«Единство Русского народа перед лицом иноземных захватчиков» — так определяют идею Русского марша его новосибирские организаторы. Убеждения самих участников марша единством не отличаются: в одной колонне идут православные и язычники, монархисты и нацисты. Их объединяет одно — ненависть к чужакам. Четверо активистов националистического движения, бывших и действующих, анонимно рассказали корреспонденту Сиб.фм о том, как они пришли к своим убеждениям, почему ненавидят мигрантов и как борются за права титульной нации.
Михаил, 22 года
Я жил на МЖК, в неблагополучном районе Новосибирска. В школе — неинтересно, а во дворе тусовались скинхеды. Такие дерзкие, нигилизм из них так и пёр. Я к ним прибился, мне было около 14. Начал праворадикальную музыку слушать, нацистскую литературу читать — тогда на Чекалде можно было найти всё, вплоть до Mein Kampf.
Чекалда — самая крупная в Новосибирске ярмарка, на которой продавались музыка, видео и литература
Сначала просто чем-то себя занять надо было, потом проникся. То, что фюрер славян расой рабов называл, никого не смущало. Тогда все опирались на такую телегу: вроде бы Гитлер перед тем, как пустить пулю в висок, сказал, что истинные арийцы — это славяне, так что всё нормально.
Вечерами мы собирались, выпивали. Через какое-то время начинались разговоры: «Что мы сделали для движения? Что мы здесь сидим? Давайте пойдём!» И шли. Называли это рейдом или акцией. Подстерегали в тёмном месте гастарбайтера, валили на землю и пинали. У всех ботинки были со «стаканами»: внутри, там где носок, — металл, обтянутый кожей. Вот ими и пинали. Насколько я знаю, избивали только мужчин, хотя были разговоры о том, что у врага нет ни возраста, ни пола.
Мы тогда вообще много пили. Это сейчас националисты стараются вести здоровый образ жизни, а в то время было люто. Из нашей группы, по слухам, кто-то спился, кто-то сидит за убийство, один укололся героином, закрылся в туалете и на горшке двинул кони.
Я участвовал в первом Русском марше, его помогал организовать депутат горсовета Александр Люлько.
Один из наших сказал, что будет встреча с депутатом, что он нас поддерживает и поможет организовать акцию.
Обещал, что всё будет легально, можно даже с флагами приходить. Люлько принимал нас в своём штабе, принёс тортик и толкал речи, объяснял, что мы все — националисты. «Только вы, — говорит, — молодые и глупые, а я — опытный».
Девятилетняя таджикская девочка Хуршеда Султонова убита скинхедами в Санкт-Петербурге в 2004 году
Лет пять назад я почитал другой литературы про нацизм, более критической. Ненависти поубавилось, а потом вообще стал толерантным, что ли. Постепенно перестал появляться в этой компании. Теперь в сторону какого-то мигранта и посмотреть бывает западло: подумает ещё, что оскорбить как-то хочу своим взглядом.
Ярослава, 21 год
С этими людьми я познакомилась абсолютно случайно, а до этого даже не знала, кто такие скинхеды. Начала общаться с ребятами из-за их личных качеств, они и рассказали мне, какие есть проблемы из-за хачей. Например, один из наших парней говорил, что его беременную девушку хачи изнасиловали и порезали.
Первые полгода абсолютно искренне считала, что единственный способ противодействия — бить, убивать, жечь документы.
Мы проводили массовые зачистки. Встречались в центре, делились, например, на девять компаний человек по шесть (в каждой — и парни и девушки), распределяли районы и расходились. Все прекрасно знали места, где можно было найти объекты зачистки, и нет лишних прохожих. Когда били, девочки всегда стояли на стрёме. Если появлялись менты, говорили — до нас докопались хачи, а парни защищали.
За разжигание ненависти к скинхедам возбуждено дело в отношении 27-летнего москвича Андрея Иванова
Хотя представители правоохранительных органов обычно не вмешивались: как-то прямо на площади Ленина били хача, а менты просто проходили мимо. Никого это не интересовало.
Я знаю мальчика, он пробыл в движении месяцев восемь, может, год, тоже бил людей палками по голове, камнями. Ему лет 17 тогда было. Теперь ходит в церковь, замаливает грехи.
Я не считаю, что все люди, если они нерусские, то они все плохие, убийцы или наркоманы. Но мне неприятно с этими людьми сидеть рядом, находиться в общественном транспорте. А почему в нашей стране должны отмечать их праздники? С какой стати?
Со временем пришло понимание: самое главное, что ты можешь сделать для русского народа, если считаешь себя националистом, — это просто вырасти достойным человеком, родить детей, воспитывать их так, чтобы они любили свою страну. Никакие радикальные действия ничего не дадут.
Андрей, 23 года
Я наткнулся на фильм, назывался, по-моему, «Игры богов». Понравилось, что мы произошли от таких крутых славян. Но сразу же возникла куча вопросов: почему тогда всё было так хорошо, а сейчас всё так плохо? Мы с другом думали создать тусовку, чтобы можно было хоть чуть-чуть влиять на ситуацию, но организовывать ничего не пришлось — увидели на улице людей с имперскими флагами, подошли, поговорили, и нас это привлекло. Мы стали работать — проводили митинги против неконтролируемой миграции, против абортов, против ущемления прав русского народа. Только мирные методы.
Я никогда никого не бил, я умеренный националист. Насилие — это, конечно, незаконно, плохо. С другой стороны, у нас закон тоже не идеален, и не все проблемы можно решить легальным путём.
Я на любого гастарбайтера, на любого нерусского косо смотрю. Это нормально, потому что я привык жить среди людей, похожих на меня.
Я не знаю, с какими намерениями они сюда приезжают, поэтому их стоит опасаться. Не понимаю, откуда взялись в Новосибирске те же мусульмане? Мы не против мечети, стройте, пожалуйста, но где-нибудь подальше и на свои деньги. Православные храмы в России уже тысячу лет, к ним уже привыкли. К мечетям лично я ещё не привык. Меня это немножко пугает, а синагоги тем более — я не понимаю эту религию, она чужая, и мне это не нравится. Интересно, откуда в Новосибирске евреи? Они же, по идее, должны в Израиле жить. Во Франции, например, живут французы. И у этих есть Израиль, тем не менее они во всём мире живут.
Вот к татарам у меня никаких претензий нет. Тем более что они являются коренным народом, русские к ним пришли, а не наоборот. Татары — мусульмане? Ну, не знаю. Во всяком случае, они говорят на русском языке и веру свою особо не афишируют. Тихий народ.
Пермский епископ Иринарх выступил против уроков толерантности в школах
Я был одним из организаторов марша последние года три, наверное. В этот раз его делают другие люди, я не пойду. Какие цели у «Русского марша»? Да, на самом деле, нет каких-то глобальных. Просто у всех есть свой праздник, у мусульман, например, какой-то там курбан-байрам. У русских тоже должен быть — чтобы выйти и повеселиться.
Станислав, 20 лет
Я на концерте познакомился с ребятами из праворадикальной группы. Начал общаться, что-то узнавать, убеждаться, что проблема действительно есть. И не только в России — в целом мире.
Один раз я избил хача. Шёл вечером, в укромном месте на него напал, нормально наколотил и пошёл домой. Я не говорю, что я прав, но что было, то было. Раньше я считал, что такие действия должны быть, даже более громкие.
Самое поганое чувство, на мой взгляд, — толерантность.
Сейчас я скорее не русский националист, а национал-социалист и фашист, расист. Я почитаю Адольфа Гитлера как человека. Нет, я бы не воевал на стороне Германии, но я люблю его идею. Неважно, плохой человек или хороший — у него была идея.
В России проблема национализма останется, её уже не решить — что бы ни делали. Причина не в правых, левых и хачах, а в правительстве и демократии.
Подпишитесь на нас в Telegram
