На зелёной доске в классе два изображения самой высокой горы в Армении — Арагац: фотография и детский акварельный пейзаж. Рядом — лист бумаги с тридцатью девятью витиеватыми буквами алфавита. Корреспондент Сиб.фм побывал на занятиях в армянской воскресной школе и узнал, насколько Армения на самом деле далека от Новосибирска.
— Армения — первое государство, которое приняло христианство как государственную религию в 301 году, — негромким голосом переводит предложение из книги девочка.
— Правильно, молодец. Мы недавно отметили 1700 лет принятия христианства. Нация сохранилась благодаря вере, — завершает учительница Нарине Карапетян.
Армянская пасха отмечается в один день с католической
Армяне считают, что именно из-за одинаковой веры в России к ним относятся лучше, чем к людям другой национальности. С 2006 года диаспора активно занимается строительством храма Армянской Апостольской Церкви в Заельцовском районе, а пока прихожане ходят в православный храм. Правда, обычаи всё-таки отличаются: например, армяне крестятся слева направо, а в славянских православных храмах принято креститься справа налево, но, по словам директора воскресной школы Ани Хачатрян, это не важно:
— Когда человек приходит в церковь, он должен в себя уходить и не смотреть ни на кого другого.
Школа работает с 2005 года, занятия проходят по воскресеньям в средней общеобразовательной школе Новосибирска № 94. В первый год здесь было 200 учеников, сейчас гораздо меньше. Преподаватели это объясняют тем, что диаспора увеличивается медленно, большинство из тех, кто хотел выучить армянский язык, это уже сделали.
В классе на втором этаже дети аккуратно сидят на диванах и под фонограмму тоненькими голосками выводят слова современной армянской песни.
— В этой группе дети в школе только танцуют и поют. Они ещё не учатся в русской общеобразовательной школе и поэтому обучать их сейчас армянскому неправильно, — объясняет Ани Хачатрян.
— А пели они на каком языке?!
— На армянском. Они и говорят на армянском — это их родной язык.
Говорить и уметь читать и писать — совсем разные вещи.
Очень много взрослых армян говорят абсолютно нормально, но при этом не умеют читать и писать. К тому же у каждого села разный говор, а здесь мы учим литературному языку, поэтому получается, что для них это — второй армянский.
Занятия танцами проходят этажом ниже.
— Танцы передают дух народа. Видите, какие они у нас все объединяющие!
Парень по имени Альберт рассказывает, что в школе занимается уже лет шесть.
— Танцевать и изучать язык нужно всю жизнь, чтобы не забыть. В этом и заключается развитие нашего народа, — говорит он.
В подарок Новосибирску в Первомайском сквере установлен памятник
В воскресной школе можно не только выучить язык, научиться петь и танцевать — случались и свадьбы между учениками.
— Растёшь в среде, где в основном неармянские мужчины, учишься в институте, где на всю группу может быть только один армянин, и то какой-нибудь ненормальный. В основном кругом русские ребята, но ты даже не позволяешь себе в них влюбляться! — рассказывает Ани.
Ученики в школе поделены на три группы: дошкольники, дети школьного возраста и взрослая группа. Во взрослую группу ходят не только те, кто хочет в совершенстве владеть языком предков, но и те, кому знание языка необходимо по работе или в семье — армяне своих девушек замуж за русских в основном не выдают, а вот русскую девушку в семью примут. Правда, и здесь не так всё просто.
По мнению армян, чем чаще человек накрывает стол, тем больше ему вернётся
— Конфликт в менталитете, — объясняет Ани. — Наш быт не уединённый, он для всех. К тебе могут просто так прийти в гости, не предупреждая, и они имеют на это право.
Гостей в традиционных армянских семьях ждут всегда — и в будни, и, конечно, в праздники. На помолвке Ани было 100 человек, а на свадьбе — 200.
— В основном женщина не работает, она домохозяйка, следит за домом, — продолжает молодая женщина. — Рулит семьёй, по большому счёту, свекровь. Это некое смирение, мы знаем с детства, что свекрови должны сказать — мама, свёкру — папа.
Возражаем, что во многих русских семьях принято так же, и получаем неожиданный ответ:
— Во многих так же, но при этом муж-армянин твою маму и твоего отца не будет звать мамой и папой. У меня все подруги-неармянки говорят: как так, я должна называть «мама», «папа», а он нет?! Конфликт. А мы даже и не спрашиваем, что он должен!
Даже наоборот, если узнаём, что мужчина зовёт тёщу мамой, говорим: слабак, что ли?
Или вот ещё: вас будут раздражать мужнины носки по всей квартире? А армянская женщина никогда не скажет: «Подбери свои носки!» Но при этом она никогда не будет таскать сумки с рынка, она может не знать, где платят за свет, потому что это не её забота.
Нарине Карапетян, кроме воскресной школы, работает учительницей начальных классов в новосибирской гимназии. Она считает, что в российских школах очень мало патриотизма и уважения к старшим:
— У меня в группе есть одна прабабушка, она работает до сих пор, носится с правнуком. А он отказался прочитать восьмого марта стих про бабушку, два раза вернул обратно. Говорит: я не хочу! До такой степени мне было обидно. Что это означает? Что, он будет любить мать, близкого человека или родину защищать? Нет.
В очередное воскресное занятие дети учат новую армянскую песню. На доске — армянские слова, написанные русскими буквами — для ребят, которые не умеют читать, но умеют говорить по-армянски.
Дети за партами пытаются перекричать фонограмму, а мы разговариваем о патриотизме уже с Ани:
— Почти сто лет назад, когда был геноцид армян пятнадцатого года, полтора миллиона армян вынуждены были покинуть родину и многие нашли убежище в России, многие уехали за рубеж в Америку, Францию.
Армяне из первого поколения даже не знали армянский, не хотели, потому что Армения была боль, Армения была резня, кровь.
Через поколение пошла обратная реакция, люди стали возвращаться в Армению, возвращаться к корням.
Черноволосые мальчики и девочки, родившиеся уже в России, допели и побежали на танцы. Учитель остался в классе и играет на фортепьяно. Кажется, что это — фонограмма, под которую слова Ани звучат ещё пронзительнее:
Из почти 9 млн армян только 3 млн живут в Армении, остальные — за её пределами
— А потом, в конце двадцатого века, в начале девяностых, многие армяне снова уехали — из-за блокады, из-за войны. И снова для многих Армения связана с болью, тяжёлыми днями без света, без газа, без тепла. Я сама пять лет жила в блокаде. Сейчас там уже этого нет, и поэтому снова начали возвращаться люди.
Этот код остаётся. Ты даже не будешь разговаривать, но увидишь эту страну, услышишь этот язык, эти песни — и у тебя возникнут слёзы. Я своему коллеге постоянно говорю: вот ты поедешь жить в Лондон, через год у тебя такая будет боль по России. Надо жить на чужбине, чтобы понять, что такое родина и как там хочется просто походить, просто ехать по трассе и видеть эти берёзки.
Армянские дети, родившиеся в России, одинаково любят обе страны, уезжать пока не хотят и гранатовое дерево им не роднее берёз или ёлок.
К разговору присоединяется Нарине Карапетян:
— Разве я не имею права жить в этой стране? Нам часто говорят: если вы так любите свою Армению, так и езжайте туда! А мы летом уезжаем, поживём месяц, и уже обратно хочется. За столько лет Новосибирск стал вторым домом.
Подпишитесь на нас в Telegram
