Новосибирские «дети Арбата»

Легко ли было учиться в вузах во время сталинских репрессий? На этот вопрос очень хорошо ответил писатель Анатолий Рыбаков в своей книге «Дети Арбата». Но то Москва, скажете вы, а мы – провинция... Но если полистать документы, хранящиеся в архиве, то мы легко убедимся, что жизнь у студентов и преподавателей в те годы была несладкая. В Новосибирске жили свои «дети» пусть не Арбата, но Красного проспекта, улицы Ленина, Советской и т. д., которые в одно мгновение могли стать «классовыми врагами».

Много шума наделал случай, произошедший в Новосибирском институте военных инженеров железнодорожного транспорта. Казалось бы, ничего плохого не могло произойти в жизни пятикурсника Свирского. Учился хорошо, сумел даже сдать зачёты за курс, не слушая лекций. Был секретарём институтской многотиражки «Кадры – транспорту». В ближайшем будущем собирался жениться на любимой девушке. И вот с этого, можно сказать, всё началось.

© veniamin-smel.livejournal.com

- Дай-ка мне бумагу подложить в сапог, – обратился он к своей будущей жене.

Та, недолго думая, подала ему листок из архива своего отца. А листок этот оказался ни чем иным, как выпущенной в 1924 году листовкой, содержащей статью Троцкого «Ленин как национальный тип». Листовка Свирскому показалась забавной, он положил её вместо сапога в карман и вечером показал своему другу Ровкину, с которым жил в одной комнате. Ровкин уже спал. Спросонок он взял листовку, прочитал её и отдал обратно Свирскому.

А утром зачем-то взял листовку у друга и показал члену ВКП(б) товарищу Вереничу, добавив при этом:

«Посмотри, как хорошо написано».

Ровкину показалось, что Ленину в листовке дана характеристика интернационального типа. Веренич перепугался ни на шутку, зашептав: «Она вредная. Это ясно из заголовка», и быстро побежал к секретарю парткома. В то время все были «начеку», каждый старался подслушать, донести, вовремя выявить «классового врага».

© ok.ru

Делу дали законный ход. Сразу же состоялись заседания комсомольской и партийной организаций. Оба студента – виновники «контрреволюционной вылазки» – получили по заслугам. Товарища Ровкина как «покровителя и защитника пьяницы-троцкиста Свирского» вывели из состава комитета ВЛКСМ, сняли с секретарей и исключили из комсомола. Его обвинили во всех грехах: в том, что «восхищался листовкой», «не критиковал», «улыбался во время выступления», что «листовка оказала некомсомольское впечатление».

А Свирского сразу же исключили из института, хотя ему оставалось учиться один год – за хранение контрреволюционной троцкистской литературы. Вот так какая-то бумажка в сапоге исковеркала жизнь молодому человеку.

В то время, прежде чем что-то сказать, нужно было хорошо подумать. Каждое обронённое слово могло очень дорого стоить человеку, его произносившему. Одних исключали из института за то, что «распространяли контрреволюционные анекдоты», других –

«как допустивших контрреволюционную вылазку и антисоветский выпад против руководителей партии, правительства и стахановцев».

Однажды студентки рассматривали фотографию в газете. На ней стояли руководители партии и правительства рядом со стахановцами. Одна девушка мечтательно вздохнула: вот бы ей оказаться среди этих знаменитых людей... На что другая резко заметила: «Среди этой своры?!» И ведь кто-то пошёл и доложил об этом вышестоящему начальству. Острой на язычок студентке пришлось распрощаться с вузом.

© wikimedia.org

Повод для исключения мог быть и такой: юнги «пьянствовали с троцкистами»... Даже личные письма проверялись и перепроверялись. Проходя практику на Сталинском заводе, один студент разоткровенничался: «Мы работаем на Сталинском заводе всё равно что в цехе по изготовлению ваксы». Это расценили как «клевету на величайший завод».

У одной девушки-студентки в тюрьме сидел возлюбленный за то, что «на почве классовой мести напал на комсомольца и нанес ему серьёзные раны ножом». Как было на самом деле — история умалчивает. Только девушка сильно волновалась за его здоровье: «Как твое самочувствие?» – спрашивала она в записке. За это и поплатилась: исключили из комсомола, хорошо хоть не из института.

К «контрреволюционным вылазкам классового врага» относились случаи срыва портретов, снимков ударников, «обезображивание» портрета Сталина, подписи карандашом на плакатах.

© ok.ru

Преподавателям тоже было очень непросто. На них также писали всевозможные жалобы и поклёпы. В Томском индустриальном институте выпускник блестяще защитил диплом, но не знал ответов на «самые элементарные политические вопросы». Преподаватели поставили ему положительную оценку за профессиональные знания. На них тут же донесли в партаппарат как на занявших «антисоветскую линию против построения курса математики на основе теоретико-познавательного метода»...