Спектакль «Sociopath/Гамлет» Андрея Прикотенко – гордость «Старого дома» и одна из самых обсуждаемых постановок в Новосибирске. А затем режиссёр удивил зрителей вторым составом и без того успешного спектакля. Вместо Анатолия Григорьева в клетке собственных мыслей оказался эмоциональный Гамлет-романтик в исполнении артиста Александра Вострухина. В интервью корреспонденту Сиб.фм Александр рассказал о том, какие социопаты его вдохновляют, как программисты становятся актёрами, и сложно ли выходить на сцену без одежды.
Саша, когда ты узнал, что в спектакле появится новый Гамлет?
Репетиции «Социопата» начались за год до премьеры. Андрей Михайлович ещё на читке сказал, что Гамлет будет не один, и мы будем разные. Он не ставил задачу сделать несколько похожих копий. Его идея заключалась в том, чтобы наш спектакль постоянно менялся, как кубик Рубика. Так каждый показ «Социопата» не похож на предыдущие.
Но спектакль развивается и меняется не только из-за разных составов – насколько я знаю, часть текста писали сами актёры.
Да, это правда. Рэп-баттл – центральная часть роли, момент, когда ты можешь максимально раскрыть своего персонажа. Каждый пишет этот текст сам. Мне вообще очень нравится рэп-культура. Я, как и многие, сейчас слежу за «Версусом», слушаю Оксимирона. Помню, когда мы только начинали репетировать, просыпаюсь как-то утром, вижу сообщение от Толи Григорьева: «Саша, Андрей Михайлович просит выучить песню Оксимирона "Где нас нет". Вставим её в спектакль». Я решил, что он издевается надо мной. А оказалось, правда!
Как написать баттл – в какой момент это происходит?
По традиции, ночью накануне показа. В таком экстренном режиме получается достать из себя настоящее. Я уверен, что любой текст нужно выстрадать. А страдать не хочется никому. Мне всегда в критические моменты пишется легче. Когда хорошо, ты просто улыбаешься миру, хранишь это счастье в себе, чтобы оно никуда не убежало. Если я начинаю писать, когда всё хорошо, получается какое-то показушничество. У меня было только четыре спектакля и четыре разных баттла. Я до сих пор пытаюсь нащупать основополагающую точку своего персонажа.
Ты несколько месяцев наблюдал за тем, как Григорьев играет Гамлета – тебе это помогло или было важно создать нового героя?
– Не нового – здесь нужно сделать себя.
Все действующие лица, кроме Гамлета, – довольно гротескные персонажи. А он – единственный настоящий человек, который наполнен чувствами своего исполнителя. Я восхищаюсь тем, что делает на сцене Толя, и мне было очень сложно не пытаться его пародировать. Со временем понял, что хорошо получится, только когда сделаешь это по-настоящему, через себя. Надо признать, мне этот спектакль безумно нравится вне зависимости от того, кого я играю – главного героя или его друга Гильдена, во время просмотра получаю колоссальные эмоции, дух захватывает. Когда начал работать над образом Гамлета, необходимо было немного успокоиться, сбить этот запал, чтобы полностью сконцентрироваться на внутреннем мире своего героя.
Какими социопатами из кинематографа или литературы ты вдохновлялся, работая над ролью?
Естественно я смотрел «Шерлока», который «не психопат, а высокоактивный социопат», «Доктора Хауса». Вдохновлялся записями Хита Леджера во время его подготовки к роли Джокера. А ещё читал книгу Хокинга «Теория всего» – не скажу, что до конца понял, но было очень интересно, в этой книге невероятно трудно пробиться через всю терминологию.
Каким был опыт работы с Прикотенко?
Андрей Михайлович очень умный. И к нему испытываешь искреннее уважение. Для него максимально важен артист. Это не говорит о том, что на репетициях мы бесконечно радостные. Нет, Прикотенко бывает довольно жёстким. Но работая с ним, ты открываешь в себе новые грани. Создавая спектакль, Андрей Михайлович сам пробирается на ощупь, но очень уверенно ведёт тебя за собой.
Недавно ты получил опыт работы с новым режиссёром. После премьеры спектакль Михаила Патласова «Пыль» многие зрители спорили: стоит ли в театре говорить про повседневные проблемы, с которыми мы и так сталкиваемся постоянно...
А зачем тогда вообще ходить в театр, смотреть фильмы, читать? Там ведь тоже через далёких тебе, незнакомых людей приходится переживать похожие ситуации. Да, темы бывают тяжёлые, но их нужно принимать. Может быть после того, как ты увидишь это на сцене, осознаешь, что в чём-то не одинок и закроешь свой гештальт.
У тебя в «Пыли» вербатим специалиста по информационной безопасности. Насколько я знаю, темы распределяли, отталкиваясь от того, что волнует артистов. Ты как-то связан с IT-сферой?
По незаконченному первому образованию я программист. После окончания школы приехал в Новосибирск, и мне дали абсолютную свободу в выборе вуза. В то время я довольно неплохо разбирался в компьютерах. И уже мечтал о сцене. В школе я часто участвовал в разных выступлениях, подумал, что хочу и дальше в этом развиваться. Но в то время я был очень замкнутым, постеснялся разузнать про театральное и попробовать свои силы. Так и пошёл на факультет прикладной математики и информатики в НГТУ. Через год вылетел за несданную сессию. Потом восстановился и всё-таки перешёл на второй курс. В этот момент я и решил рискнуть, попытаться поступить в театральное. И прошёл на бюджет!
У тебя довольно непростой путь в театр. Как думаешь, призвание и талант в вашей профессии всё-таки существуют?
Люди для театра либо пригодны, либо нет. Обучить можно любого человека, но нужно ли ему это? Мне кажется, профессия актёра – довольно специфическая, ты постоянно выставляешь себя напоказ, пытаешься кому-то нравиться, хочешь, чтобы тебя похвалили. И эта странная особенность в твоей голове – будто ты какой-то недолюбленный.
Талант актёра измеряется тем, насколько сильно у него болит внутри.
А навыки программиста тебе сейчас как-нибудь пригождаются?
Они даже в театре немного пригодились – я, например, написал код, который в самом начале «Социопата» транслируют на клетку. Как бывшему, пусть и несостоявшемуся, кодеру мне очень хотелось внести свою лепту, поэтому я попросил у ребят вставить свой код. Я назвал его «Социочат» – это код реально работающего чата, написанный в java.
Саша, помимо Гамлета, многие зрители, должно быть, запомнили тебя по роли бизнесмена в «Злачных пажитях». Каково это – впервые выйти на сцену полностью обнажённым?
Невероятно страшно! Знаете, за сценой такое чувство... Резко становится очень холодно, руки трясутся. Впервые показ прошёл не на премьере, а ещё раньше – это была моя первая лаборатория. К тому же, мне было интересно испытать такой опыт, я и согласился.
На твой взгляд, это оправданный ход?
Лично для меня – нет. Я мог бы точно так же выходить в нижнем белье. Хотя, может быть, это решает какие-то режиссёрские задачи. Мне понравилась мысль о том, что нагота здесь показывает, что тело не имеет никакой ценности, значения. Идея этого спектакля в трансгуманизме. Тело – это просто инструмент, и совсем не важно, какое оно. Если руководствоваться этой точкой зрения, то, да, обнажённая сцена имеет место быть.
К этому со временем привыкаешь?
Да, на последних показах я практически не переживаю за этот выход. К тому же, я понял одну хитрость. В этой сцене я выхожу со стулом в руках, прикрываюсь им. А потом ставлю стул и делаю шаг в сторону. В эту секунду в зале происходит тот самый вздох изумления. Как раз в этот момент нужно начинать монолог – пока зрители не выдохнули. Если они опередят тебя, начнутся перешёптывания, и всё сломается.
Саша, спектакли, которые мы обсудили – яркие примеры постановок Нового театра. Как думаешь, в чём его преимущества?
Это театр, который говорит со зрителем настоящим, современным языком – это важно. Мне кажется, я бы не смог воспринимать Гамлета в спектакле с участием людей в нарядных блузах с рюшками. Через такие тексты невозможно пробиться. Есть разные мнения, но мне кажется, что такие современные постановки подходят для всех. А с «Социопата» я бы даже советовал начинать погружение в театр. Хочется показать людям, что театр не нужно воспринимать, как место, где собираются высокоинтеллектуальные дамы в нарядных платьях и шикают друг на друга. Есть абсолютно другой театр – близкий и понятный зрителю.
О чём ты мечтаешь?
Моя мечта – переехать в Лос-Анджелес. Очень наивно, понимаю, но ничего поделать с собой не могу! Мне безумно нравится тепло – а в ЛА и солнце, и развитая инфраструктура. Даже не важно, чем я буду заниматься, где работать, главное, жить там. Мне очень нравится фильм с Джимом Керри «Шоу Трумана». В нём главный герой страшно мечтал уехать на Фиджи. Он показывал на глобусе, что этот остров – самая удалённая точка от него, дальше уехать некуда. И не поверите, я нашёл на карте свой посёлок Чеускино, в котором я вырос, нашёл Лос-Анджелес – получилось 17 600 километров в одну сторону и 17 400 в другую. Практически самая дальняя точка на земле! В этот момент я ещё больше убедился в том, что обязан исполнить свою мечту.
Подпишитесь на нас в Telegram
