сейчас вспоминая то, через что пришлось пройти, могу с уверенностью сказать: «Какие задачи ставили перед собой – почти все выполнили». Конечно, когда формировали отряды трудности были. Об этом мало кто знает. Но сейчас я вам расскажу...
В начале ноября, когда пришла директива Генштаба, нужно было до 15 декабря 2022 года отправить часть отряда в зону СВО. В тот момент у нас почти всё было готово. Но ещё собирали экипировку и вооружения. Отправили первых подготовленных бойцов. Когда они уезжали на СВО, в Новосибирске был снег, морозы, а в зоне СВО – днём грязь по колено, снег с дождём, а ночью заморозки. И вот что происходит – 56 человек из батальона «Вега» заразились коронавирусом.
Конечно, с директивой Генштаба не поспоришь, никого назад не отправили. Мы организовали лазарет. Военные медики оказали нам помощь, а также министр труда и соцразвития Новосибирской области Ярослав Фролов присылал лекарства и отправлял к нам врачей. Настрой у заражённых был боевой. Говорили: «Да я здоров, готов выполнять задачи СВО». Заставили их долечиться. Вскоре всех бойцов поставили на ноги. К счастью, коронавирус у них прошёл без последствий.
Хочу отметить, что с самого начала формирования батальона бойцы приходили разные. Некоторые из них понимали, что могут зарабатывать по 200 000 – 300 000 рублей в месяц, и шли ради этого. Но около 95 % состава попали в «Вегу» по своим убеждениям – защитить Родину.
В целом все бойцы проходили короткую боевую подготовку. Её можно сравнить с мусульманским отрядом в Афганистане. У нас артиллерийские подразделения сформировали из солдат, которые ранее не имели с этим дело. Но мы подготовили наводчиков, миномётов и др. Сейчас примерно после броска второй мины бойцы попадают в цель при огневом сопротивлении соперника. Это говорит о том, насколько наши ребята нацелены на результат. Конечно, были трудности, но в целом всё обошлось.
За всё это время некоторые бойцы уходили в отпуск. Согласовали с Генштабом – отправили их домой. Например, на новогодние праздники. Батальон поддерживал с ними связь. Дома этих бойцов жёны откормили, погладили по голове и отправили обратно.
Сколько человек в составе батальона «Вега» находятся в зоне СВО? Требуется ли пополнение отрядов? Если да, то о какой численности бойцов идёт речь?
Скажу так – сейчас 95 % бойцов батальона находятся на передовой. Остальные 5 % — в тыловом районе. Из всего состава 91 % — жители Новосибирской области. Например, замглавы администрации Краснообска Юрий Ертов отправился в зону СВО в составе батальона «Вега» добровольцем в январе 2023 года. Он проявил свой боевой дух. Я представил его к званию лейтенанта.
Около 9 % состава – из Иркутска, Красноярска, Кемерово. Все ребята выполняют боевые задачи. Периодически к ним на смену приходят другие бойцы. Здесь много военных из ВС РФ. Например, кто не дослужил или по возрасту уже не может состоять в армейских рядах, подписали контракт на два-три года и продолжают выполнять задачи СВО.
Что касается пополнения батальона, то требуется ещё 27 бойцов. Летом закончим ротацию. Уже есть 14 желающих вступить в «Вегу» в возрасте 35-45 лет. Требуется пополнение рядов «Веги», потому что у нас есть тяжело раненые бойцы и один погибший. Но никто не будет от них отказываться. Всем окажем помощь и поддержку.
Расскажите о бойцах «Веги». Есть ли среди них представители науки, культуры, бизнеса?
Среди бойцов – представители разных сфер деятельности. Например, в составе «Веги» есть художник возрастной. Скоро он вернётся домой, к нему на смену придёт другой боец. Есть предприниматели. Один из них – директор строительной компании — сказал, что не собирается назад, пока не одержим победу. А мой водитель в зоне СВО – директор автомобильного предприятия. Примерно процентов 11-12 среди бойцов – именно бизнесмены. Также здесь есть депутаты, члены молодёжных парламентов. Маргиналов и людей с криминальным прошлым в составе батальона «Вега» нет.
Расскажите о том, что происходит на передовой.
На передовой, конечно, тяжело всем. Кругом пыль, грязь, почти нет дорог. Туда ещё попасть нужно безопасно. Ведь там системы обстрела, беспилотники, разведка. Входим на передовую рано утром, выходим поздно вечером. Это когда читаешь сообщения в СМИ складывается мнение, что спецоперация идёт на определённых позициях. На самом деле надо всегда быть готовым ко всему в любом месте в зоне СВО. Накрывает артиллерия, беспилотники, передовую обстреливают... Например, со стороны противника выходят 2-3 танка, бьют по нашим позициям. Мы начинает отвечать – они уходят.
А что можете рассказать о быте бойцов?
Знаете, «Вегу» уже закормили. Ругаться начал (смеётся). Смотрю как-то ящик с печеньем стоит – прислали в качестве гумпомощи. Также привозят бойцам одежду, письма поддержки и многое другое. Ребята, которые служат на передовой, все прекрасно знают, что получают больше выплат – до 300 000 в месяц. Так вот как-то захожу в штаб, сидит боец и сигару курит. Спрашиваю: «Где взял»? Отвечает: «Выписал». Сидит, как Фидель Кастро (кубинский революционер – прим.ред). Это простой парень из Карасука, семьянин. Бойцы здесь понимают, что получают достойные деньги. У многих есть кредиты, алименты, другие обязательства и все эти финансовые трудности у них начали решаться.
В «Веге» все на контракты перешли?
Есть мобилизованные офицеры и в силу возраста они не имеют права заключить контракт. Например, я не могу, потому что мне уже больше 60 лет. А те, у кого возраст подходит, заключили. Это даёт дополнительные преимущества. Например, каждый день пребывания в зоне СВО кроме заработной платы оценивается в дополнительные 4000 рублей, а на передовой – 8000. Когда военные уезжают в отпуск, им оплачивается проезд, а также сохраняется выплата 4000 рублей в день.
Для сравнения, во время чеченской войны солдаты порой вообще не получали выплаты. Например, мне первые четыре месяца там давали зарплату в качестве сухпайка. Помню, как сыну и дочке на Новый год в то время подарил шоколадные медали, потому что денег не было вообще.
В СМИ периодически появляется информация, что нашим военным не хватает вооружения, есть проблемы с экипировкой. Как прокомментируете эти факты?
Есть такие моменты. Сейчас в обиход вошло слово импортозамещение. Изначально вся наша техника была произведена из зарубежных деталей. А после введения санкций пришлось налаживать производство в России. Но теперь изготавливаем свои детали. Мы обращались к руководству крупных корпораций: «Поработайте над качеством импортозамещения». Доработали некоторые детали, потому что они не отвечали требованиям. Сейчас получаем обратную связь от заводов, их представители приезжают к нам, чтобы оценить и понять, как доработать вооружения. Но на это тоже нужно время. Мы сражаемся с умелым противником. Для меня, как для командира батальона, это очень серьёзный вопрос. Скажем, ресурс заявляется один, но по функционалу является другим и выходит из строя. И здесь вопрос качества очевиден.
Есть ли женщины в зоне СВО? Например, медики, повара?
Слава Богу нет! Находится в зоне СВО крайне тяжело. Женщины, может, и хотели быть рядом с супругом, готовить им. Но у нас нет кухонь. Учитывая специфику отряда – это невозможно. Бойцы готовят себе сами. На кострах. Как-то иду по территории, чувствую пахнет вкусно пловом. Смотрю, один из бойцов очень умело готовит его. Так и живут в зоне СВО. Справляются с бытом сами.
Ранее стало известно о первом погибшем бойце «Веги». Есть ли ещё умершие в батальоне?
У нас только один погибший. Это боец из Искитима старший сержант Сергей Гордеев. Погиб 7 мая 2023 года от ранения осколком в голову. На гражданке он был боксёром. Светлая ему память! У него осталась супруга и трое детей. Конечно, батальон не оставит их! Окажем помощь семье.
За последнее время были тяжело раненые бойцы. Одному из них оторвало две ноги во время сражения. Это боец из Новосибирской области. Все раненые, независимо от тяжести травм, получают помощь и выплаты.
Когда вы вернулись из зоны СВО то сообщили, что «передали командование батальоном достойному офицеру». Расскажите о приемнике. И значит ли ваше возвращение, что вы больше не поедете на СВО.
Знаете, командировка на СВО – это проявление моей гражданской позиции. Ещё в 2014 году, когда только начинался конфликт, для меня было очевидно, что это начало. Тогда мы поехали с группой офицером на Донбасс. Для нас было делом принципа создать подразделение специального назначения. Если бы не было «Веги», я бы всё равно ушёл на СВО. Но сейчас надо уступить дорогу молодым. Мой приемник – 35-летний спецназовец из Новосибирска. Спокойный, интеллигентный, знает иностранные языки. Но одновременно со всем этим – он жёсткий участник СВО. Чётко ставит задачи и требует их выполнения. Начинал свою службу на СВО командиром группы, затем управлял ротой спецназначения, позже стал начальником штаба. Сейчас он исполняет обязанности командира батальона «Вега». А я ухожу в запас. С «коня я не слез», просто вышел на другую позицию.
На СВО вы отправлялись вместе с сыном. Он остался там?
Когда я собирался на СВО, сын мне позвонил и сказал, что поедет со мной. На тот момент против него было возбуждено уголовное дело о халатности после ЧП со сходом лавины на дом с туристами в Норильске. Попасть в поле зрения правоохранительных органов – это унижение для офицера. Его арестовывали, накладывали определённые запреты, но суд оправдал его. Сейчас сын говорит, что будет служить до окончания спецоперации. По прибытию в батальон «Вега» он практически постоянно находится на передовой.
Ранее глава ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин заявил, что в России возможно введут вторую волну мобилизации. Что вы думаете по этому поводу?
Считаю, что в России нужно более детально поработать с людьми, которые хотят заключить контракт. Боец отслужит определённый срок и уйдёт. Если захочет – государство даст ему возможность вернуться. Не думаю, что нам требуется новая волна мобилизации. Даже если её объявлять – нужна тщательная работа над ошибками. А их было достаточно. Я согласен с главой ЧВК «Вагнер», что всех нужно поворачивать лицом к спецоперации. А у нас страна разделена на три лагеря. Одни участвуют в СВО добровольно или по контракту, вторые переживают за тех, кто находится на СВО, а третьи делают вид, что ничего не происходит. Я не призываю всех встать и идти на спецоперацию, но надо работать с людьми и объяснять задачи, которые нам предстоит ещё решить. Нужно проработать вопрос ротации и мотивации. Кроме выплат у россиян должны быть другие стимулы для участия в СВО.
Кстати, 31 мая глава ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин посетил Новосибирск. Удалось ли вам встретится с ним? Что вообще думаете о деятельности ЧВК?
С Пригожиным я не встречался. Но знаю, что он был в Новосибирске. Что я могу сказать о деятельности ЧВК «Вагнер» — службу ведут они умело. Работа штурмовых групп, ведение боёв и многое другое – у них всё работает как часы. Ещё в 2014 году я обращался к депутату Госдумы Клинцевицу с предложением создать частную военную компанию, которая могла бы взаимодействовать с ВС РФ. Но тогда меня не услышали... Два других депутата сказали, что я лоббирую интересы наёмников, которые сражаются за деньги. Подумал: «Ладно, пусть всё это останется на вашей совести».
Сейчас вернуться к идее создания ЧВК имеет смысл?
В тот момент я понял, что людям это не интересно. И дело тут не в деньгах, а поддержке ВС РФ. У Америке ведь тоже есть частные военные компании... Но сейчас ситуация изменилась. Уже кто-то занял нишу и других туда не пустят. Убеждать кого-то сегодня в обратном — смешно.
Но учитывая опыт «Веги», можно сделать учебный центр по подготовке военных. Спецоперация – это наука, расчёт, история. В этом деле чего-то много не бывает. После того, как мы одержим победу, начнётся передел мира. Он уже идёт, а будет ещё более радикальным.
К нам в редакцию часто обращаются матери или жёны мобилизованных и жалуются, что прервалась связь с участником СВО. Думают, что погиб и через месяц узнают об этом. Сколько времени боец может не выходить на связь?
Мне первый раз удалось позвонить оттуда семье спустя два месяца и 10 дней после отправки на СВО. Связи не было. Но потом появилась тарелка. Там есть определённые рубежи, где по-прежнему нет связи. Хочу сказать родным бойцов, чтобы они не беспокоились за их жизнь, если они не выходят на связь. Даже если с участником СВО что-то случится, об этом сразу же сообщат семье. Лишний раз не надо дёргать солдата звонками и сообщениями. Если посчитает нужным, он сам найдёт способ связи. Например, в тыловых районах солдаты скидываются примерно по 1000 рублей и на месяц оплачивают услуги оператора. Некоторые умудряются даже фильмы скачивать и смотреть. Но многие предпочитают книги. Рассказывали мне бойцы, как познакомились с произведениями: «Тайна двух океанов», «Человек-амфибия», «Белое безмолвие».
Андрей Борисович, а как ваша жена отнеслась к тому, что вы отправились на СВО вместе с сыном, переживала за вас?
Жена во всём меня поддерживает. Мы уже 40 лет вместе. Когда началась частичная мобилизация, я пол дня отдавал работе в Заксобрании, а до позднего вечера занимался созданием батальона «Вега». Она мне дней через 10 сказала, что я должен больше времени посвящать отряду. Я поинтересовался, а почему ты так считаешь. Она мне говорит, там отряд боевой, а ты приезжаешь во второй половине дня, если взялся – то вперёд. Когда я поехал на СВО, супруга сказала: «Не волнуйся, всё будет хорошо, звони при возможности». Она понимает меня на 100 %. Сыну тогда сказала: «Веди себя достойно». Слушается (улыбается). Её отец тоже был офицером, участвовал в ВОВ.
Моя жена – крепкий и спокойный человек. Настоящая жена российского офицера. Дай Бог ей здоровья!
Какая сейчас стоит самая главная задача на СВО?
Учитывая, что зона спецоперации территория подвижная, сейчас идёт наращивание потенциала со стороны противника. Наша задача – установить границы присоединённых к РФ областей и не допустить проникновение соперника в Крым.
Расскажите о необычном случае во время командировки.
Вы удивитесь, но я там нашёл четвероногого бойца. Как-то я пошёл пообщаться с местными жителями, остановился, голову отпускаю, смотрю — собака. Одна из женщин сказала, что его хозяйка была многодетной матерью, учителем русского языка на Украине, а собака пострадала от рук злодеев.
Забрал собаку к себе. Это такса. Назвал Степаном. Хитрый такой, но очень умный. Ездит со мной по территории. Приезжаю на совещание – сразу садится на диван как самый главный участник обсуждения. А я иногда говорю офицерам: «Ощущение, что вы со мной разговариваете на молдавском языке. Степан в отличии от вас говорит по-русски» (шутит). Он остался в батальоне. Служит вместе с бойцами.
Андрей Борисович, вопрос, который интересует миллионы людей. Когда по вашему мнению закончится спецоперация?
Думаю, она ещё долго будет длиться. В этом году не закончится. Ситуация тяжёлая. Силы и средства у противника немалые. Им помогают. Предпринимают значительные усилия, чтобы нас сломить. А мы русские одни. Но нас не победить!
Помните из истории про отряды Чингисхана. Военные действия длились годами. Победа складывается из многих составляющих. Начинается с отношения общества к ситуации, а заканчивается поворотом народа лицом к государственным проблемам. Испокон веков – любой исторический период начинается с переворота. Я вас уверяю, что после победы в спецоперации у России откроется второе дыхание.
Подпишитесь на нас в Telegram
