Совершенно случайно довелось мне слушать девушку, которая жаловалась подруге на жизнь. И в какой-то момент попыталась произнести такое выражение, как «мозги компостировать». Попытка ее выглядела следующим образом: «Она мне мозги копмис... компострир... компенс... копестир... ну, компостировала!» Может быть, я и приврал, что девушка сказала в итоге верно, но то, что она несколько раз пробовала произнести слово и останавливалась, видимо, понимая, что что-то пошло не так, — это абсолютная правда.
Я эту девушку зауважал за её упорство, за её внимание к речи! Давно уже забыты милые бытовые моменты — покупка заранее десятка талончиков на проезд в автобусе. Бездушные компостеры заменены кондукторами с широкими душой и телом. Молодёжь и не представляет, что слово «компостировать» было передним краем борьбы за грамотность русской речи ещё каких-то тридцать лет назад. Это был хит ошибок наравне с «ложить» и «тортЫ»: народ упорно говорил «компосировать», а учителя безнадёжно поправляли «компостировать, потому что от компостер».
И вот, компостеров нет, никто билеты не пробивает. Осталось только выражение «компостировать мозги», то есть внушать что-либо кому-либо; надоедать, приставать; лгать.
Такие выражения в лингвистике называют фразеологизмами или, если брать шире, то идиомами. Фразеологизм, если кто-то забыл, — это устойчивое словосочетание, обладающее образностью, характеризующееся тем, что слова, его составляющие, утратили значение, а сам фразеологизм имеет лексическое значение, не выводимое из значений слов. Например, «собаку съел», «с гулькин нос» и прочие.
Буквально выражение «с гулькин нос» обозначает «с голубиный (очень маленький) клюв»
Во времена древние и сейчас уже туманные, когда сотовая связь была чем-то фантастически недоступным, а интернет — вообще из серии иностранных происков, когда газеты и журналы были только бумажными, а слово «подписчик» означало человека, который авансом оплатил право ежедневно находить у себя в почтовом ящике макулатуру под названием «Правда», чтобы раз в месяц дождаться журнала «Огонёк» или, что было запредельно круто, «Новый мир». Так вот, в те времена абитуриенты вынуждены были сдавать вступительные экзамены в институты, так что им приходилось в одно лето пробовать поступить только в один вуз! Вот такой был ужас и стресс у детей!
У моих коллег-филологов тогда было развлечение такое, что юмористы отдыхают: сочинения будущих студентов проверять, да и устные ответы порой радовали не меньше. Отдельный сборник ляпов, шуток и анекдотов можно было бы издать на тему использования и понимания фразеологизмов.
Фразеологизмы, в отличие от обычных словосочетаний и предложений, мы не придумываем каждый раз. Они в нашей памяти хранятся уже в готовом виде. В нужный момент нам остаётся достать этот образный оборот и вставить в свою речь.
Главное — не перепутать его состав и значение, конечно. И не ляпнуть вместо «когда рак на горе свистнет» что-то типа «когда креветка на холме взвизгнет».
Креветка — самое шумное существо в океане. Уровень шума скопища креветок может достигать 246 децибел
Развлечение же наше заключалось в том, что абитуриенты регулярно нам предъявляли самые неожиданные изменения фразеологизмов и самые неожиданные, соответственно, объяснения их значений. Цитатники мы тогда не составляли, но коллеги с родственной по духу кафедры одного технического института даже исследование провели на тему детской интерпретации фразеологии.
Именно тогда нам молодые гении филологии объясняли, что фразеологизм «кануть в лето» (кануть в Лету) означает «забыть всё, что учил за год». А получился он потому, что школьники же на каникулы летом уходят и за летние месяцы многое, если не всё, чему их учила школа, забывают. Совершенно неожиданной для них была информация о том, что Лета в древнегреческой мифологии – это река забвения, омовение в которой означало прощание с земной жизнью и памятью о прожитых годах.
Другой неожиданный фразеологизм пришлось услышать уже не лично, а в пересказе: «молчать как рыба об лёд» (даже не знаю, нужна ли тут запятая, поскольку моё лингвистическое сознание не может предположить, как можно сравнить молчание и рыбу, которая не просто рыба, а об лёд). Тут уже объяснение было очевидным: рыбы же не разговаривают! Почему бы им не помолчать об лёд?
Видимо, даже если окуньком об лёд шлёпать, то рыбка снесёт всё молча и не издаст ни стона, ни вздоха! Такая вот рыба – подпольщик и партизан!
В отличие от предыдущего случая, когда незнакомое слово заменили по созвучию с понятным, тут все слова были понятны, но не слишком ли много рыбам бессловесным два фразеологизма: и тебе «как рыба об лёд» (столкнуться с непреодолимыми обстоятельствами и безуспешно пытаться их преодолеть), и «молчать как рыба» (быть предельно молчаливым). Поэтому следовало их объединить, что на языке лингвистов называется контаминацией (взаимодействием, скрещиванием, объединением языковых единиц или их частей на основе их структурной, функциональной или ассоциативной близости, приводящим к их семантическому или формальному изменению, а также к образованию новой языковой единицы). В результате получилось выражение образное, но несколько садистское.
Если строго следовать букве лингвистического закона, то различные изменения фразеологизмов (добавление или замена слов) – это плохо, это разрушение фразеологизма. Поскольку фразеологизм – это словосочетание, характеризующееся воспроизводимостью и непроницаемостью.
То есть не добавить, не убавить, не изменить ничего нельзя! Но, как говорится, если нельзя, но очень хочется, то немного можно!
А где немного, там и краёв не видим! И изменения, трансформации фразеологизмов давно стали использовать как риторический приём и литераторы, и рекламисты, да и мы, простые смертные, тоже.
Ждун стал самым популярным мемом в Новосибирске за 2017 год, по версии Яндекса
Например, наверняка многие пользуются идиомой «на блюдечке с голубой каёмочкой». И кажется, что это самый что ни на есть исконный русский фразеологизм. Ан нет! Это замечательные Ильф и Петров в романе «Золотой телёнок» придумали объединить традиционный фразеологизм «подать на блюдечке (на блюдце)» (то есть готовым, без излишних затрат что-то получить) и выражение «голубая мечта» (то есть недостижимая). И это объединение так метко отразило русскую любовь к халяве, что мгновенно вошло в речь!
А в новейшей истории за фразеологию всерьёз взялась реклама, переделывая идиомы под себя, развлекая слушателя шутками типа «Лёгок на подъём» (Аэрофлот), «Выжми все соки» (соковыжималка). Кто-то видел в этих слоганах аллюзии на классические фразеологизмы, кто-то не замечал. И лингвисты традиционно отмечали, что знание фразеологии напрямую связано с культурным уровнем носителя языка. Почему так? Что общего между культурой и пониманием выражения «с гулькин нос»? Всё дело в источниках фразеологии.
Традиционно будущие фразеологизмы заимствовались из мифологии античной, библейской, русской (авгиевы конюшни, перейти рубикон, умываю руки, диво дивное), из бытовых типичных ситуаций и профессиональной деятельности (выносить сор из избы, рак на горе свистнет, шито белыми нитками). Позже меткие выражения стали приходить в разговорную речь из художественной литературы. Например, долгое время в девятнадцатом веке одними из самых востребованных в плане цитаций произведений были пьесы «Недоросль» Фонвизина и «Горе от ума» Грибоедова. В двадцатом веке можно отметить дилогию Ильфа и Петрова про Остапа Бендера, которая мгновенно разошлась на идиомы и не утратила актуальность до сих пор (может быть, вам ещё ключ от квартиры, где деньги лежат? кому и кобыла невеста).
В Викицитатнике есть страница про «Золотого телёнка»
В двадцатом веке к традиционным прецедентным текстам, откуда люди черпали меткие выражения, добавился ещё один источник — кинематограф. Отчего во второй половине двадцатого века получили распространение анекдоты про Чапаева, его ординарца Петьку и пулемётчицу Анку? Не от того, что все зачитывались книгой Фурманова, а от того, что фильм «Чапаев» братьев Васильевых буквально был расхватан народом на цитаты, на идиомы. Это сейчас он забыт, но в семидесятые годы никого не удивила бы фраза «брат Митька помирает – ухи просит», брошенная в очереди за любым съестным дефицитом в магазине. И за сказанное в сердцах «белые придут – грабют, красные придут – грабют: куда простому мужику податься?» молодым рабочим, с которого в очередной раз стребовали 50 копеек на поздравления юбиляра от профсоюза, никто бы в КГБ не позвонил с доносом.
Кинематограф всё активнее поставлял нам идиомы. Фильмы шестидесятых-восьмидесятых годов научили нас не теряться в любой ситуации.
Мы могли отлично выживать во Франции, поскольку все как один знали фразу «месье женема па сис жур» (Je ne mange pas six jours — с фр. «я не ел шесть дней») из «Двенадцати стульев».
Нам не страшны были соблазны Запада и итальяноговорящих стран, поскольку «руссо туристо: облико морале!» — усвоили мы магическую формулу из «Бриллиантовой руки». Но обычно русского человека за границу не выпускали, потому оставалось утешать себя словами кота из известного мультфильма: «Нас и здесь неплохо кормят!»
Полная цитата: «Ай-лю-лю потом... Ноу, нихт, нет, ни в коем случае! Леди, сеньора, фрау, мисс, к сожалению, ничего не выйдет! Руссо туристо! Облико морале! Ферштен?»
Долгое время именно кинематограф оставался основным источником новых актуальных идиом нашей речи, но с началом нового века и новой эры доступного интернета и кинематограф отходит на второй план, уступая место идиомам из всемирной сети – мемам. Да, так распространённые сегодня мемы вполне можно назвать идиомами, фразеологизмами, поскольку они обладают образностью, имеют значение, которое чаще никак не соотносится с изначальным контекстом, и употребляются как цельные и неделимые высказывания. Мем – это узнаваемая типичная ситуация, которая подаётся через какой-то яркий образ.
Мем — единица культурной информации. Мемом может считаться любая идея, символ, манера или образ действия, осознанно или неосознанно передаваемые от человека к человеку посредством речи, письма, видео, ритуалов, жестов и т. д. Термин введён Ричардом Докинзом — автором теории эгоистичного гена и отрасли научного знания. В основе учения лежит утверждение о том, что явления массовой культуры размножаются подобно вирусам. Учебный словарь терминов рекламы и паблик рилейшенз.
Однако, как мне представляется, есть и принципиальное отличие мема от фразеологизмов. Вернее, даже два отличия! Прежде всего, мем – это во многом визуализация!
Яркая, необычная картинка, выбивающаяся чем-то из ряда милых, красивых, но ординарных собратьев. Вспомните: «упоротый лис» прославился именно поэтому.
Автором упоротого лиса является британский таксидермист Адель Морзе
Фотографиями лис и котиков полна сеть. Все милые, красивые, обычные. И только одна фигура с необычной посадкой и съехавшей куда-то мордой выбилась из ряда, впилась в нашу память, как иголка, как шип на мягкой ровной дорожке. Конечно, бывают мемы и без визуальной составляющей – просто необычные фразы, в силу своей абсурдности или каких-то порой неведомых причин получившие неожиданное глобальное распространение за короткий срок. Например, «мопед не мой (я просто разместил объяву)» — мем, вводящий чужую речь, картинку или любую чужую информацию, которую мы повторяем, но за которую не ручаемся и не несём ответственности. Но в основной своей массе мемы хороши именно тем, что их можно использовать в качестве картинок, стикеров в виртуальном общении: вставил соответствующую картинку в ответ, и собеседник всё понял без слов, хотя на самом деле картинка как раз и выступила теми словами, что вы могли бы произнести.
Второй особенностью мемов в противоположность фразеологизмам, мне кажется, можно отметить то, что мем по своей природе предполагает возможность и даже необходимость индивидуальной подстройки к ситуации, доработки автором высказывания. Ждун хорош тем, что на него можно сделать (и сделано) бесчисленное количество пародий, интерпретация по различным поводам: ждун почты России, ждун в поликлинике, ждун такой, ждун сякой! «Превед медвед» легко встраивается в различные жизненные ситуации, обогащая их, дополняя, интерпретируя. Лёгкое движение кисточки фотошопа или примитивного графического редактора, и вы получаете индивидуальный мем на основе общепонятной основы: «превед медвед» оказывается на заседании Государственной думы, а «кто мы, чего мы хотим» выражают самые неожиданные и личные мечты.
Так что мемы, без сомнения, обогащают нашу речь, делают её ярче, разнообразнее, выразительнее.
Умение использовать мем к месту на сегодня показывает человека грамотного и включённого в современный пласт культуры, не архаичного.
Мемы в нашей жизни, в нашей речи – это новый виток в жизни идиом, новый тип фразеологизмов. Наступление эры интернета пошатнуло уверенную позицию лингвистов. Теперь уже мы оказались в какой-то мере вне культурного контекста. И, как результат, теперь уже не филологи-учёные иронизируют над «неграмотной» молодёжь, а наоборот, молодёжь делится знаниями с поколением двадцатого века.
Поэтому в конце ещё одна довольно симптоматичная история. Осенью на научной конференции молодой доцент закончил своё выступление фразой «Это очевидно, Карл!», студенческая аудитория улыбнулась. Сидящий рядом со мной доктор наук, профессор пихнула меня локтем в бок и спросила:
«При чём тут Карл? В аудитории, я знаю, нет ни одного Карла!»
«Даже Клары нет!» — подумал я и взялся объяснить коллеге, что Карл тут не совсем при чём.
«Мем-шоу» в Красноярске: жизнь как адский баян и сплошной демотиватор
«Что вы слышали о «Ходячих мертвецах»?» — спросил я доктора наук на научном мероприятии, рискуя прослыть мракобесом. Но всё разрешилось хорошо: в сети была найдена соответствующая картинка, продемонстрирована на экране смартфона, лица героев мема были изучены пристально, контекст был понят и принят. Случилось всё почти так, как бывало двадцать пять лет назад, только тогда доктор наук объясняла необученному студенту, что значит «до мозга костей», что такое костный мозг и почему нет фразеологизма «до мозга И костей» — слишком уж странное сопоставление: кости и мозг! Только теперь молодёжь порой объясняет нам, замшелым пенькам, что значит то или иное выражение и откуда оно взялось.
Подпишитесь на нас в Telegram
