Вчера, 18 апреля, в рамках молодежного медиафорума в Новосибирск прилетел блогер с миллионной аудиторией Рустам Набиев. В эксклюзивном интервью для Сиб.фм он рассказал о своей непростой судьбе, семье, реабилитации и увлечениях.
Рустам Набиев получил известность после трагедии в Омске, когда при обрушении казармы погибли 24 человека — мужчина выжил, но лишился двух ног. Однако это не мешает ему счастливо жить. Рустам создал блог, где рассказывает о жизни, семье, хобби и веру в себя, мотивируя своим опытом миллионы людей.
— Как вы считаете, почему такие мероприятия важно посещать детям?
— Во-первых, здесь говорят о тех вещах, которые сейчас очень актуальны — медиасфера, интернет. Сейчас, мировая паутина повсюду есть, поэтому я считаю, что люди уже с маленьких лет должны быть продвинутые, потому что в любом случае они с этим будут сталкиваться много-много раз. Я считаю, что без интернета сейчас вообще невозможно представить жизнь. Ну и, тем более, у меня направление, например, блогинг.
Сейчас на пленарном заседании как раз-таки говорили о Сиб.фм, о ребятах, которые там обучаются. Классное направление в том плане, что дети учатся коммуникабельности с самых маленьких лет. Это на самом деле потом и во взрослой жизни очень сильно поможет: правильно общаться с людьми, коммуницировать, быть уже в этом плане социализированным.
На мероприятии я успел выступить на пленарном заседании, увидеть детей, увидеть их горящие глаза, их отзывчивость. Это классно на самом деле, когда дети не просто приезжают и сидят залипают в телефонах, а когда они дают обратную связь, задают какие-то правильные вопросы. Это на самом деле не только для вас полезно, но и для нас очень важно, чтобы понимать, что мы не просто говорим, это все же где-то откладывается у детей. И в этом мы чувствуем для себя большую важность. Поэтому выступать на таких мероприятиях важно не только вам, но и нам тоже.
— Вы всегда восхищаете людей своей силой воли. Как вам удается все преодолевать? Как вы находите в себе силы?
— На самом деле, я вот целенаправленно не стараюсь никого восхищать, быть для кого-то кумиром. Это, наверное, происходит только потому, что в этой деятельности, в этом направлении, я просто чувствуя себя на своем месте. То есть, когда у тебя получается, когда ты в целом живешь с какими-то правильными ценностями, и люди такие же притягиваются к тебе. Когда человек смотрит на тебя, он понимает, что у этого человека прокачана семейная ценность.
У нас прошлый год в России был годом семьи, то есть даже государство намекает, на что нужно обратить внимание. Когда ты эти ценности, наоборот, раскрываешь, распаковываешь для тех людей, которые, возможно, они не смогли бы уловить по-другому, но ты им это показал через свой пример: какие-то видео снял, какие-то посты написал, то есть именно через медиа, через блогерство ты даешь им это вкусить. Это вроде все простые такие вещи, но они как будто бы, знаете, забылись. Но на самом деле, эта ценность очень окрепла, она очень сильно начала появляться. Когда, например, было время ковида, когда мы не могли друг с другом видеться — связь оборвалась. И как раз сейчас люди это ощутили, люди это поняли. Через определенные ценности ты помогаешь людям себя же увидеть, то, что у тебя внутри.
Я сейчас говорю просто про одну направленность, на самом деле, я — это про многое, и про спорт, и про мотивацию, и про жизнь, и про психологию, и про философию. Когда ты многогранный, ты захватываешь не только одну категорию людей, а когда ты говоришь только про одно, то остальные люди голодают, они ждут что-то от тебя, но этого не получают. Поэтому, когда медийный человек многогранный, у него есть возможность вот так людей охватить. Наверное, по этой причине у меня такая большая социальная семья.
Я на самом деле очень рад этому, то, что многие родители, во-первых, ставят для детей меня в пример. То есть, когда взрослый человек ставит другого взрослого человека в пример своему ребенку, я считаю, это очень крутое достижение. По себе это ощущаю... Тепло внутри идет, сильно откликается.
Не обязательно, что с тобой что-то должно случиться, чтобы ты понял ценность жизни. Бывает в большей степени здоровые люди как раз-таки нуждаются в каких-то словах, просто когда им какой-то человек скажет, который уже жизнь прожил. Поэтому когда ты с человеком общаешься, задаешь правильные вопросы, он начинает задумываться, действительно, все ли на самом деле так плохо. И вот здесь уже мозг начинает по-другому думать.
— Рустам, скажите, пожалуйста, ваши первые шаги, я думаю, людям очень интересно, как вы решили, что станете блогером? Может быть, это был эпизод интересный ваш?
— У меня вообще никогда не было мысли стать блогером, на самом деле. И я не знал даже, что есть такое направление, как блогерство.
В 2017 году, через два года уже после того, как я вернулся домой из военного госпиталя, перед рождением первой дочери, я просто выставил фотографию, там я на протезах с букетом цветов, на капоте машины написал: «Еду за дочкой». И вот с этой фотографии ко мне пришло порядка 10 тысяч человек, наверное. То есть люди узнали в этом человеке того, кто выжил когда-то под обрушившей казармой.
И с этого момента я как будто бы понял, что людям интересна моя жизнь, мои мысли. Потихонечку начал что-то выкладывать, но при этом у меня и тогда не было какой-то мысли стать блогером. Мне просто нравилась, наверное, обратная связь, заинтересованность тех людей, которые за мной начали следить. И, наверное, еще по той причине, что я тогда нуждался во внимании. Потому что у меня еще не было такой социализации после госпиталя, считай, я остался без ног... Я еще не был настолько открыт к этому миру. И вот как раз-таки эти люди, которые пришли, я понимал, что они ко мне почему-то тянутся. Я тогда подумал, наверное, мне тоже надо открываться как-то.
Получается, они меня и поставили на этот путь в большой мир открытости, искренности, честности с самим собой, прежде всего. И когда я понял, что на самом деле это действительно важно не только для них, но и, в первую очередь, для меня, все пошло само по себе.
— А вы не рассматриваете для себя такую сферу деятельности как СВО? Сейчас у нас много парней, которые теряют себя после того, как вернулись. Может быть, у вас есть в планах работы с людьми в этом направлении?
— Я сейчас езжу по военным госпиталям, конечно, встречаюсь с людьми. Например, в Питере, помню, заехали в три военных госпиталя, в военные училища, где курсанты только-только проходят обучение, которые потом станут уже офицерами.
То есть такая работа проводится. Я понимаю свою важность в этом направлении, сам человек с военной травмой — по факту прошел одно и то же, просто в разных условиях это было. Но при этом госпиталь всех приравнивает. Там все на равных. Но я всегда говорю, что дно пробивается, когда ты приезжаешь домой из госпиталя. Так как в госпитале все хорошо, на самом деле, а вот по приезду домой человек ломается психологически полностью. Потому что в больнице он находится в своей среде: там врачи, лечение, тебя ставят на ноги, пациенты такие же, как ты — люди без ног, без рук.
Но выйдя за дверь госпиталя, ты уже находишься в социуме, где тебя таким не привыкли принимать. Ты там другой сорт людей. А когда ты домой приезжаешь, там вообще все плохо на самом деле. Потому что дом уже не такой, какой был раньше: там появляются пандусы, поручни. То есть ты понимаешь, что прежде уже никогда не будет.
И вот здесь человек понимает, что жизнь по отношению к нему очень сильно поменялась, и он психологически ломается: кто-то впадает в депрессию, кто-то может совершить суицид. Поэтому важно проводить работу именно тогда, когда человек уже с госпиталя возвращается.
— Что пожелаете людям, которые вернулись с фронта?
— На самом деле никакого секрета нет. Самая горькая правда в том, что тебе никто не поможет, кроме самого себя. Есть люди, которые с тобой рядом находятся, говорят, что все будет хорошо. Но никто не знает, как будет на самом деле, пока ты сам этого не захочешь. Люди будут всякое советовать, но они не в твоем положении. Самое тупое, это когда человек говорит, что все будет хорошо. Да ты откуда знаешь, как будет на самом деле? Никто не знает. Пока я сам не решу, что будет все хорошо, никто из вас на это не сможет повлиять.
Поддержка близких тоже важна в какой-то степени. Но очень часто бывает такое, что даже близкий нарушает эти границы, куда не нужно лезть. Я это проживал. Это еще больше угнетает, чем то, что с тобой случилось раньше.
Поэтому родственникам тоже очень важно, чтобы они эти границы соблюдали и не давили на человека. Я понимаю, они хотят, чтобы человек быстрее вернулся к жизни, восстановился, это хорошо, в этом плохого ничего нет. Но что делать, если человек не успевает за вашими желаниями? Ну у него все по-другому внутри происходит, ему надо время, ему надо это принять, осознать, отпустить обиду, потому что в любом случае обида закладывается.
— А почему вы выбрали альпинизм?
— Опять-таки, чисто случайно, на самом деле. Наверное, просто интерес попробовать себя в чем-то другом. Горы для человека без ног – это лютейший выход из зоны комфорта. Ты там один, со своими ограничениями, со своими мыслями, со всеми физическими, психологическими сложностями. Тебе там никто не сможет помочь. И вот как раз-таки, когда ты заходишь в эту зону некомфорта, начинаешь расти, бороться с тем, что тебя оставили.
То есть для меня это чисто спортивный интерес — просто попробовать свои физические возможности. Но даже потом я понял, что и для других людей я будут служить примером в этом плане.
— А дальше что?
— Дальше — космос (улыбается).
— Вы хотите полететь в космос?
— Да, да.
— Вы для этого проходите уже какую-то подготовку?
— Нет, но есть уже проект. Я не хочу об этом сейчас громко заявлять. Просто есть уже предпосылки на то, чтобы стать человеком, который поучаствует в программе полета человека в космос как туриста. Туда берут уникальных людей, которые себя показали в областях, которые никто до этого не делал.
Подпишитесь на нас в Telegram
