Это самая элита

На север люди приезжают осмысленно, работают по многу лет и знают своё дело назубок. Их повседневная жизнь стабильна и подчинена ритмам предприятия не меньше чем ритмам природным. В компании «Норникель» в Норильском промышленном районе работает около 60 000 человек, и для многих из них спускаться каждый день в рудную шахту на глубину в несколько сотен метров — такая же рутина, как для офисного сотрудника — проверка утренней почты. Корреспондент Сиб.фм узнал у заслуженных сотрудников компании, как проходят их будни, за что они любят свою работу и трудно ли привыкнуть к северному климату.

Светлана Скакова, бункеровщик карьера «Скальный» рудника «Кайерканский», стаж 26 лет

Мои родители когда-то приехали работать на Надеждинский завод. Отец из Иркутска, мать — из Красноярска. Я родилась уже в Норильске, окончила здесь школу. Работаю на шахте с 1990 года. На нашем участке выкопанную на руднике руду дробят до состояния щебёнки, а потом отправляют на следующий этап переработки. Сейчас я в должности бункеровщика, а до этого работала на конвейере — следила, чтобы он работал без сбоев.

Образование у меня только среднее, хотя я и окончила курсы крановщиков, так что в другом месте могу и крановщиком работать.

Сейчас у меня в Норильске и сын, и дочь — они тоже работают на предприятиях «Норникеля». Я всё свободное время провожу с внуками: мы ходим на каток, в кино, гулять.

Многие норильчане на старости планируют уезжать в другие регионы, мои дети тоже планируют, но пока не знают точно, куда. Я если и уеду из Норильска, то вслед за ними. Я уже была в отпуске у родственников, в Иркутске и Красноярске, выезжала в Крым и Болгарию.

Но пока уходить куда-либо не собираюсь.

Светлана Скакова имеет благодарность Министерства промышленности и торговли РФ

Вообще, конечно, норильчанам в тёплые края не очень удобно переселяться: организм уже успел привыкнуть к холодному климату, долгим зимам, в тепле становится плохо. Хотя здесь к климату привыкнуть невозможно. Полярные зимы долгие. Как их пережить? Нужно быть в хорошем настроении и заниматься физической активностью. И есть местные продукты — оленину, северную рыбу. Что тут выросло, то и пригодилось. Ну а если овощи, то они тоже есть. Благо, их достаточно привозят с континента.

Сейчас на нашем участке пожилых сотрудников немного осталось. Молодёжь больше приходит. Но конфликта поколений нет. Они спрашивают совета, когда что-то непонятно, и мы отлично работаем вместе.

Олег Терешун, заместитель главного инженера по буровзрывным работам, стаж 20 лет

В мои обязанности входит организация и контроль безопасного производства взрывных работ на руднике и контроль обращения со взрывчатыми материалами. То есть, я куратор участка, на котором ведутся взрывные работы. Я работаю и в шахте, и на поверхности. Бумажной работы тоже много — например, отчётность о расходе бурового инструмента, взрывчатых материалов.

Рабочий день начинается утром, когда я иду к диспетчеру. Беру отчёт о том, какие работы производили за прошедшие сутки. Выписываю себе, поднимаюсь на свой участок, там с начальником обсуждаю, какие проблемы были ночью, какие есть вопросы. Если всё нормально, поднимаюсь к себе в кабинет. Заношу в таблицу и отсылаю по руднику эти данные. Потом планёрка: в полдевятого у главного инженера шахты, потом в девять утра вторая — у директора. Если нет работы с бумагами, иду в шахту, потом поднимаюсь. Могу делать отчёт, могу подумать, как лучше взорвать тот или иной участок.

Олег Терешун имеет благодарность Министерства промышленности и торговли РФ

Работа у меня не опасная. Перед заряжанием шахты взрывчаткой все люди и техника уводятся за пределы опасной зоны. После того как зарядили, перекрываются все подходы в рудник с поверхности. И только после этого диспетчер даёт разрешение на работы.

На этой должности я работаю с 2001 года. А вообще начал работу в 1995 году. Приехал по приглашению инженером-горнорабочим, потом стал обходчиком, потом горным мастером, потом замначальника участка, потом начальником.

Я родился, жил и учился на Донбассе. Потом работал там 10 лет на угольной шахте. Как началась перестройка, так все шахты и начали закрываться. Я подумал: «Поработал в угольной шахте, теперь в рудной поработаю». Написал в «Норникель», получил вызов и приехал сюда. Так что у меня уже был опыт работы.

Сначала я приехал один. Устроился и через два месяца привёз жену, а через год — ребёнка. Сын здесь окончил школу, потом уехал, отслужил, отработал в Белгороде и снова сюда вернулся. Семья, конечно, возражала сначала, мол, «куда ты едешь, неизвестность, никого знакомого». А потом привыкли. Тем более, жильё нам предоставили. Вначале, конечно, было тяжело. Это был 1995 год и задержки зарплаты. Вроде как деньги были, но их невозможно было получить. Но уже в 1997 году ситуация исправилась, зарплату начали стабильно выдавать. Тогда же мы квартиру купили, и жизнь начала налаживаться.

Акклиматизацию я нормально прошёл — без болезней и обострений. К климату как-то привык. Хотя во время полярных ночей хочется света и солнца. Приходишь на работу — темно, уходишь — темно. Есть такое немножко, но я привык.

За войной на Донбассе я, конечно, следил постоянно.

Когда были обстрелы, канал «Россия-24» у меня только и показывал.

Я сильно переживал за дом, чтобы он уцелел. На Украине у меня остались двоюродные братья и сестра. А мать, как война началась, я перевёз в Анапу по программе «Наш дом», которая действует по комбинату.

«Наш дом» — социальная программа «Норникеля», в рамках которой наиболее востребованные сотрудники получают жильё в Подмосковье, Тверской области или Краснодарском крае на условиях софинансирования: до половины стоимости жилья оплачивает «Норникель», остальное — работник в течение десяти лет. Всё это время он должен трудиться в подразделениях компании. Только по истечении этого срока работник оформляет жильё в собственность, однако он может сразу же пользоваться квартирой с момента её получения: сдавать её, проживать в ней во время отпуска, предоставлять для проживания своим детям, родственникам и так далее.

Слава богу, дом стоит, ничего в него не попало. Но отопления, воды — ничего сейчас нет. Квартира одна осталась — коробка в девятиэтажке. Всё разморозилось, воду не дают, так как трубы полопались все. Летом хоть свет есть, а зимой там жить невозможно. И ремонт делать невозможно, так как в трёх километрах стоят все эти пушки, танки. Мы решили подождать, пока всё уладится. Не знаю, сколько времени на это уйдёт. Пока будет это правительство, которое сейчас, всё будет так же.

У меня пока нет в мыслях переезда из Норильска. Я ещё лет шесть хочу работать, если здоровье позволит. Жена моя на том же руднике, где и я, руководитель общественной приёмной по социальным вопросам — занимается льготами, путёвками, всем прочим.

По вечерам в будни я дома отдыхаю. По дому что-то делаю. А если выходные — выход на турбазу, по городу гуляем в хорошую погоду. Иногда на мероприятия ходим. Шашлыки, грибы, ягоды. Потому что город — суета, а там природа, благодать. Норильск мне нравится, особенно сейчас — красивый стал, чистый.

Евгений Адамов, электрослесарь, дежурный по ремонту оборудования подземного транспортно-дробильного участка, стаж 25 лет

В мою сферу ответственности входит ремонт, контроль и замена электрооборудования нашего участка. На наш участок из добычных участков привозят руду разных размеров, она проходит через дробилки и поднимается по вертикальному стволу наверх, потом её отвозят на обогатительную фабрику. Тут много электродвигателей, датчиков аппаратуры, контроля уровня загрузки бункеров, положения различных сосудов, так что есть, за чем следить.
Я родился в Минусинске, мама переехала сюда в 1977 году, и меня привезла ещё ребёнком. Вся моя сознательная жизнь прошла в Норильске. Я работаю в компании с 1990 года. Пришёл на рудник сразу после армии горнорабочим, потом прошёл обучение на электрика.

Евгений имеет почётное звание «Заслуженный шахтёр РФ»

Практически каждый год мама отправляла меня куда-нибудь в тёплые края: к бабушке в Минусинск, в пионерлагерь под Красноярском, на Чёрное море в Сочи — у нашего комбината есть там хороший санаторий.

Сменить род деятельности никогда не хотелось. Работа интересная и нравится мне. Нравится также, что тут стабильность — стабильная зарплата, уверенность в завтрашнем дне.

Есть, конечно, желание уехать туда, где тепло. Моя жена, хотя тоже выросла в Норильске, родом из Ростовской области, и мы ездим туда каждый год отдыхать. Там тепло, фрукты-овощи. Там тёща живёт. Планируем туда уехать. Я уже на пенсии по северному стажу и вредности. А жена ещё нет.

«Профессиональный старт» — программа «Норникеля», направленная на
привлечение, отбор и адаптацию студентов в период прохождения практики
на предприятиях компании.

Норильск — молодой город. Ритм жизни тут очень быстрый. Мне нравится, что летом тут полярный день. Даже если выглянуть в окошко ночью — видишь прохожих на улице. Это не утомительно. Мы привыкли, когда светло. А полярная ночь — почти девять месяцев — конечно, утомляет. Устаёшь, что снег, что какое-то время совсем нет солнца. Когда в феврале оно появляется — так радостно становится. Летом у меня хобби — рыбалка. А зимой — работа и семья.

Есть у нас любимые места за городом. Например, любим ездить на лыжную базу. Даже летом туда выезжаем погулять. Зимой ходим на каток, в театр. Всё есть — культурный досуг можно при желании провести очень хорошо. В активностях компании сейчас я не участвую. Ну, бывает, в субботниках. У нас у каждого предприятия своя улица в городе, которую оно очищает весной.

Отношения в коллективе дружеские. Я практически со всеми контачу. Кстати, коллектив в последнее время обновился: процентов на 80 на участке работает молодёжь до 30 лет. Очень много местных — из Норильска. Есть ребята из Ростова, Подмосковья, даже из Иркутской области, практически со всей России и Казахстана, Таджикистана. Есть те, кто приехал по программе «Профессиональный старт». А есть, кто сам приезжает, на рабочие должности устраивается и работает.

Вячеслав Семёнов, мастер-взрывник рудника «Таймырский», стаж 16 лет.

Я родился на Кузбассе. Окончил школу и техникум, отслужил в армии, потом стал работать охранником. Сам я сын шахтёра, а шахтёр порождает шахтёра — есть такая небольшая традиция. В 2000 году приехал в Норильск постигать самый северный город России.

Работал сначала водителем, перевозил хлебобулочные изделия, а потом устроился на рудник «Норильский» простым горнорабочим. Старался, работал, постигал все прелести подземной жизни, все руды, штреки... Продвинулся до отбойника второго разряда, потом повышал разряд, обучался на профессию крепильщика. В 2002-2005 годах учился на мастера-взрывника. Это востребованная профессия — самая элита.

Почему молодые люди приезжают жить и работать на крайний север

Когда первый раз опускался в шахту, это было как-то неожиданно, но интересно. Кузбасские угольные шахты с норильскими не сравнить. Выдали мне каску, фонарь, самоспасатель. Ну и спустили в шахту. Может и страшно было, но я уже не помню. Отец меня от такой работы не отговаривал. Это нормальная мужская работа. Да и я не задумывался об этом. Привык.

Это профессия, конечно, тяжёлая, опасность труда есть. Но контроль безопасности здесь на повышенном уровне. Корпоративные правила безопасности очень строгие. Мне нравится тут работать: у нас хороший дружный коллектив.

К жизни на севере мне было интересно привыкать. Сейчас не хочется никуда уезжать.