Ранним утром в одном из домов в Первомайском районе Новосибирска нас встречают четверо детей Ларисы Сидолак: Маша, Марина, Миша и Денис, самый старший Илья ещё спит в комнате наверху. Младшие рассказывают, сколько им лет, как Марина научила Дениса слову «мама», пятилетняя Маша внезапно сообщает, что хочет делать корону и уходит, Миша отравляется за ней — помогать. Всё, как и в любой семье, только семья не простая, а приёмная. Корреспондентам Сиб.фм Лариса рассказала о том, как с мужем решилась поехать в детский дом, о чувстве беременности и почему дети должны показывать характер.
Старший сын всё просил брата или сестру, а у нас по физиологическим причинам не удавалось их завести. Потом рассказывает: «Мам, так у соседей же девочка приёмная». Я говорю: «Да не может быть». Нет, умилялась всегда, когда передачи про приёмных детей смотрела, но никогда не могла подумать, что в моём окружении есть такие люди. Познакомилась с соседями, они всё рассказали. После этого пошла в опеку. Пять лет назад это было.
Конечно, с мужем много разговаривали, с Ильей — ему ещё 14 лет тогда было. Год примерно рассуждали, я закончила школу приёмных родителей, а в 2010 году в январе привезли детишек домой. Хотели одну девочку, нашли Марину. Приехали в Куйбышев, а она с братиком оказалась. Посмотрели на Мишаню, а у него такие глаза! Так у нас появились Миша и Марина.
Юрист и психолог отвечают на вопросы приёмных родителей в спецпроекте
«Люди находят»
Представьте, сразу два новых человека в доме. Это очень сложно. Даже когда сестра приезжает, допустим, на три дня, на неделю — уже чувствуешь какой-то дискомфорт. А тут два ребёнка и не они же к нам пришли, а мы сами выбрали этих детей. Их нужно было принять такими, какие они есть, показать всё, рассказать. Язык болел. У ребёнка же свой багаж, опыт какой-то, и не всегда положительный, раз он в такой ситуации оказался. Конечно, было много трудностей и переживаний, как и с любыми детьми. И радости, и неудачи бывают. Думаешь, наверное, я что-то не так делаю. У Марины органическое поражение головного мозга оказалась. С ней было гораздо сложнее, чем с Мишей. Мы же тогда не знали, что у ребёнка заболевание. Не могли долго понять, в чём же дело? У всех детей в детдоме интеллектуальная задержка развития, но у Миши всё нормализовалось в течение полугода, а у Марины ещё не было понимания речи в три года. Самые простые инструкции вроде «возьми», «положи» она не понимала. Сейчас отклонения есть, но незначительные, с виду так и не скажешь.
Мишу два года оперировали — врожденные подвывихи бёдер и косолапость левой ножки. Пример с ребёнка нужно брать, он столько пережил, но так стойко всё выносил. Я со слезами на глазах вспоминаю периоды реабилитации после операции, не каждый взрослый будет так себя вести. Он лежал на диване и говорил: «Дайте мне пропылесосить!». Ему хотелось двигаться. Миша напористый, доводит дело до конца. Ему интересно не поверхностно всё, а вглубь. Всегда говорит: «Дайте мне какую-нибудь работу». Если папы дома нет, то он меня замучает. Говорю: «На, режь салат». Нарежет, не поверите, как я, а в огороде он не любит помогать. Уходит к папе в мастерскую, пилит, строгает.
Через два года у нас появилась Маша — это моя племянница, дочь двоюродного брата. Тётка позвонила, говорит, Маша в больнице лежит, её изъяли из семьи, начали оформлять документы в детдом. Ну, не могла остаться равнодушной. Чужих детей воспитываю, а своя племянница будет в доме ребёнка. Поехала и забрала её из больницы. Маша у нас 2 года, уже три будет в декабре. Она наша дюймовочка, подарочек новогодний.
В этом году мы решили, что, наверное, у нас ещё один малыш появится. Марина идёт в школу, я больше времени буду дома находиться. Ещё одного малыша осчастливим. Дениску взяли, не нарадуемся.
Знаете, каждый ребёнок вносит в семью что-то новое, особенное. Семья оживает сразу, всё становится по-другому.
Когда выбирала, было такое чувство, кстати, как беременность. Только не нужно рисовать всякие картины о том, каким будет малыш. Он пришел, а мы его только корректируем, направляем в правильные рамки, жить учим. Все дети с первого дня стали называть нас мамой и папой, Марина просто кричала — «Ма».
Количество детей в приёмной семье не должно превышать восьми
В школе приёмных родителей рассказывали о психологических блоках, о том, как общаться с детьми. На практике всё вышло сбалансировано. Где-то было проще, где-то сложнее. Главное — терпение и работа над собой. Проблемы, конечно, были в психологическом настрое, но муж и сын поддерживали. Я сначала работала, а потом уволилась из-за Миши. До этого была главным бухгалтером в фирме.
На самом деле каждый ребенок пытается расширить границы допустимого. Они должны показывать свой характер. Если будут безропотными, то вырастут и не смогут за себя постоять. Задача родителя — обойти все острые углы. Нужно подходить ко всему творчески, чтобы дети всегда были чем-то заняты и у них не хватало времени на всякую ерунду. Мы лепим, рисуем. Детям самим интересно видеть свой труд. Мы всегда что-то делаем вместе. Вот в субботу они позавтракали, потом пыль идут вытирать, пылесосят, пол моют, посуду.
В школе приёмных родителей нам рассказывали о юридических аспектах. Если ребёнок усыновлён, то я полностью беру ответственность за обучение, потом должна обеспечить его жильём. Не каждый сможет это сделать. Души у меня хватает, доброты, тепла, а материально... Мы же не знаем, что будет завтра. У нас приёмная семья.
Папа Марины залез ко мне в «Одноклассники». Приставы в суд подавали на алименты, а там мой адрес и фамилия. Я сначала хотела написать ему что-нибудь, а потому думаю — зачем? Добавила в чёрный список. Детям фотографии показала. Вид, у него, конечно, неприглядный. Говорю: «Вот ваш папа», а Марина — «Ой, какой страшный!».
Дети прекрасно знают, что их родила другая мама, а мы воспитываем.
Маше говорю: «Помнишь, как ты родилась?». Отвечает: «Я у тебя в животике была, плавала там».
Сейчас я не мыслю себя по-другому. Если бы ещё работала, то у детей меньше внимания стало. По вечерам был бы аврал: ужин кипит, машинка стирает, все что-то трут, моют. У нас вечерами чаепития. Потом пока умоемся, пока спинки погладим, носики промоем всем. На самом деле это занимает много времени, но я привыкла к этому, это мой уклад жизни.
С одним ребёнком было сложнее, потому что он всегда у моей юбки. Здесь их можно чем-нибудь занять. Вот только вечером, когда читаю — всем хочется услышать что-то разное.
Тут у соседей ещё одна приёмная семья назревает, только немного дом подстроят. У других соседей уже семь детей, тоже приёмных. Мы общаемся, на чаепития друг к другу ходим.
Не стоит бояться, что не сможешь полюбить ребёнка. Я их всех люблю. Слёзы текут, когда что-то случается, кто-то ударится, заболел. Даже когда отругаю, думаю, что нужно было что-то другое сказать. Если ведут себя в детсаде плохо, то потом не смотрят мультики — это их любимое занятие.
Мы часто в магазины с Мариной ездим. Встречаем знакомых, а они говорят: «Слушай, я не знала, что ты родила». А я: «Да, видишь, какая большая уже». Она до того всё впитала моё, что иной раз смотрю и думаю: «Неужели я сама всё также делаю?»
Подпишитесь на нас в Telegram
