Человек из диких девяностых

Фильмы — совсем как люди: растут, взрослеют, проходят определённые этапы существования — хотя зритель редко обращает на это внимание. Вот, скажем, «Человек дождя» — работа скромного «травоядного» режиссёра Барри Левинсона, прогремевшая в 1988 году и собравшая все самые престижные кинонаграды. 21 августа жители Новосибирска смогут впервые увидеть эту кинокартину в кинотеатре «Победа», в рамках программы «Наконец-то в кино». Её цель — показать на больших экранах фильмы, которые можно отнести к разряду «смотреть обязательно». При этом сама культура кинопросмотра в нашей стране значительно изменилась за последние десятилетия.

Год выхода «Человека дождя» считается началом золотой эпохи видеосалонов. Тогда из репертуарного хаоса рождался новый вид зрителя: бросовое качество изображения заставляло людей видеть психоделические откровения даже на просмотрах прямолинейных боевиков категории B. Оттуда, из диких девяностых, к нам по сей день тянутся щупальца хтонических чудовищ — неповторимых переводчиков вроде Леонида Володарского или Алексея Михалёва. Но обо всём по порядку.

Видеосалоны — одна большая игра в путаницу. Однажды попав в этот лабиринт, ты не знаешь, что встретишь за поворотом: малобюджетный итальянский хоррор о радостях каннибализма, неброский боевик с Чарлзом Бронсоном или что-нибудь, отбившееся от репертуара авторского кино, — зритель рисковал навсегда сгинуть в этой шизофренической разноголосице. Важно понимать, что к «Человеку дождя» российский зритель впервые прикоснулся именно внутри этого мутного потока. Сложно вообразить, каким представал фильм Барри Левинсона завсегдатаю видеосалона. Так же сложно порой вернуть далёкое воспоминание из своего детства. Но ясно одно — сегодня лента оттуда, помещённая в сетку современного репертуара, будет смотреться совершенно иначе. Каким бы давним и близким знакомцем ни приходился нам «Человек дождя», таким мы его ещё не видели!

«Человек дождя» демонстрируется в «Победе» на английском языке с русскими субтитрами

До сих пор история аутиста в сосредоточенном исполнении Дастина Хоффмана и его пронырливого братца, старательно сыгранного юным Томом Крузом, в нашей стране обитала преимущественно на видеосалонных экранах, а позднее — на жёстких дисках персональных компьютеров. Переселение на большой экран кинотеатра — важное событие в судьбе фильма, своего рода перемена участи. Он навсегда становится другим в нашем восприятии. Прибавим к тому и качество перевода. Многим картина известна в «авторских озвучиваниях» Юрия Живова, Андрея Гаврилова или Леонида Володарского. Безусловно, в каждом из этих голосов навеки застыла печать странного (может, несколько мазохистского) очарования, но в их подаче фильм явно что-то терял, превращаясь в загадочного зачарованного калеку.

Избавившись от этих пережитков прошлого и представ на языке оригинала с русскими субтитрами, фильм лишился цирковой причудливости, стал более внятным, а интонации Дастина Хоффмана и Тома Круза, возможно, впервые зазвучат в первозданном варианте.

Саундтрек к фильму — «Человек из диких девяностых» — написал Ханс Циммер, автор музыки к «Гладиатору», «Интерстеллару», «Пиратам Карибского моря» и другим

Видеосалоны стали определённым этапом в долгой истории восприятия кинематографа — сбивчивым, в чём-то варварским, а в чём-то изумительно анархическим. Они сформировали целую культуру просмотра, ведь многие кинематографические шедевры зритель впервые увидел именно в то время и в той обстановке, и до сих пор имеет о многих фильмах «позавчерашнее» впечатление.

Даже не важно, застал конкретный зритель те времена или родился позднее, но противоречивая аура вокруг многих картин сложилась именно тогда, а за их переосмысление никто не взялся до сих пор.

Возможно, теперь пришла пора обновить взгляд и увидеть самые важные фильмы за всю историю кинематографа из сегодняшнего дня. И научиться заново ходить в кино.