Гон вооружений

Уже неделю Новосибирск обсуждает: закроют завод им. Чкалова или не закроют? Сначала местные СМИ со ссылкой на собственные источники сообщили, что производство Су-34 переносят из Новосибирска, а выпускающий их авиазавод имени Чкалова ждёт оптимизация. Источниками оказались два работника завода, которые утверждали, что производство самолётов переносят на авиационный завод имени Гагарина в Комсомольске-на-Амуре (КНААЗ).

Интересно, что как раз в тот момент на КНААЗе выступал губернатор Хабаровского края Сергей Фургал. И он действительно заявил о грядущем увеличении производства: «Завод получит нагрузку, рабочие места, зарплату, а Хабаровский край — поступление налогов в бюджет».

Правда, связывался этот прорыв не с производством Су-34, а с тем, что Минобороны намерено заказать у завода 76 истребителей Су-57, что обеспечит предприятие работой до 2028 года.

Про Су-34 речь вообще не шла. Так что сомнения в достоверности информации о переносе производства из Новосибирска появились сразу.

К нам едет Сердюков

Но тут грянула другая новость: на завод едет Сердюков. Да-да, тот самый Анатолий Сердюков, который бывший министр обороны, а с 8 мая — председатель Совета директоров Объединённой авиастроительной корпорации (ОАК), в состав которой входит холдинг «Сухой», подразделением которого является НАЗ им. Чкалова. И понятно, что никто ничего хорошего от этого визита не ждал...

В день его приезда издание «Новая Сибирь» направило в ОАК запрос о подтверждении или опровержении информации, касающейся переноса производства Су-34 из Новосибирска в Комсомольск-на-Амуре. И получило официальный ответ, когда Сердюков ещё проводил совещание на заводе имени Чкалова. В ответе недвусмысленно говорилось: «Информация о том, что принято решение о переносе производства Су-34 из Новосибирска, не соответствует действительности. Новосибирский авиационный завод продолжает работать, выпускает продукцию, выполняет контракты, активно участвует в производственной кооперации по ряду самолётных программ в рамках Объединённой авиастроительной корпорации. Не существует никаких решений об изменении производственной модели или продуктового ряда предприятия».

В общем, можно немного расслабиться. Сердюков же, приехав на НАЗ им. Чкалова, собрал там и других местных руководителей предприятий авиапрома — СибНИА им. Чаплыгина и НАРЗа. О чём говорили, нам, понятное дело, станет известно не скоро. Но пока вроде никакие источники из рабочих со своими идеями не обозначаются.

Неоптимистическая оптимизация

Откуда же возникли слухи о переносе производства и так ли они беспочвенны? Видимо, в резонанс сработали сразу несколько событий. Но, конечно, в основе всего лежит сокращение производства и, как следствие, — сокращение штатов, которое эвфемистически именуют оптимизацией.

Но тут уж как ни назови, а никто не оптимизирует производство, увеличивая штат.

Появилась информация, что, например, программисту с 40-летним стажем предложили перейти на должность кассира с 0,2 ставки от 10 тысяч рублей оклада, то есть предложили работать за две тысячи. Если это достоверно, возникают два вопроса. Во-первых, что это за программист, если у него оклад 10 тысяч? Во-вторых, если у человека 40 лет стажа — значит, и ему самому уже немало лет. Может быть, он не совсем на том языке программирует и ему реально пора на пенсию?

Начальник управления промышленности мэрии Александр Серов, комментируя процессы, происходящие на заводе, заявил: «Оптимизация численности работников идёт не только на заводе имени Чкалова. Но там, где работает тысяча человек, оптимизация ста человек незаметна: кто-то сам увольняется, кто-то уходит на пенсию. А на предприятии с 6 тысячами работников оптимизация коснётся 600 человек. Понятно, что это заметно, и люди бурлят. Понятно и то, что будут недовольные — те, кто попал под сокращение».

Локальный всплеск нервозности на фоне оптимизации Александр Серов связывает с приездом Сердюкова: «Любой приезд на завод чиновника федерального уровня будут связывать со снятием самолёта с производства и муссировать это в прессе. Но Сердюкова две недели назад избрали председателем Совета директоров ОАК, и он просто обязан был приехать».

Гонка продолжается

И всё же — почему идёт сокращение производства? Вроде всё было в порядке, и вдруг... Александр Серов объясняет, что не вдруг: «В соответствии с государственной программой вооружения до 2020 года завод был загружен изготовлением своих основных изделий. Пик пришёлся на 2015-2018 годы, когда изготовляли более 20 изделий в год. Сейчас они делают меньше 10 изделий в год. Это было предсказуемо и никогда не скрывалось. И президент, и премьер-министр, и министр обороны говорили, что госпрограмма связана с модернизацией наших вооружённых сил и ни в коем случае не с гонкой вооружений, когда нужно просто наращивать их количество. Везде говорилось, что необходимо развивать замещающее производство — это завод имени Чкалова и делает. Он производит фюзеляжи для Sukhoi Superjet 100, делает блоки для Ту-160 («Белый лебедь») и разрабатывает новое изделие в рамках заказа Министерства обороны, которое сегодня уже испытывается и, возможно, будет неплохой альтернативой самолётам, которые сегодня делают».

Вот про Суперджет — это он зря вспомнил. После катастрофы в Шереметьеве, которая случилась за три дня до избрания Сердюкова председателем Совета директоров ОАК, любое упоминание об этом чуде отечественного авиапрома воспринимается авиастроителями болезненно. Во всяком случае, будущее этого проекта более чем туманно.

Так что в разговорах о замещающем производстве есть изрядная доля лукавства. Особенно если вспомнить, что «Белый лебедь» — это сверхзвуковой стратегический бомбардировщик-ракетоносец. Да и новое изделие по заказу Министерства обороны — чай не чайники делают. Так что, вероятнее всего, никто пока Новосибирск из гонки вооружений не исключал. Как в том анекдоте: что бы русские ни делали, всё равно получается автомат Калашникова.

Матрёшкино место

Мэр Новосибирска Анатолий Локоть, комментируя ситуацию вокруг завода, обратил внимание на то, что замена производителя — очень хлопотное дело, которое сравнимо с эвакуацией в 1941 году. «Вот так просто взять и поменять — здесь закрыть тематику, а на другом предприятии открыть — это очень сложно. С кондачка это не делается», — со знанием дела заявил он. Что касается возможных действий региональных и местных властей, то тут для Анатолия Евгеньевича все выглядит следующим образом: «Это не полномочия муниципалитета, но нас не может не волновать судьба предприятий, особенно таких крупных, как завод имени Чкалова. Позиция города и области едина, мы обсуждали этот вопрос с губернатором и намерены лоббировать интересы наших предприятий».

Мэр посоветовал при анализе ситуации опираться на официальные данные. И это, пожалуй, единственное, что мы можем сейчас сделать. Правда, с пока с официальными данными не шибко, прибегать приходится хотя бы просто к компетентным.

Источник «Новой Сибири» в авиастроительной отрасли привёл такую аналогию: «Новосибирский завод — это маленькая матрёшка. "Сухой" — матрешка побольше, ОАК — ещё больше. Что может сделать маленькая матрёшка по сравнению с большой? Ничего. Только ждать, куда её поставят. Завод — не субъект права, а объект права».