Не люблю гимновые вещи

Перед встречей со мной Константин Кулясов посмотрел несколько выпусков «ВДудь» подряд. Поэтому наша беседа началась не с моих вопросов, а с его измышлений, которыми он половину моих реплик и предварил. А уже затем рассказал о том, как группа «Анимация» из Чистополя стала неизвестным автором известной песни.

Эти новые поколения, так или иначе связанные с альтернативой или с живой музыкой, — «ЭлДжеи», «Фейсы», «Пошлая Молли»... Я вот интервью с этим Бледным посмотрел — господи, какой он... Я могу понять — максимализм, все дела. Форма протеста против предыдущего поколения, родителей. У нас это были «Сектор газа» и «Красная плесень». Но в целом, это у меня лично вызывает такой страх.

Осуждаешь такую смелость или незамысловатые тексты?

У меня нет вопросов к тем, кто несёт это со сцены. Вопросы есть к родителям, которые у своих детей это поощряют. Знаешь, в родительской психологии ввели такую тему, что ребёнку ничего не нужно запрещать, а поскольку детей в основном воспитывают компьютеры и гаджеты, при отсутствии цензурирования и барьеров — следствием неизбежно будет конфликт поколений и желание изменить мир. И дети пойдут во всякие разные коллективы, которые декларируют какие-то гимновые вещи.

Ты говоришь о конфликте и срыве рамок. А как же молодые родители? Во времена их юности мат пошёл в искусство, потом на ТВ, потом везде. И сложилось вполне чёткое понимание, что это нормально. И у многих родителей до 35 лет даже не возникает вопросов к нецензурной лексике.

Использование жаргонизмов в литературе — довольно древнее явление. И родоначальником был господин Барков. Его одами зачитывался в детские годы Пушкин, именно у него он слямзил сам принцип построения ямбов и хореев. И , понятное дело, что 2% умеющих читать на тот момент в России — дети богатых родителей. Оды Баркова для них были этаким современным «Сектором газа». А советская школа, так или иначе, однобоко преподносила материал.

И вообще, перегибы странные происходили, когда Гоголь стал вдруг пролетарским писателем. Невозможно было себе представить, чтобы преподаватель в школе достал из-под полы книгу с жаргонизмами Пушкина или Есенина и сказал: «Вот ребята, смотрите, есть ещё такая сторона медали».

Сейчас школы — это место где все не учатся. Это очень хорошая и правильная фраза Алексея Серебрякова.

Сейчас в школе момент цензурирования отсутствует, и все начали кричать «Ура! Ура!». И вот это «Ура! Ура!» превратилось в отсутствие каких-либо барьеров.

Я не против использования жаргонизмов в литературе, очень люблю поэзию той же Веры Полозковой или Олега Груза. Есть авторы типа Пелевина, которые жаргонизмы используют. Читаешь, а это весело и смешно. Использование жаргонизмов вполне уместно, если мы говорим об их обоснованном употреблении.

Откуда мат мог прийти в школу? Всё-таки она держала оборону нравственности до последнего.

Comedy Club, появившись на ТВ в 2005 году, расширил его границы. Они сами себе разрешили использовать такие выражения, как «сука» или «жопа», не цензурируя.

На фоне замшелого «Аншлага» это смотрелось очень круто, талантливо и смешно.

И если бы они этого не говорили тогда, мы бы про них уже забыли, а сейчас они превратились реально в огромную медийную машину.

С другой стороны, Comedy Club уже 13 лет, и на нём выросло поколение, которое другого телевидения и юмора уже не помнит. И интеграция жаргонизмов в телевизор становится потоком. Даже больше: если «жопа» или «хрен», значит ты говоришь правду.

Это клише. Юра Дудь — интеллектуально подкованный парень, но он всегда спрашивает «Сколько ты зарабатываешь?» и «Когда у тебя был секс с фанатками в последний раз?» Это вопросы, которые всегда волновали жёлтую прессу.

У него на интервью нет кого попало, там всегда либо достойные, либо хайповые люди. Очевидно же, что это только ходы для привлечения аудитории? Интеллектуалов привлекают сами гости, школьников — пошлые вопросы?

На этом основан весь Инстаграм. И тут я чувствую себя аксакалом. Достаточно посмотреть, сколько подписчиков в Инстаграме у «Чайфа», «ДДТ», «Наутилуса»... У всех, кроме «БИ-2» пять, восемь, десять тысяч. Меньше, чем у девочки из соседнего подъезда, которая мылась в ванне и сделала селфак.

Такова реальность сегодняшней жизни. В которой ещё есть бизнесмен Сергей Шнуров. Он когда-то допёр до одной простой истины: все мы разговариваем матом, независимо от музыкальных пристрастий.

Это универсальный язык. Перевёл это в форму такого алкогольного праздника.

И за этим праздником люди бегут к Сергею Владимировичу на стадион. Другое дело, каковы будут последствия. Но я уверен, что его это не интересует. Потому что, по его собственному выражению, все люди -идиоты.

Это такой секрет сценического долгожительства?

Не его. Он динамичен и меняется. О таких секретах лучше спросить шоу-бизнес, попсу. Когда я был совсем маленький, включал телевизор, и там пел уже немолодой Иосиф Кобзон. А сейчас мне 40 лет, я включаю телевизор и там опять поёт Иосиф Кобзон. Они будто в нафталине все застыли. И дешёвыми приёмами пользуются.

Какими?

Самый примитивный механизм — вышибание слезы. Ненавижу артистов, которые стоят на сцене и ноют. Для меня это высшая степень непрофессионализма исполнителя или автора. Вот вызвать улыбку — это самое сложное. Кроме «Квартета И», который умеет это делать, есть только, пожалуй, Евгений Гришковец и Михаил Жванецкий. Их монологи вызывают искреннюю улыбку.

Поскольку я житель нестоличный и рядовой пользователь интернета — это те, кого могу назвать сразу, кто на поверхности. А тех, кто вызывает гогот сиюминутный, очень много. Я понимаю ребят, которые на них ходят. Это не только протест, ещё и такие мировоззренческие штуки.

Или защитные реакции? Ведь темы большинства стендапов в реальной жизни повергают в унынине, в лучшем случае.

Смеяться над алкоголиками, наркоманами, геями — очень плохо. Смяться над тем, что нет денег, над пропастью между нищетой и богатством — очень легко. И эта тема неисчерпаема.

Про меня говорят, что я ничего не читаю и разговариваю только школьным базисом.

Но я всегда говорю, что гениальными авторами в русской литературе были Гоголь, который вызывает улыбку, Салтыков-Щедрин, Зощенко, Булгаков безусловно, из современников, Пелевин, прочитав которых ты получишь ту же самую информацию о социальных проблемах, но она вызовет у тебя улыбку. И мало того, там есть над чем подумать.

А что-нибудь из кинематографа может вызвать у тебя похожие эмоции?

Зависит от кино. Мне нравится русское кино, советское. Не всё, конечно, шлака тогда тоже было достаточно. Но благодаря цензурированию, опять же, люди изобретали форму изложения материала таким образом, чтобы эти цензурные барьеры были пройдены очень тонко, и все понимали, о чём речь. Например, гениальный фильм Георгия Данелии «Кин-дза-дза». Он около года пролежал на полке, его не принял зритель.

Но сейчас мы понимаем, что это гениальная картина. У современных авторов есть потрясающие картины.

Не знаю, кто на что ругался, когда смотрели «Левиафан» — мне очень понравился. И «Дурак» Юрия Быкова понравился, за исключением саундтрека.

Почему?

Потому что там Цой. Прошло с момента существования группы «Кино» почти 30 лет. А когда делается что-то современное, нельзя поставить старую музыку, какой-то очень странный получается отсыл.

Есть же песни, которые не теряют своей актуальности...

Конечно. Только очень осторожно нужно к их выбору походить. Ещё вот мне запомнился фильм «Как Витька Чеснок вёз Лёху Штыря в дом инвалидов». У меня есть к нему вопросы по поводу сценария, его недокрученности. Но это хороший русский фильм. В любом случае, не смотреть же камедиклабовские испражнения. Потому что это полная жопа.

Я никогда бы не купил билет на «Zомбоящик», если бы не находился в кинотеатре, когда он как раз шёл. В нашем маленьком городе так повелось, что в большие залы иногда можно просто заходить и смотреть. Я зашёл, вижу, как люди ржут над этим всем и думаю «Боже-е-е-е-е...». Это пробелы образования.

Публику на ваших концертах в городах, куда вы приезжаете, можно исчислять сотнями. Для вас это успех или всегда нужно больше?

Я вообще радуюсь, что хоть какое-то количество людей ходит на наши концерты. Ходят люди нашего возраста, с детьми. С детьми! А у нас на афише 18+ написано. Но только я не несу со сцены херню, не выступаю в стрингах, у меня нет перьев. Стараюсь выделиться мозгами.

Судя по откликам и зрителям которых можно увидеть на площадках, где вы выступаете, у тебя получается. Что будет дальше, какие планы?

Я достаточно продолжительное время уже ничего не пишу, мы пользуемся тем материалом, который у меня наработался до. И выпускаем те песни, которые для людей новы, но написаны, например, за полтора года до того, как мы их представили.

Я как-то в себе коплю все эти мысли и эмоции и надеюсь, что они правильными словами выльются на условную бумагу. Мне очень хочется, чтобы это случилось.

Что-то мешает?

Я очень много времени потерял. Пять лет музыкой не занимался вообще. В какой-то момент показалось, что бизнесмен из меня лучше, чем музыкант, деньги снесли голову, очень хотелось много заработать. А тут — одна песня грянула на всю страну.

«Ванька»?

Да. В 2010 году, в феврале точно. Мы как-то особо никому не были нужны, это был такой алкогольный кружок по интересам.

В течение 10 лет мы ходили на пьянку с гитарой, собирались в каком-то помещении и что-то делали.

В маленьком городе же нет инфраструктуры, там делать нефиг. Есть выбор — либо бухать, либо бухать с гитарой. Вот мы бухали с гитарой. И «Ванька» в один момент выстрелил. Нами заинтересовались, а у нас песен-то и нет. Я жалею, что моё творчество до 2008 года попало в интернет. Ещё и сам выложил. Открещиваться теперь уже бессмысленно. Но за слова и исполнение стыдно.

На что ты рассчитывал, когда выкладывал?

Как все молодые музыканты, мы ждали продюсера, который откроет двери и скажет: «Я вас искал, я вас нашёл».

Эффект был достигнут, когда выстрелил «Ванька»?

Да. Я её выложил в интернет, 10 минут не прошло. Мне позвонили с радиостанции, сказали «мы хотим вашу песню». У меня это вызвало шок. Мы вообще не делали ставок на эту песню. А её взяли. И она понеслась — одни поставили, другие поставили.

Дальше мы стали ездить по фестивалям и начались странные ощущения: приезжаешь на фестиваль, у тебя там 20-минутный сет.

Ты играешь — ноль внимания. А потом начинается «Ванька» и толпа сходит с ума. Песня заканчивается, и всё заканчивается.

На какой концерт ты бы не пошёл?

Мне не нравятся гимновые вещи. Всё должно быть осмысленно. Я мечтаю к Жванецкому на концерт попасть. У него не ржут, а улыбаются. И выходят с чувством интеллектуальной наполненности. Поэтому я против речитативов. Ну, есть Мирон, да. С одной стороны, он интеллигентный, образованный парень, «Город под подошвой» замечательная песня. Ну, не слушаю я такую музыку.

Вот ты не слушаешь, а аудитория есть. И основная идея, что у Жванецкого, что у Мирона — вечная. Может, дело в формах и восприятии?

Я люблю, когда короткой эпиграммой можно выразить глубокую мысль. В этом и есть гениальность Цоя. Его зашкварили, как только можно. Но на его минималистичной поэзии можно писать картины.

Что нужно делать для того, чтобы собрать стадион, в случае «Анимации»?

Да я никогда не поверю, что он придёт. Я не верю в чудеса и не буду напрягаться вообще.

На первом нашем концерте в Москве мы собрали 42 человека, сейчас к нам приходит две с половиной тысячи человек.

Это не случилось сразу, как случается с современной молодёжью. Наша аудитория разрастается постепенно почему-то, причём везде. А ещё у нас отвратное название группы.

!?

Я был мал и глуп, когда его придумал. Ну, назвал группу и назвал. Не выстраивал коммерческие алгоритмы, не заботился о том, чтобы оно было уникальным. Сейчас забей в Яндексе «анимация» — докопаешься до японских мультиков, до тех, кто детей развлекает, но только не до нас. Организаторы фестивалей говорят «как вас рекламировать, никто не знает». Потому что люди помнят не название это дурацкое, а «я люблю свою родину, вроде бы».

У нас проблема в том, что мы снимали очень мало видеоконтента. Это дорого, а из нас этого никто делать не умеет. В телевизоре мы были полтора раза, на радио у нас крутится 5-6 песен.

Но вы же были в кино. Как ты вообще относишься к тому, что ваши песни использовали в фильмах? Разрешения спрашивали?

Спрашивали. В фильм «Жених» песню отдали бесплатно. Так она звучит там 10 секунд. В фильме «Пурга» я вообще не знал, что она будет там звучать.

Не скандалил? Не судился?

Да мне по фигу. Я бы хотел поработать с таким режиссёром, как Юрий Быков. Который снимает интеллектуальное кино. На всё остальное мне наплевать. Потому что вот этот поточный кинематограф меня вообще не торкает. Поэтому, захотели взять — пожалуйста. Откровенной порнографии нет — пожалуйста, берите.

А «Родина» в «Курьере из „Рая“»?

У меня очень большая им благодарность за то, что они взяли её для промо. Так у нас появился ещё один видеоматериал. Спасибо и Гоше Куценко, и Диме Дюжеву, что они приняли в этом участие. Я вообще в первый раз в кино попал. Представь, 120 человек на площадке, +2 градуса, дождь. Мы в этом УАЗике привязанные сидим, потому что можно было просто слететь. Это очень большая и серьёзная работа была, и они большие молодцы.

Обычно гастроли — это график-галоп. Но в Новосибирске вы пробыли два дня. Как так получилось?

Очень просто. Ваши соседи из Кемерова не взяли нашу группу к себе. Организаторы концертов в Кузбассе не знают, кто мы такие. Ну и ладно. Отдохнули зато.

Как город?

Новосибирск — очень хороший город. Например, Омск -очень депрессивный, там людям очень тяжело живётся, и даже из квартиры выходить не хочется. В Кургане ещё хуже. А Новосибирск, он почти столичный — весь в огнях, радостный. Красноярск тоже красивый.

Мы покрыли более 95 % географии страны, и я могу сказать, что она разная. Поскольку мы живём в одной стране, у нас примерно одинаковые социальные проблемы. Но менталитет и отношение к ним разное абсолютно. Например, Казань и Мурманск — как два разных государства.