Интернет и сериалы убили кино по всему миру – споры о будущем большого кинематографа, в том числе патриотического или даже авторского, не прекращаются до сих пор. Новое поколение любит слушать и смотреть – и поэтому театры, кинокомпании и художники вынужденно идут на то, чтобы «подсластить» и «раскрасить» любую драму спецэффектами и компьютерной графикой. Как современному театру вписаться в реалии всепроникающего интернета и почему Высоцкий – не мем, а легенда, в интервью Сиб.фм рассказал Сергей Безруков.
Сергей, сейчас авторские постановки в театре имеют успех, а что с авторским кино в России и его поддержкой?
Российское авторское кино мы не видим вообще, либо эти фильмы идут в ограниченном прокате – и мы их тоже, по большому счёту, не видим. Даже если есть реклама картины при поддержке телеканалов, очень сложно зрителя приучать к высокому искусству. Но, тем не менее, нужно понимать, что это всё равно растёт то поколение детей, которые пойдут за авторами. В любых семьях есть дети, и скорее даже внуки, которые, так или иначе, сталкиваются с искусством, а это – театр и кино. И в этом смысле мы понимаем, что театр и кино, плюс литература несут довольно-таки серьёзную воспитательную функцию.
С патриотическими фильмами такая же история?
Люди ходят в кино на развлечения. Даже если кино с патриотическим уклоном – всё равно в нём должны быть развлечения.
Даже если это святая тема Великой Отечественной войны – всё равно есть джентльменский набор визуальных эффектов, спецэффектов, «украшалок», которые необходимы для того, чтобы этот фильм посмотрели на большом экране, и чтобы посмотрело много молодёжи, и чтобы в итоге этот фильм собрал кассу. Современных зрителей в кинотеатре приучили к шоу, к развлечениям, поэтому серьёзных картин не так много. Тем более тех, которые собирают в прокате и возвращают деньги инвесторам. Поэтому система инвестор-кино здесь не всегда получается.
Но тут нужно понимать, что является настоящим искусством. Я не говорю, что не являются искусством фильмы-блокбастеры, фильмы-развлечения, даже на патриотическую тему, которые собирают деньги и возвращают их инвесторам. Всегда нужно делать сноску – относительно чего это искусство и мастерство.
Всё-таки я не сторонник развлечений в кино. Как говорится, «создавать конфету, горькую пилюлю обращая в карамель», чтобы потребитель её потом съел. Я считаю, что нужно работать целенаправленно и чётко – если это горькая пилюля, то это горькая пилюля, а если это сладости – то это сладости. А вот некоторое заманивание зрителя любым способом, чтобы посмотрели – это я не приемлю.
Масштабные сериалы от агрегаторов вроде HBO захватили внимание аудитории, а новые лица раскручивает «вДудь». Новые технологии полностью изменили творческий мир?
Кино и театр современным детям уже во многом заменяет интернет. Но интернет в плане воспитательной функции – это то же кино, которое идёт в интернете, сериал, который идёт в интернете, и то, что люди могут скачать в свободном доступе. Всё это несёт довольно-таки мощную просветительскую функцию – любой художник должен отдавать себе в этом отчёт.
В современную эпоху краудфандинга, когда деньги на будущие проекты зачастую собирают в интернете, наверное, не осталось и места классическому меценатству?
Для бизнеса очень важно понимать следующее. Во-первых, меценатство означает искреннюю любовь и подвижничество. Как знаменитый московский купец Савва Морозов, который любил театр и, действительно, жертвовал на театр. Благодаря Савве Морозову мы знаем про Московский академический художественный театр, про великие постановки Станислава Сергеевича Станиславского. Театр, в данном случае МХАТ для меня начинается со Станиславского, без меценатства как выдающееся явление был бы невозможен. Театр и кино могут вернуть в три или в четыре, а то и в пять раз больше инвестору, но меценатство важнее огромного желания на этом заработать.
Инвесторы должны понимать, что есть очень важная составляющая – искусство не всегда очень успешно продаваемо и окупаемо.
Это формула, которая работает во все времена.
Бывают проекты, которые приносят прибыль – это называется «годами раскрученная история». Благодаря гениальной продюсерской деятельности Дягилева, который смог действительно представить Россию во Франции совершенно уникальным образом, даже век спустя русские сезоны до сих пор собирают полный зал. То есть это бизнес-проект, который работает на долгие годы. Это тот случай, когда искусство становится модным, популярным в массовой культуре.
«Водил меня Серёга на выставку ван Гога...» – из этой же серии?
И другие художественные выставки классиков тоже. Ну, кто мог подумать, что Серов вдруг станет снова популярным через сто лет? Он всегда был гениальным художником, но в последнее время он стал настолько востребован среди простых людей, которые пытаются прорываться на выставку.
Айвазовский, Верещагин — это всё бизнес-проекты, которые работают на долгие годы.
Безусловно, это великие художники. Но, вкладывая, бизнес должен понимать, что это не моментальный возврат денег. Причём, вложения в культуру – это вложения в следующее поколение. То есть в то, какими мы воспитаем наших детей, наших внуков – и мы получим то, что называют «добрая старость». Когда культурно образованное поколение, которое придёт за нами, будет ценить то, что создали мы. И то, что действительно создавали многие века люди до нас, развивавшие человечество благодаря искусству. Мы должны это сознавать, иначе мы закончимся на следующем поколении раз и навсегда.
Бизнес в культуре порой называют искусством делать деньги из воздуха. Это из области неосязаемого искусства, хотя это визуальное искусство – это и картины, и спектакли, это кино. Это то, что остаётся после нас в этом мире. Бизнес, который понимает это и осознаёт – конечно, это люди необходимые и нужные для нас, для творческих людей.
А что в Год театра в России можно сделать для развития в стране этого одного из важнейших искусств?
Искусство это наоборот – прививание вкусов, а не потакание им. Тут важна поддержка и властей. Как мне кажется, культура – это то, на чём строится государство. Другие составляющие – экономика и социальная сфера – они все выходят из культуры. И чем больше в данном случае культурно образованных людей – тем, наверное, больших успехов они добиваются и в других сферах жизни. Поэтому, конечно же, помогать культуре необходимо и нужно, особенно, в данном случае, театрам.
Постановки по классическому репертуару, традиционный русский психологический театр и постановки по классическому репертуару всегда требуют вложений. Нынешний зритель всё равно хочет от спектакля картинку, для публики очень важны внешние составляющие, их эффект. Костюмы и декорации должны соответствовать эпохе – любая масштабная серьёзная постановка в театре требует больших затрат.
Безусловно, за пределами Москвы, если режиссёр не выиграл президентский, правительственный грант – где взяться деньгам в региональных театрах? Будем в данном случае так говорить – «региональные театры», не обижая провинцию, потому что все мои актёрские корни – провинциальные. Где взяться большим бюджетам, чтобы сделать довольно-таки серьёзную постановку с серьёзными вложениями? Безусловно, нужны меценаты, кто помогает театрам, кто увлечён театром.
Связка бизнес-театр-искусство должна быть обоюдной, все должны быть заинтересованы.
Потому что любой проект в театре для бизнеса существует по общим с кинопроизводством законам. Но в театре гораздо эффективнее работает эта система – по вложению в визуальную часть постановки. Хорошее оснащение в театре даёт сразу и картинку, и звук соответствующий. Плюс вложения в постановку, декорации и костюмы, приглашение замечательного режиссёра. Это всё затраты, безусловно, они окупаются потом с годами.
Неужели весь секрет успеха только в бюджете и технической подготовке?
В классическом театре существует важная для режиссёра тема – когда ты ставишь спектакль по конкретному произведению. Когда есть произведение, в котором ты открываешь совершенно новые глубины, допустим, как в моей постановке Антона Павловича Чехова «Вишнёвый сад». Безусловно, в самом Чехове, в его письмах, в его комментариях к спектаклю, который был когда-то поставлен Станиславским – там есть многие разгадки. Но даже в этой пьесе, которую уже все знают, которая была уже на всех площадках мировых и стала мировой классикой, я думаю, в нашем Московском академическом художественном театре в моей постановке мы смогли открыть совершенно новое звучание спектакля. Даже не осовременивая саму пьесу, можно найти очень много актуального для сегодняшнего зрителя. В классической трактовке, классических костюмах, это абсолютная классика. И, тем не менее, удалось найти новое звучание в этой пьесе. Для этого ты безумно много читаешь, кроме этого есть интуиция, которая должна быть присуща режиссёру.
И как интуиция может помочь при подготовке спектакля?
Ключи к восприятию произведения я всегда выбираю интуитивно. Сейчас я поставил «Энергичные люди» к юбилею Василия Макаровича Шукшина. Это караоке-спектакль, я просто ощутил такую потребность современных зрителей. Поскольку караоке-спектакли и караоке-фильмы – это новый жанр, модный среди молодёжи и вплоть до старшего поколения. Все любят петь. И мне, кажется, удалось угадать потребность, дать возможность зрителю спеть вместе с артистами в этой замечательной пьесе Шукшина, в яркой сатире. Когда и молодёжь, и взрослое поколение хором поют хиты 70-х – в этом выражается то самое единение поколений, просвещение и развлечение.
Когда мы ностальгируем по эпохе – мы ностальгируем по людям, а не по идеологическому прошлому.
По людям, которые жили в 70-х, в Советском союзе – неплохие люди, замечательные. Люди, которые писали гениальную музыку, которые создавали гениальные фильмы, которые жили чисто, несмотря ни на что, а порой – вопреки. Они умели любить, они были романтиками, они ходили в стройотряды, в походы, они жили этим. То, что сейчас, к сожалению, уже было утрачено. То, что я помню по своему детству – в этой пьесе есть. Это те самые значки, благодаря которым ты разгадываешь произведение.
Ваш спектакль «Высоцкий. Рождение Легенды» близок к документальному исследованию личности главного героя или это творческая трактовка? Есть ли у актёров место для импровизации?
Что касается спектакля, то я изначально придумал именно форму. Я давно хотел подступиться к этой теме. После фильма «Спасибо, что живой» осталось ощущение недосказанности – мне не хватило песен, мне не хватило стихов. Сначала возникла центральная тема постановки. Я пришёл к образу большой пластинки Владимира Высоцкого на сцене, на которую набрасывается всё, что мы знаем о нём. Порой даже слухи, обрывки воспоминаний. Это огромная, большая пластинка, которая вбирает в себя всё. Детали в целом составляют ту самую легенду – ведь сам Высоцкий как артист уже превращается в настоящую легенду. На сцене у меня есть всё – и мама, и папа, и маленький Высоцкий, и Юрий Петрович Любимов, и Таганка, есть даже партсобрание, на котором Высоцкого не отпускают заграницу. Из всех этих событий, воспоминаний, самой темы – рождается огромный мир Высоцкого, который на сцене идёт под Московский губернаторский оркестр с живым звуком и вокалом.
Спектакль «Высоцкий. Рождение Легенды» длится четыре с половиной часа. И я счастлив, что зрелый зритель, погружаясь в атмосферу творчества Высоцкого, вспоминает для себя что-то. Или молодёжь, которая просто открывает для себя великого автора. Это основная задача для меня, как для режиссёра-постановщика и исполнителя одной из ролей. Высоцкий у меня разный, в исполнении самых различных артистов. Для меня важно, что в этом спектакле нет конкретного артиста, который играет Высоцкого. Здесь все играют Высоцкого, при этом я подчёркиваю, что Высоцкий это глыба, глубина и одним актёром здесь не обойтись.
При таких масштабах личности героя, насколько сложно артисту выходить из роли?
Сложно. Объяснять не буду, но это было сложно. И после Годунова было сложно, и в других подобных исторических проектах тоже.
Каким будет следующий проект?
Пока не буду открывать секреты. Впереди у меня три полнометражных фильма. Съёмки начнутся с мая, кинокартины — очень интересные. Но пока открывать все подробности я не буду.
Подпишитесь на нас в Telegram
