В гостях у Сиб.ФМ Group побывал командир элитного батальона «Вега», заместитель председателя Законодательного собрания Новосибирской области Андрей Панфёров, который рассказал о том, что сейчас происходит в зоне СВО.
«Европа должна пересмотреть свои взгляды»
— Второй год Россия ведёт специальную военную операцию. Можно ли говорить о каких-то достижениях?
— Действительно второй год Россия ведёт специальную военную операцию. Начиная её, противник не был до конца оценён. Когда ведутся боевые действия, предполагается один план, который, как правило, позже всегда подвергается коррекции. И, как правило, они никогда не идут по тому плану, который замышляют штабы, военачальники и прочие. Но! На мой взгляд, осень показала тот спокойный и профессиональный успех наших Вооружённых сил. Прежде всего, противник был остановлен в нащупывании слабых мест в обороне.
Был план идти через Херсонскую область самым коротким путём на Крым, который остаётся приоритетом. Противника остановили и заставили его уйти в оборону. Наша подвижная и мобильная оборона заставила его остановиться, сесть на позиции, которые будут в обороне. И это тоже является и определённым успехом, и препятствием.
Мы столкнулись с соперником, который готов провести всеобщую мобилизацию на всей территории Украины. Это говорит о том, что они хотят нарастить усилия, чтобы продолжать боевые действия. Но, тем не менее, все наши шаги в 2023 году должны показать предварительные итоги этой кампании Европе, чтобы она всё-таки остановилась и пересмотрела свои взгляды на СВО. И, может быть, пришла к тому, что необходимо выходить на переговоры. Более того, наш верховный главнокомандующий сказал, что, пока не достигнем всех наших задач в СВО, мы не остановимся. Будем смотреть на развитие. Но определённый успех, он уже очевиден.
— А какова сейчас ситуация в зоне СВО?
— Волею судеб я участвовал в достаточном количестве военных конфликтов и вооружённых столкновений. Сейчас постоянно висят в воздухе беспилотные летательные аппараты, которые постоянно наносят удары. Такой работы БПЛП, на удивление, честно говоря, не видел и недавно ездил, смотрел. Мне рассказывали, что постоянно идут атаки дронами с боеприпасами. Их изготовление поставлено на поток. Они постоянно совершенствуются. Идёт столкновение дронов и артиллерии. Это, борьба калибров. То есть нанесение ударов, выход на позиции танков с закрытых огневых позиций. Это характерная особенность конфликта.
Приобретение боевого опыта
— В этом году было много информационных поводов, связанных с СВО. Каким главным словом вы бы охарактеризовали её?
— Для меня такой характерный признак — это приобретение боевого опыта, мобильной и активной обороны. Для меня это самое главное слово этого года.
Кроме всего остального, мы вышли на новые подразделения и соединения — штурмовые бригады. Такого у нас не было со времён Великой Отечественной войны. Это новые соединения характеров, которые в себе концентрируют и соединяют разведку и штурмовые действия. На данный момент эта приобретённая концепция, которая приобретена при формировании таких соединений, позволяет создать новые сильные соединения. Они будут характерной чертой наших Вооружённых сил. Тем более, что сейчас идёт большое привлечение контрактников, которые проходят специальную подготовку.
Новая тактика
— Ранее вы говорили, что в зоне СВО не хватает дронов...
— Да, не хватает. Я с большим предубеждением относился к дронам до определённого момента. И, опять-таки, в силу, видимо, некомпетентности, мне говорили: «и фотает, и печатает»: расходный материал. Я вам так скажу: дронов действительно не хватает и их расход большой. В среднем он стоит 40 000 рублей. Его оснащают боевой частью: гранатомёт, гранатами. Он поражает боевую машину пехоты, которая стоит миллионы. Это эффективно. Кроме того, вырабатываются новые тактические приёмы по уничтожению машин. Например, БПЛА осуществляет наблюдение, а дроны бьют. Долетел, не долетел, попал, не попал. Но постоянно, как и боеприпасы, дроны необходимы.
Поэтому там целое производство в определённых соединениях уже налажено принтерами, которые печатают, печатают, печатают. Нужны специалисты, нужны ребята-операторы, которые этим делом будут заниматься. Когда отряд формировали, я с этим столкнулся. У нас каждый второй взвод в отряде — это операторы БПЛА. Мы их отправляли на учёбу на завод-изготовитель, где они проходили обучение.
Конечно, они нужны. Вот мы смеялись, игрушки игрушками. Иногда, я помню, летом 2021 года запускали эти дроны возле НОВАТа. Я проходил, смотрел: «Ну, играют и играют». А на самом деле очень применительно получилось в боевом плане. Это веяние времени, Вооружённым силам это необходимо.
— А если всё-таки речь идёт о нехватке дронов, есть ли понимание, о каком количестве идёт речь?
— Если идёт боевая работа, то по меньшей мере за ночь в среднем где-то 10-20 дронов запускают. А сколько этих ночей, сколько дней и сколько техники двигается... А её ещё выбивают. И когда командиры подразделений или соединений обращаются с просьбой: «Пришлите нам дроны в разном оснащении» они не лукавят. Такие аппараты действительно нужны как расходные материалы. Если раньше их берегли, они упали, их подняли, все переживают, то сейчас — это средство поражения и от этого никуда не уйдёшь. Так же, как и снаряды. Поэтому наши предприниматели и волонтёры, которые будут помогать гуманитарным грузом, окажут значительную помощь.
— Когда мы в прошлый раз с вами встречались, вы сказали, что есть некие нарекания к отечественным производителям. И вы обратились к службам снабжения и к самим производителям с просьбой доработать оборудование, чтобы в зоне СВО не пришлось это делать. Вас услышали?
— Знаете, в какой-то мере услышали. Но, в любом случае, конечно, на качество нужно обращать внимание. Потому что когда выходит из строя какой-то блок из-за некачественных деталей, когда он перестаёт работать в боевой машине, приходится выходить, смотреть, менять, дополнять, подпаивать. Но, ещё раз, количество должно перерастать в качество. Не зря же Сергей Шойгу ездил по военным заводам и смотрел. Министр обороны РФ собирал директоров и говорил об этой проблеме. Она слагается из определённых составляющих: рабочая сила, подготовка специалистов, которые работают там, изготовление, поставщики и прочее. И мы опять сталкиваемся с тем, что СВО как раз связана с хорошо поставленной экономикой.
«Поеду на СВО на несколько дней»
— Планируете ли вы отправиться на СВО снова? Какие задачи поставлены перед вами?
— После Нового года на несколько дней должен поехать туда. В течение лета решил определённые организационные задачи. Сейчас поеду, посмотрю, что и как. И дальше буду смотреть, как себя применить. Скажу так: отряд «Вега» действует эффективно. Мне присылают съёмки, как работают наши операторы. Не буду говорить, в каких местах, но выполняют задачи очень эффективно.
Несколько дней назад ко мне приезжал солдат после ранения, вылечился. Он в отпуске сейчас находится. Рассказал, насколько костяк отряда сформировался. Безусловно, в каждом коллективе есть определённые личности, которые не соответствуют тем или иным задачам, или своим морально-психологическим качествам. В большинстве своём, скажем, 90-92% уже стали профессиональными военными. Очень много награждённых орденами, медалями. Воинские звания получили несколько солдат-сержантов, а бойцы с высшим образованием — лейтенантские погоны. Достойные все люди. Я несколько не жалею, что было принято решение о создании этого отряда.
Более 350 бойцов «Веги»
— Не раскрывая каких-то секретов, расскажите про «Вегу», про состав.
— По штату все решения приняты. Полностью прошла ротация. Был даже конкурс. Летом и в начале осени приезжал офицер, который проверял кандидатов и тестировал их. Также проверяли физическую подготовку. Желающих было очень много. На данный момент в «Веге» есть 100% личного состава. Недостатка желающих служить именно в «Веге» нет. Потому что, ребята приобретают необходимые воинские специальности: танкисты, миномётчики, артиллеристы, беспилотники... И люди с большим желанием идут. Мне приятно говорить, что отряд «Вега» стал такой маркой, брендом.
— А можете сказать, сколько сейчас бойцов у вас в зоне СВО?
— Около 350 бойцов.
— Могут ли женщины вступить в «Вегу»?
— В «Вегу» точно нет. Потому что по всем воинским специальностям, которые есть, участие женщин не предусматривается. Я думаю, сейчас второе дыхание получило добровольческое движение. Добровольцев приравняли к контрактникам и мобилизованным. Они получают достойные деньги. Я знаю, что добровольцы получают воинские звания и награды. И на СВО дамы, безусловно, могут найти себя в качестве военных медицинских работников, связистов, радиотелеграфистов, телефонистов и так далее. Я думаю, что создания добровольческих подразделений по всей стране не остановится. На следующий год, я не исключаю, что и на территории Новосибирской области будут создаваться такие соединения. Я хотел бы нашим славным дамам посоветовать отслеживать эту информацию и спокойно приходить.
Чем хороши добровольцы? Там нет возрастного ценза. Могут пойти и 55-летние, и 60-летние. Более короткие контракты. Но выполнение задач те же самые, что и у всех остальных. Если человек хочет себя реализовать, я думаю, что это самый короткий путь защищать нашу страну и выполнять задачи на линии соприкосновения.
— А есть ли данные, какое количество женщин сейчас на фронте?
— Я не интересовался. Но во многих соединениях и частях, не говоря уже о добровольческих, их встречал. И в морской пехоте видел, и в мотострелках, воздушных войсках. Многие награждены.
«Бойцы «Вагнера» усилили «Вегу»
— Осенью вы говорили, что около 10 человек из ЧВК «Вагнер» вступили в «Вегу». Какова сейчас прогрессия цифровая, сколько ещё человек добавилось и охотно ли они идут к вам? Какова их подготовка по сравнению с другими?
— Хорошая подготовка. Те ребята, которые приходили служить в «Вагнер», имели опыт. Существуют многие вещи, например, штурмовые действия, на которых надо учиться. Все, кто пришли из ЧВК «Вагнер», ни один не ушёл из «Веги», все служат. И когда желающие после службы в «Вагнере» идут в «Вегу», когда идёт набор, они идут, вместе со всеми. Никакого исключения нет. Но, тем не менее, при отборе имеем ввиду, что у этого человека есть боевой опыт. Это уже не новичок, а человек, который приходит вполне осмысленно, вновь возвращается. Поэтому никого не потеряли. У нас пришло несколько операторов БПЛА, но работают исключительно. Молодцы!
— Можно ли говорить о том, что вагнеровцы усилили состав «Веги»?
— Можно. Любой солдат или офицер, который приходит с боевым опытом, это в любом случае только плюс отряда. Потому что каждый человек ещё вносит предложения, о которых, может, даже и не подозревал. Надо сказать, что ребята способные.
Здоровье — это боеспособность подразделения
— Как в зимнее время проходит СВО?
— Тяжело. У них там примерно такая же погода, как сейчас. Снег, похолодание. После этого начинается оттепель, и грязь, чернозём, который килограммами липнет к сапогам и ботинкам, тяжело ходить. Мало того, учитывая специфику зоны СВО, в основном, передвигаются бойцы малыми группами и под прикрытием лесополос. От солдат всё время требуют соблюдения гигиены.
Что касается инфекции. Ну, конечно, это есть. Причём, знаете, как бывает, что солдат приезжает сюда, отдыхает, с инфекцией возвращается. Боремся. Понятно, что самолечение в армии запрещено, но, тем не менее, ребята привозят с собой и мёд, и БАДы, и добавки, витаминные. Безусловно, за здоровьем надо следить. А если человек заболеет на позиции, будет тяжело его оттуда вывозить в этой грязи.
— Ранее вы говорили о выплатах бойцам «Веги», что их повысят. Могли бы поделиться, сколько они сейчас получают?
— Есть солдаты, которые получали по 380 тысяч рублей в месяц за службу на передовой. А в среднем, мобилизованный или контрактник меньше 300 тысяч рублей не получают. Многие идут туда с пониманием финансовой составляющей. Они поправили свои дела, выплатили ипотеки... Участник СВО пользуется определённым привилегиями и льготами.
У нас замполит работал, над тем, что тоже положено: детей, например, на бюджетные места устраивал и прочее, прочее, прочее. Это тоже очень много значит, потому что солдат должен понимать: если обещали, надо делать. Если говорят, на уровне государства, что надо обеспечить, ну, тоже этим делом занимались. И над этим надо постоянно работать. За этим надо следить, потому что, кроме всего остального, люди понимают, на что они могут рассчитывать. И они должны это получать.
«Жду сына в отпуск»
— Ваш сын сейчас в зоне СВО?
— Да. Он сейчас в «Веге» действующий офицер. Я думаю, что в ближайшее время он уже должен приехать в очередной отпуск. Каждые полгода они получают по 15 суток отдыха. Вот это тоже немаловажно, вовремя отпускать.
— Чем он там занимается?
— Он на данный момент офицер управления, майор. Честно скажу, за спину не прячется. И на боевые позиции выезжает, и государственную награду уже имеет. Не хуже других, поверьте.
«Имя приемника узнаете, когда получит Героя России»
— А про приемника можем поговорить? Раньше вы говорили, что это достойный человек.
— Достойный человек, орденоносец. Надо отдать ему должное. Он 35-летний молодой офицер, успешно применяет дроны. Они внесли в тактику действий уже новые приёмы. И при нём, я уверен, «Вега» получила второе дыхание.
— А личность когда узнаем?
— Личность вы узнаете, когда ему звание «Героя России» присвоят, тогда я скажу. Он профессиональный военный. С самого начала боевых действий находится на СВО.
Вторая волна мобилизации не нужна
— Андрей Борисович, в интернет-пространстве до сих пор продолжают обсуждать вопрос второй волны мобилизации. Ранее вы говорили, что эффективнее всего пополнять ряды российской армии за счёт контрактников. Все-таки при каких условиях могут объявить у нас всеобщую или вторую волну мобилизации или она в принципе нам не нужна?
— Если НАТО пойдёт на нас, будет глобальный конфликт. Но на данный момент я вас уверяю, что недостатка в личном составе у нас нет. Мало того, что уже заявляли и Министр обороны, и Верховный Главнокомандующий, что мы сейчас наращиваем сухопутные войска. Примерно уже более полутора миллионов человек в составе армии. Вообще, на мой взгляд, была допущена глобальная и кардинальная ошибка, когда пошло сокращение Вооруженных сил и военных училищ в России. Ну сами понимаете, всю жизнь мы были в окружении противника. А сейчас вот нарабатываем за счёт контрактников и с помощью людей с высшим образованием наши недоработки.
Если не будет глобального конфликта, то никакой мобилизации, ни второй, ни всеобщей не будет.
«Конец СВО близок»
— Есть ли понимание, сколько ещё может продлиться спецоперация?
— Честно говоря, я бы, конечно, хотел, чтобы она закончилась в наступающем 2024 году. Конечно, я тоже ошибался, когда начиналась военная кампания и по срокам её завершения. Потому что предполагал, насколько серьезно противник подходил к нашему противостоянию. Хотелось бы чтобы в 2024 году, достигнув поставленных задач, на этом и закончили. В любом случае прогнозировать дело неблагодарное. По всем признакам, определенный этап военной операции не за горами. Кроме всего остального, противники, которыми я считаю США, Европу, начали пробуксовывать. Но в любом случае рано или поздно заканчивается любой конфликт.
— Как относятся бойцы к новичкам? А также к солдатам из ЧВК?
— Учитывая то, что у нас возрастные ребята пошли да, там в общем-то в этом плане намного полегче. Безусловно, никакой дедовщины у нас там быть не может. Понятно, если кто не сталкивался с Вооруженными силами и попал в «Вегу», его начинают учить. Но мужской коллектив он и есть мужской коллектив. Гнёта нет.
К ребятам с ЧВК нормально относимся. Причем я вам скажу, что вот надо понимать вообще к «Вагнеру» в войсках относится большинство очень тепло. Потому что они понимают, какие задачи выполняли, какие у них были потери, и вообще весь боевой путь «Вагнера». Это заслуживает уважения.
«Проблемы бойцов ЧВК надо решать быстрее»
— На последней прямой линии президента был вопрос из Новосибирска, от бойцов отряда «Редут», о котором даже не слышали. А вообще эта проблема существовала ранее?
— Аффилированные структуры были. Если «Вагнер» это каркасная ЧВК, которая была своего рода проводником. Что касается «Редута», это была аффилированная структура «Вагнера». И в этом ряду были малоизвестные люди. Сейчас стараются придать «Редуту» стойкое основательное положение. Если, например, уже в «Вагнере» эта система была отлажена, то «Редут» — это новая система. Туда пришли люди, которые в определенных кругах пользуются уважением.
— Статус ветерана боевых действий получат все представители ЧВК «Редут» после обращения к президенту?
— Все. И слава богу, что получат. Я вообще считаю, что это было несправедливо, зная, как ребята служили. Когда они приходили, им же обещали, что статус будет. Когда они сталкивались с этими делами всеми. И даже Путин об этом сказал, что есть определенные правовые коллизии.
Вопрос президенту
— Если бы вы попали на прямую линию президента, вы бы какой вопрос задали?
— У меня много вопросов к президенту. Я бы с удовольствием с ним поговорил, задал ряд вопросов. Например, когда всё-таки определенное количество чиновников, которые не выполняют свои обязательства в условиях специальной военной операции, будут заменены? Есть достаточное количество примеров, когда власти на местах не выполняют те задачи, которые ставит президент. Надо провести ревизию. Ну не то время, когда у нас есть люди, которые открыто саботируют и поступают не по государственному. И я думаю, что это одна из таких очень серьёзных проблем. Это же все быстро разносится. Я бы спросил, когда будет ревизия власти.
Новый год
— Как можно порадовать бойцов в зоне СВО?
— Мы направляем туда постоянно грузовые автомобили с различной гуманитарной помощью. Не так давно туда ушли теплые носки и вещи. В начале января отправят квадроциклы, мини-электростанции и квадрокоптеры, которые собрали люди. Постоянно, каждые 1-2 недели, туда уходят все самые необходимые вещи.
Мы смотрим и анализируем, что там необходимо. Уходят квадроциклы для транспортировки боеприпасов и раненых. Стараемся помогать и снабжать.
Если мы говорим об отряде «Вега», то в министерстве соцполитики региона выделили детские подарки, которые пойдут предметно в семьи военнослужащих. Бойцы тоже просят что-то такое прислать. Сладкое, теплые вещи. Собираемся отправить книги. Уже отправили 20 килограммов конфет.
Мне звонил мой командир роты из училища, в котором я получал образование, и предложил отправить книги из личной библиотеки. Разговаривал с бойцами, многие из них там читают. Вот, один рассказал, что не читал в школе Куприна. Зато на СВО изучил его творчество.
Стараемся разнообразить, чтобы люди получали все самое необходимое. У них многое есть благодаря усилиям наших замечательных помощников, и это уже хорошо. Добровольцы, волонтёры, семьи — все помогают.
Если есть какие-то сложности в семье, то отпускаем вне очереди бойцов в отпуск. Например, был солдат, у которого жена заболела онкологией, а дома двое детей. Отпустили его пораньше — это шаг в сторону человека. К этому относятся с большим пониманием. Во всяком случае, в соединении, куда входит отряд «Вега», к этому так относятся. Везде по-разному такие ситуации воспринимают, хотя много замечательных командиров.
— А бумажные письма присылают на СВО?
— Бумажные письма и фотографии тоже присылают. Эта история жива, она очень важная. Как раз, когда приходит письмо, к нему совершенно другое отношение. Солдат его постоянно перечитывает. Может прийти, показать его и обсудить. Когда боец возвращается домой, обычно эти письма сохраняются, а это история семьи — тоже очень много значит. Письма могут быть и короткими, и длинными. Открытки много значат. Ассоциации с теплом, домом.
Почта приходит каждый день. Есть организации, например, «Народный фронт» или объединение «Женский совет», которые помогают бойцам, а есть семьи, которые регулярно поддерживают связь со своими родными. Они часто отправляют письма и открытки вместе с посылками.
Я точно знаю, что отправляют на 23 февраля, на Новый год, на 1 мая и 9 мая и 100 % процентов приходят письма. На дни рождения, бывает, поступают, если хорошо поставлена военно-политическая работа. Все семьи знают, как отправлять. Если солдат не одинокий, то его родные знают способы связи с ним. Могут в части поинтересоваться, и тогда письмо не теряется. К этому относятся с трепетом и особым вниманием.
— Как отмечаете Новый год?
— Буду отмечать дома. Сын c дочерью если приедут, то встретимся. Я с какого-то момента к Новому году отношусь спокойно. К этому празднику даже не охладел, а пересмотрел определённые вещи. Понятно, что в этом никто не виноват. Но когда штурмовали Грозный, вся страна гуляла и об этом даже никто не знал. Бывают какие-то моменты, когда человек пересматривает отношение к празднику. Не то, чтобы я сижу-грущу, но у меня задор новогодний несколько поубавился.
Да и у меня его особо и не было, потому что в тех должностях, в которых я служил, Новый год — это наряд или что-то такое. Хотя праздник замечательный. Если соберёмся семьёй, значит соберёмся. Если не нет, то я из этого трагедию делать не буду. Телевизор я уже давно не смотрю. Посидим с женой. Если она, например, к детям поедет, то я дома буду. Спокойно всё.
— Бойцы в зоне СВО как отмечают Новый год?
— Может быть, соберутся узким кругом, посидят, но это всё. Не исключено, что в это время они будут выполнять боевые задачи. На фронте вообще знают, что праздник, но чтобы на этом концентрироваться, такого нет.
Запрет концертов
— Вопрос про концерт Дианы Арбениной. Бойцы СВО просили запретить выступление певицы из-за критики СВО. Как вы к этому относитесь?
— К артистам, которые критикуют СВО, я отношусь отрицательно. По Арбениной, честно говоря, ничего критичного не видел. Я слушал некоторые песни и не скажу, что она плохо исполняла их. Но ничего такого из ряда вон выходящего я не усмотрел. А то, что наша богема отрицательно относится к СВО и высказывается, не знаю, почему им позволяют такое. Мы всегда говорили, что народ, армия, культура, искусство объединены государственной задачей. Выезжают агитбригады, пытаются показать свою общность, когда люди находятся на передовой. И когда начинают свои высказывания, а в биографии этого человека только пустота и он пытается о чём-то судить, вот, я это не приветствую. И всё-таки я бы хотел, чтобы у нас вот это вот направление, наше духовное воспитание, наше образование, наша культура шли в ногу с теми задачами и историческим периодом, в котором находится наша страна. Очень многое зависит от воспитания, от образования, от учебников истории своего языка, литературы. И когда начинают на театральных подмостках смеяться над какими-то нашими ценностями и вещами, которые не подлежат какому-либо обсуждению, я это, конечно, не могу приветствовать.
Недавно мы беседовали с молодыми людьми, они начали высказываться о специальной военной операции. Я не стал там говорить, а почему вы там не в окопах, а задал несколько вопросов вполне таких жизненных. И замолчали они, потому что есть определённые вещи, о которых во всеуслышание говорить не стоит, когда в беседе их упоминаешь, многие люди даже не подозревают, что на СВО бывают и такие ситуации. И судить о них без знания, что они вообще есть — это безнравственно.
А что касается нашего искусства и всего остального, надо определённые форматы пересмотреть, потому что люди должны понимать, что немалая часть сейчас задействована в вопросах СВО, нельзя плевать в их сторону, это недопустимо.
— Как считаете, когда придёт время книг и фильмов об СВО?
— Время-то давно пришло. Оно было упущено и до СВО. Оно необходимо, оно и сейчас должно быть. Вы же отлично понимаете, что воспитание человека — это настолько трудоёмкий процесс. Я видел, как из года в год осуществлялся определённый провал. Всё меньше и меньше становилось того, что раньше было. И начитанности, и знаний, и ориентирования в литературе. И надо это делать сейчас как можно быстрее. Надо предпринимать меры, которые могут кардинально улучшить это. И над нашей молодёжью отлично поработали на Украине. Там бывают такие вещи, которые в голове не укладываются. Кстати, было несколько кадров, которые я отправил, слушал их и много нового открывал, потому что суждения и логика была такова, что я был к этому не готов. И когда начинал с ними беседовать, я понял, что это тенденция. Это не с потолка. В них это формировали и от этого надо уходить как можно быстрее.
То, что было в 70-е годы — это сейчас не пойдёт. Но основная идея и понимание таких насущных вещей, с которых должен формироваться человек, они должны оставаться незыблемыми.
Четвероногий боец
— Ранее вы сообщали, что в зоне СВО нашли таксу Степана и собирались привезти в Новосибирск. Как поживает четвероногий друг?
— К Степану приехала хозяйка, семья. Они забрали Степана у бойцов. Нашли его. Со Степаном отдали шесть коробок консерв. А хозяйка пришла с тремя детьми. Оказалось, что его по-другому зовут. И мы отдали его. Теперь он живёт в Ростовской области.
Я сказал Юре, который его воспитывал, что я возьму ему нового Степана. Мы сходим в приют, найдём ему пса и это будет флагманом нашего отряда. Потому что без таких друзей нельзя. А Степан — это определённый этап истории и биографии нашего отряда.
Юра не хотел отдавать Степана, но дети же пришли. У пса был сложный характер. У него в определённой степени, были моменты, мы уже подумали, что надо было не Степаном, а Муссолини назвать.
Подпишитесь на нас в Telegram
