Монолог музыканта

Новосибирский фотограф Роман Шалёнкин познакомился с нетипичным уличным артистом и записал его историю специально для Сиб.фм.

Сашу я встретил в городе Братске. Он сидел на тротуаре около торгового центра и играл на баяне. Меня привлек его внешний вид. Для уличного музыканта он выглядел очень нетипично. И дело не только в костюме и галстуке. Классическую одежду надевают многие – особенно скрипачи и саксофонисты. А вот такой взгляд встречаешь очень редко, а поймав его, мимо уже не пройдешь.

Он представился солидно: «Барановский Александр Петрович, 43 года». И рассказал свою историю.

Родом я из села Харик. Иркутская область, Куйтунский район. Детдомовский. Нас четверо детей было. Отец помер до моего рождения от рака крови, и мать осталась одна с тремя мальчиками и девочкой на руках. Сестра старшая была, а я самый маленький. У матери от горя начала ехать крыша. Потом домик наш сожгли, и она с нами скиталась. Через какое-то время ей скрутили руки и отправили в психушку. Она не хотела нас отдавать, отбивалась, но нас отправили по детдомам. Я тогда в Курск попал. Рос я как обычно, как все. Конечно, подрастать стали – хулиганили, баловались. В школу ходил. Правда, только восемь классов закончил.

В детском доме у меня была любовь. Очень сильная школьная любовь. Это вообще самое лучшее воспоминание из всей моей жизни. Когда мы гуляли за руку, заботились друг о друге. Но нам пришлось расстаться. За мной приехала мать. В детдом забрали меня в полтора года, а мать вернулась в 17 лет. Помню этот день. 14 сентября 1993 года. Мы были в пионерлагере. Пионервожатый сказал: «Барановский! Иди, за тобой мать приехала». Я даже не поверил этому. Должна была старшая сестра приехать. Я ведь даже не помнил, как мать выглядит. Привезла меня домой. Сестру я узнал. Как принял мать? Ну а как я мог её не принять? Мать есть мать. Любила меня. И я любил её.

Дела шли неважно.

Мама начала торговать спиртом. Надо же было сына обувать, одевать.

А потом мама умерла. У неё была астма сердечная. Я тогда запил. Но недолго, полгодика попил и завязал. А вот сестра сильно пила. Я переживал, ругал её, а что толку? В итоге она от меня отказалась. Выгнала меня на улицу. Остальных братьев мы так и не нашли.

В детдоме я самоучкой начал играть на баяне. За полгода научился играть. А друга своего вообще за неделю научил! Ох у него и желание было! Всё на ходу запоминал. А я когда с мамой жил, узнал, что где-то на рынке играет человек на баяне. Я договорился с ним, и мы с ним поочерёдно стали играть. Потом он отремонтировал свой старый баян и отдал мне. Ни копеечки с меня не взял. И вот с 17 лет я играю на улице. Только вот так и зарабатывал.
миллиона человек или 12,7 % от всего населения России находятся за чертой бедности

Двадцать пять лет прошло. Но в отчаянии я оказался два года назад. Меня пригласили поиграть на дне рождении. Сказали, заплатим, а в итоге все перепились, как свиньи, и начали избивать меня. Колотили, пинали, сломали челюсть. Теперь у меня рот, видишь, постоянно вбок ведёт. Больше я не мог петь.

Люди? А что о них говорить? Есть люди добро, а есть и ничтожество. Есть плохие, есть хорошие. Не все люди равняются на одну нитку. Но плохими не рождаются, плохими становятся. Была у меня вот в Канске девчонка, тоже цыганочка. Жили мы с ней, вроде ничего. А потом я узнал – ладно пила она, а тут вдруг еще и колется. Мне пришлось с ней завязать. Бросить. Друг мой сапожник, потом говорил, что она по рукам пошла за один укол наркотика.

Лучшее мое качество, что я ещё лицом в грязь не упал. Были моменты, что мне предлагали наркотики, но я сам не стал. Курить – курю, обычные сигареты. А наркотиками не занимаюсь. И не выпиваю давно. Самое главное – держать себя в руках от пьянки, от наркотиков. И будет всё нормально – и со здоровьем, и так.

Бывают совсем трудные дни, когда играешь весь день и на булку хлеба не зарабатываешь. Повезёт, если найду калым. Дрова поколоть, воду поносить, где чего покрасить и попилить. Мне это не тяжело совсем, но хочется играть. А если на баяне не получается и калыма нет – вот это плохо. Сидишь и не знаешь куда податься.

Но как бы ни было, музыкант всегда должен быть одет хорошо.

Помимо музыки, я люблю готовить. В детдоме научился маленько, и вязать тоже. Правда, вот на швейной машинке уже давно не шью. Вообще, у каждого счастье своё. Счастье для меня это жизнь – как идёт, так и идёт. Вообще хотелось бы вернуть годы школьные обратно, но никак.

Пока жить охота. Ещё же молодой. А когда время придёт, там уже и не страшно будет.