Большие мосты маленького города

На минувшей неделе стало известно о приостановке конкурса на подготовку площадки для строительства четвёртого моста в Новосибирске. Губернатор Андрей Травников заявил, что это решение принято в связи с информацией о завышении цен на стройматериалы, использованные при выполнении предыдущего этапа работ. Чем история с мостом отличается от многих других и почему?

Кого поймали под мостом

Напомним, началось всё с проверки деятельности ГКУ «Мост» и его подрядчика, новосибирской компании «Росстрой». В ходе проверки областная КСП выяснила, что при стоимости контракта в 338 миллионов рублей неэффективно было потрачено 54 млн, «так как результат мог быть достигнут с наименьшим объёмом средств». Ещё в отчёте был пункт о том, что «Росстрой» часть времени работал без разрешения на строительство.

ГКУ «Мост» – областное учреждение, заказчик работ по новой переправе. В 2018 году оно заключило с ООО «Росстрой» госконтракт на вынос инженерных коммуникаций из зоны строительства. Эти работы и проверила КСП. В частности, аудиторы провели выборочный анализ сметных цен на изделия и материалы и нашли, что они выше рыночных в 2-3,5 раза.

С этим не согласился институт «Стройпроект», разрабатывавший документацию. Проектировщики высказались об аудиторах нелицеприятно: мол, они слабо разбираются в конъюнктуре рынка и технических характеристиках стройматериалов. Ну а в самом «Росстрое» ссылаются на предписания проектировщиков. В интервью «Новой Сибири» замдиректора подрядчика по строительству Михаил Мурзинцев даже попытался объяснить, чем технологически отличаются дорогие трубы от дешёвых, но глубоко в эти нюансы журналист всё равно вникнуть не смог.

В общем, такая вышла дискуссия. Поскольку мост — дело серьёзное, и строят его на века, недоговорённости оставлять в основании не стали.

Как сообщил губернатор Андрей Травников, теперь правительство региона проведёт «по сути, повторный ценовой аудит», а конкурс на следующие работы пока будет приостановлен. «Если мы увидим, что есть возможность сэкономить средства на этом объекте, мы обязательно это сделаем», – хладнокровно комментирует губернатор, прагматичность которого в области уже становится общепризнанной.

Срок пошёл, но не в том смысле

Между тем время поджимает. Отсчёт сроков действия концессионного соглашения на строительство платного моста начался 6 декабря 2017 года, к 6 декабря 2022-го объект уже должен быть построен, и с этого дня область начнет компенсировать концессионеру недополученные доходы.

Немного непривычно, что решено было сделать остановку: в прежние времена областная власть в подобном случае наверняка бы махнула шашкой и поскакала дальше, в надежде разобраться по ходу дела.

Сейчас всё иначе – и в этом наверняка есть причины, кроме личного отношения главы региона к таким делам. Во-первых, здесь есть репутационные риски: вдруг там и правда выявится потеря средств? Во-вторых, если есть потенциальная возможность сэкономить – почему бы и нет? Наконец, допуская отсрочку по уважительной причине, губернатор наверняка сверяется с предполагаемым графиком финансирования, а оно идёт из нескольких источников.

Но есть ещё одно важное отличие: разбор полётов по выполненному этапу работ ведётся не в правоохранительных органах, а, скажем так, в «гражданско-правовых». Если бы вопросы по делу задавали не аудиторы, а прокуроры, то 54 млн для «Росстроя» из неэффективных трат превратились бы в ущерб. А факт работы без разрешения на строительство запросто мог потянуть на самоуправство. И ага.

Колыванский насос признан потерпевшим

Таких уголовных дел, в рамках которых хозяйственные вопросы превращаются в уголовные обвинения, в Новосибирской области полно. Из самого свежего: недавно закончено расследование дела по колыванской химводоочистке, в нём ущерб в размере 33 млн считался именно по такому алгоритму: это стоимость всего того, к чему есть вопросы у следствия и прокуратуры. С момента предъявления руководителям компании-подрядчика Николаю и Владимиру Башкеевым обвинения в мошенничестве часть позиций из списка оборудования, считавшегося непоставленным по муниципальному контракту, уже нашли, но статья 159 часть 4 осталась. На прошлой неделе Башкеевы дали пресс-конференцию, на которой заявили, что судебная строительно-техническая экспертиза в рамках арбитражного разбирательства фактически установила отсутствие ущерба, но, с точки зрения уголовного делопроизводства, он по-прежнему есть.

В поддержку позиции Владимира и Николая Башкеевых высказался и региональный бизнес-омбудсмен Виктор Вязовых.

Если бы колыванской станцией химводоочистки занимались не следователи и прокуроры, а мирные люди, не исключено, что им бы хватило аргументов судебной экспертизы. А общественность могла удовлетворить своё любопытство, если ей интересно. Вот про трубы из-под моста информации гораздо больше: опубликован отчёт КСП, смело высказываются проектировщик и подрядчик.

А судьи кто?

Обе истории связаны не только близостью к воде. Они очень похожи тем, что речь в них идёт про очень специфические вещи. Попробуйте объяснить товарищу на пальцах фразу типа «Трубопроводы из армированных стекловолокном термореактопластов на основе ненасыщенных полиэфирных смол для напорной и безнапорной канализации и дренажа». А это лишь одна позиция из многих в госконтракте на выполнение комплекса строительно-монтажных работ по выносу инженерных коммуникаций из зоны строительства четвёртого моста. А вот следователь, ведущий дело руководителей ПСК «Развитие», смог уверенно разобраться, чего хватает, а чего – нет, в сложной инженерной системе с томами спецификаций. Интересно, как он это понял? Откуда он это взял? Откуда вообще в следственных органах берутся люди, знающие инженерную науку лучше, чем инженеры?

Этот глупый вопрос недавно, вы удивитесь, обсуждали президент России Владимир Путин и министр внутренних дел Владимир Колокольцев на расширенной коллегии МВД. Говорили про давление на бизнес в рамках уголовных дел, на которое президент России обратил внимание в своём послании Федеральному Собранию. Министр пожаловался: это сами «представители деловой среды» друг на друга стучат, втягивают органы в свои разборки. Президент перевёл слова Колокольцева с «докладного на человеческий язык», и получилось примерно следующее:

«Это ж не люди с улицы вас втягивают, а "теневые партнёры" ваших сотрудников».

То есть, избегая слов типа «крыша» и «коррупция», глава государства показал, что понимает, как всё устроено и откуда в среде правоохранителей берутся дела против бизнеса, а также следователи, прекрасно понимающие реалии рынка и технические особенности сложных контрактов.

Если бы не помощь участников рынка со стороны, ни один правоохранительный орган не понял бы, в чём там нарушение правил, а тем более уголовное преступление. Но это о второй истории. В первой роль полиции выполняют аудиторы, и, как мы уже увидели, из-за этого всё выглядит гораздо прозрачнее и сильно безопаснее для фигурантов, чем во второй. Ведь строители станции химводоочистки под уголовной статьёй, а «Росстрой» – всего лишь в «повторном ценовом аудите».