5 апреля в Новосибирске прошёл митинг «За свободу творчества и „Тангейзер“». По предварительной оценке полиции, на акцию протеста собрались 2500 человек. Со сцены выступали общественники и деятели культуры, а также представитель православной церкви — протодиакон Андрей Кураев. Собравшиеся потребовали не допустить введения цензуры, вернуть в новосибирский оперный театр постановку Тимофея Кулябина и отправить в отставку министра культуры РФ Владимира Мединского, передают с митинга корреспонденты Сиб.фм.
Как и на траурном митинге оппозиции после убийства Бориса Немцова 1 марта, территория была огорожена, а полиция на входе проверяла пришедших металлоискателями. По заверению организаторов, такая мера потребовалась во избежание провокаций.
Отметим, что перед митингом на страницах православных активистов, а также в группе «Бойцовский клуб Новосибирск» во «ВКонтакте» высказывались прямые угрозы физической расправой всем, кто собирается на митинг «За свободу творчества», однако 5 апреля собрание прошло без происшествий.
По оценке корреспондента Сиб.фм, перед оперным театром собралось порядка 2500 человек, как и было заявлено организаторами митинга. В МВД официальную численность митинга уточнить пока не смогли.
Помимо Новосибирска, митинг в поддержку свободы творчества и «Тангейзера» 5 апреля проходил в Санкт-Петербурге, а в Иркутске была организована серия одиночных пикетов. В московском «Театре.doc» актёры прочли стихотворения, которые были когда-то запрещены Русской православной церковью.
Заявитель митинга Станислав Захаркин призвал всех организаторов и участников митинга воздержаться от политики: со сцены не выступали политические деятели и чиновники, флаги и партийную символику попросили не приносить.
— Вы не услышите здесь громких речёвок, горячих политических выступлений. Здесь будут выступать деятели науки и искусства, соответственно, люди спокойные и творческие, — сообщил Станислав Захаркин.
Отметим: хотя плакатов и флагов действительно не было, в толпе раздавали листовки с выдержками из блога председателя партии «Яблоко» Сергея Митрохина.
На площади собрались люди разных возрастов — от школьников до пожилых людей. Некоторые приходили семьями, с маленькими детьми. Были в толпе и православные — их можно было узнать по вербе в руках.
— Я работаю гейм-дизайнером, придумываю игры. Я думаю, что игры — это тоже творчество. И если всё так будет продолжаться, то это распространится не только на театр. Я считаю, что художник — любой художник! — имеет право на любое творческое высказывание. Если это кого-то задевает, то его никто не привязывает смотреть.
У нас были и более крупные митинги, даже на сто тысяч человек и на двести тысяч, и особых реакций не было, но прийти всё равно надо. Просто потому, чтобы было видно, что есть люди, которым ситуация небезразлична. Что касается православных активистов, всё это делается от невежества. Люди не изучают вопрос. Читать, может, надо больше классики, — поделился мнением Владимир, который пришёл на митинг со своей девушкой.
Не все пришедшие на митинг поддерживали свободу творчества. Прямо перед сценой стояли две пожилые женщины, которые после каждого выступающего громко кричали «Мездрич их всех подкупил!» и «Позор Мездричу!»
— Я видела оперу. Точнее, я только слушала, потому что смотреть это невозможно! — возмущалась одна.
— Гнать его надо, Мездрича! — яростно поддержала вторая, представившаяся солисткой филармонии с 20-летним стажем Галиной Борисовой. — Он стольких артистов загубил хороших! Он моего сына загубил, Борисова Игоря. Он пел 10 лет здесь, Невского пел, Каварадосси пел, все партии ведущие! Приехал Степанюк из Санкт-Петербурга и ставил «Пиковую даму», и Игорю дали маленькую партию, по сцене только пробежать. Игорь приходит домой и говорит: «Мама, а чего это мне... не моя партия совершенно!». А этот Мездрич вызвал Игоря и говорит: «Пиши заявление на увольнение, или я тебя сотру в порошок»! Теперь мой сын поёт в храме! Этот митинг — инициатива Мездрича, он собрал их всех в свою защиту, половину тут подкупил!
— Он бездарь! Ему не здесь надо быть. К искусству никакого отношения не имеет! — убеждённо перебила её подруга, тоже оказавшаяся певицей.
— А как же театр существовал всё это время? — спрашиваю я.
— Он именно существовал! Мездрич опустил его ниже плинтуса! — в голос возмутились женщины.
— То есть всё, что сейчас идёт, вам не нравится?
— А что там сейчас идёт? Порнография эта?
— Ещё «Щелкунчик», например?
— Он не имеет права быть директором! У него нет образования музыкального! Он отправил Руслана в Минск, а его там повесили! Это он повесил! Он подкупный, Мездрич! — проигнорировав вопрос, Борисова вспомнила трагический эпизод с бывшим директором НГАТОиБ Русланом Ефремовым, повесившимся в Минске в 2010 году.
Стоящие вокруг озлобленных женщин посмеивались, вывести их с митинга или попросить замолчать никто не пытался.
Первым на митинге пригласили выступить известного новосибирского писателя Геннадия Прашкевича.
— Когда я смотрю на произведения каменного века, на эти чудесные реалистические фигуры, я думаю, неужели в каменном веке мог быть какой-то министр культуры, который просто своей волею взял бы и убирал этих художников, потому что олешки нарисованы не так, мамонт не того цвета и так далее, — отметил со сцены Прашкевич.
Россия — страна свободная, что бы в ней ни происходило, мы должны делать выбор сами!
После на сцену поднялся актёр театра «Красный факел» Владимир Лемешонок, который отметил, что он не очень любит митинги и второй раз в жизни — после ГКЧП — пришёл на подобное мероприятие.
— Я не мог на нём не быть и вот теперь тоже не могу. Какая-то рифма в моей голове между этими событиями существует. На территории искусства есть место не только цветам и аплодисментам, но и жарким спорам и дискуссиям. И нет места запретам. Если запрещать — значит запрещать само искусство. Я думаю, что министр Мединский и ещё ряд депутатов, которых мы знаем, — они по призванию таксидермисты. Зачем же иметь дело с живыми непредсказуемыми, неуправляемыми, иногда опасными зверями и птицами? Надо поубивать, наделать чучел и расставить в полях и лесах красиво и правильно. Такую природу наше государство профинансирует.
Владимир Лемешонок прочитал для публики стихи из поэмы Александра Сергеевича Пушкина «Езерский».
Затем, что ветру и орлу
И сердцу девы нет закона.
Таков поэт: как Аквилон,
Что хочет, то и носит он —
Орлу подобно, он летает
И, не спросясь ни у кого,
Как Дездемона, избирает
Кумир для сердца своего!
Собравшиеся провожали актёра бурными аплодисментами.
Не все желающие высказаться лично смогли приехать в Новосибирск. Ивестные деятели культуры прислали свои видеообращения. Однако из-за технических сложностей транслировался только звук. Первым включили обращение новосибирского режиссёра Андрея Звягинцева, автора «Левиафана».
— Сейчас мы находимся на распутье, и страна может пойти совершенно по другому пути. Художник призван к тому, чтобы говорить ясным, простым языком, делясь со своей аудиторией всем тем, что ему кажется важным. Это его долг. Это и долг зрителя: понимать, что он свободен услышать то, что он хочет услышать. Никто не может встать перед входом в театр, чтобы запретить тебе смотреть то, что ты хочешь увидеть.
Транслировалось также выступление публициста и автора сайта «Диссернет» Сергея Пархоменко. Представляя его, Захаркин напомнил, что, по данным «Дисернета», диссертация Мединского — плагиат.
— Нет никакого Новосибирска отдельно от страны, нет никакого театра отдельно от Новосибирска! Это всё мы! — продекламировал Пархоменко.
Отправленный в отставку после скандала с оперой Борис Мездрич посчитал, что его приход на митинг будет выглядеть слишком ангажированным. Однако он написал обращение, которое зачитала член общественной палаты и глава фонда «Академгородок» Наталья Пинус.
— Я обращаюсь ко всем верующим, которые получили искажённую информацию о спектакле и чьими чувствами, в том числе и религиозными, играют те, кто раскручивает спираль конфликта, начатого не нами. Такую ситуацию я считаю недопустимой, потому что манипуляция религиозными чувствами преступна. Я глубоко убеждён, что если бы введённые в заблуждение люди увидели спектакль, увидели его непредвзятым взглядом, увидели его таким, каким он был задуман и воплощён, они бы присоединились к тем 7000 зрителей, которые стоя приветствовали аплодисментами постановочную группу и исполнителей.
В российской Конституции сказано, что цензура запрещена, но события, связанные с закрытием спектакля «Тангейзер», говорят о том, что цензура пришла в наше пространство.
Меня многие спрашивают, почему я не сдал спектакль, не уступил требованиям Министерства культуры России. Моя человеческая позиция, профессиональная уверенность и опыт не позволили этого сделать. Нужно уважать и ценить труд огромного, талантливого и творческого коллектива. Моё убеждение подтвердили коллеги, многие выдающиеся деятели театра, а также суд. Значит, «Тангейзер» должен вернуться на подмостки Сибирского колизея!
Резолюция с митинга «За свободу творчества»
На сцену поднялся директор агентства «Сибирские гастроли» Виктор Захаренко. Он первым пострадал от действий православных активистов, сорвавших три концерта зарубежных рок-исполнителей.
— Когда в прошлом году мы собирались на этой площади и нас было очень мало, это было грустно и горько. Но сегодня нас много, и это вселяет надежду. К сожалению, многие исполнители перестали ездить в Россию и Новосибирск. И вот волна запретов докатилась и до театра. Мы должны стараться принимать и понимать других. Но ни в коем случае не потакать. Если кто-то творит истерики и беззаконие, это надо пресекать. И вопрос в первую очередь к нашим властям! Если они занимают никакую или двойственную позицию, значит, надо брать их под больший контроль. Есть общественные, наблюдательные советы. Нам не нужны советы по цензуре! Но вот наблюдать и заставлять власть работать мы все должны.
Программный директор европейского театрального фестиваля Wiener Festwochen, критик Марина Давыдова также обратилась к собравшимся по видео. Она подчеркнула, что «Тангейзер» — редкий спектакль, у которого есть поддержка экспертного сообщества и есть зрительский успех.
— Очень часто произведения искусства, особенно авангардные, новаторские, вызывают восторг у какой-то продвинутой части публики, у критиков и экспертов, и недоумение у широкой публики. Министерство культуры проигнорировало экспертное мнение и зрительское мнение, поддержку едва ли не всех видимых значимых театральных деятелей. Более того, сфабрикованное, по сути, дело было проиграно в суде. В этой ситуации, тем не менее Министерство культуры принимает решение о снятии директора.
Это означает, что Министерство культуры фактически противопоставило себя деятелям культуры, противопоставило себя культуре.
— Ясно совершенно, что вкус крови уже почувствовали, эти прецеденты будут продолжаться. У них есть прямая задача всё живое, всё новаторское загубить, — заявила Давыдова.
Режиссёр Кирилл Серебренников также по видео отметил, что спасти театр может только зритель.
— Единственная радость, что у этих людей крайне мало влияния. Этот поп призвал их на улицу, я читал это своими глазами, мол, тот, кто не выйдет на это якобы молитвенное стояние, те христопродавцы. По идее, должен был выйти весь город, ведь очень много верующих! Пришли всего, окей, полторы тысячи человек. Влияние этих господ раздуто, это никакое не большинство, это меньшинство, агрессивное, невежественное и мракобесное, которое почему-то нам показывает, по каким законам нам жить.
Композитор Роман Столяр увидел проблему в другом. Министерство культуры не устаёт, по его словам, повторять, что всё, что делается на его деньги, будет решаться им. Столяр призвал присутствующих бизнесменов вкладываться в негосударственную культуру. Поддержали митинг глава технопарка Дмитрий Верховод и доктор философских наук Сергей Смирнов.
Во время речи Столяра возникли технические трудности, выключился микрофон.
— О, уже цензура добралась! — пошутил кто-то в толпе. — Сейчас «Лебединое озеро» показывать будут!
— Уже показывают, — ответили в толпе, махнув на театр оперы и балета.
Согласно афише, висящей на колоннах театра, сегодня в Сибирском колизее показывают легендарный балет Чайковского.
В середине митинга Станислав Захаркин отметил, что на митинг пришёл протодиакон Андрей Кураев, который поддерживает собравшихся, однако выступать не будет, так как считает себя «не митинговым человеком». В конце священник решил всё-таки подняться на сцену. Толпа поддержала Кураева бурными аплодисментами и криками «Спасибо!»
— Жест, противоположный жесту распятия, — это жест боксёрской стойки, когда кулаки не раскинуты, а выставлены вперёд для защиты и угрозы. Иногда побеждает именно слабость. И красота христианства, мне кажется, именно в этом — в отказе от борьбы за, казалось бы, очевидное, в том, что Христос идёт путём жертвы. И именно эта жертвенная слабость хранила апостолов, и они смогли без когорт, без насилия убедить величайшую империю мира — Римскую империю — попробовать пойти их путём, — спокойно сказал со сцены Кураев.
— Я хочу просто пожелать вам добра. Пусть ваш мир станет богаче. Питайтесь от солнышка. Не позволяйте себя закатать в тот или иной контекст — в акции за или против, в выборы и так далее. Пожалуйста, будьте людьми. Человек — этот тот, чьё лицо обращено к вечности. Добра вам, люди!
В разговоре с корреспондентом Сиб.фм Кураев отметил, что критику в сторону митрополита Тихона он высказывать не будет, так как всё-таки находится у него в гостях.
— Хоть я и незваный гость, — улыбнулся протодиакон Андрей.
— Андрей Вячеславович, а почему сначала вы не захотели выступать?
— Я не умею кричать на людей с трибун, это не мой стиль. Надо было просто понять мне, можно или нет. В общем, я, конечно, не хотел. Но дело не в моих хотелках. В моей голове, когда я сидел за сценой, возник вопрос «А не должен ли я»? В Евангелии есть слова о проповеди вовремя и не вовремя. Сегодня вербное воскресенье, начинается страстная седмица, и я вижу собравшихся людей, которые готовы меня услышать. Как христианин и христианский проповедник, имею ли я право пройти мимо? Что бы сделали апостолы в этой ситуации? И вот тогда я понял — придётся. Я, тем не менее, не соглашусь с некоторыми выступавшими на этом митинге, для меня свобода самовыражения художника не есть наивысшая ценность, я вам честно скажу.
Я всё-таки считаю, что свобода движения моего кулака заканчивается там, где начинается лицо другого человека.
И поэтому это тоже серьёзный вопрос о самоцензуре художника. Любой человек публичный, он должен быть онлайн, он должен чувствовать, как общество реагирует на него.
— А допустимо ли для церкви, на ваш взгляд, такое влияние на светское искусство?
— Допустимо. Даже если на мне вот такая одежда, это не значит, что я не имею права высказывать своё мнение. Почему нет? Вопрос в культуре этого диалога. И в том, есть ли установка на слышание. Это всегда тяжёлый путь. Мы должны учиться жить вместе. Наше общество с большим трудом привыкает к этому разнообразию. Не стоит призывать никого молчать. Да, у церкви есть право на голос.
— Но было ли всё-таки оскорбление в «Тангейзере»?
— Я думаю, всё-таки там не было оскорбления религиозных чувств, потому что там была сложная конструкция и режиссёр-Тангейзер, который снимает кощунственный фильм о Христе, он же не представлен в опере как положительное лицо. Это опция «картинка в картинке». Это печально, это болезненный человек, он сам себя изувечил, он живёт в больном мире. Вот об этом, по-моему, эта опера. Она не о том, что вот так и надо видеть Христа. Поэтому в данном случае это было ложное срабатывание тревоги.
Но это не значит, что сигнальную систему надо демонтировать как таковую и что пожаров не бывает.
Поэтому давайте всё-таки заботиться и соблюдать правила противопожарной безопасности. Я полагаю, что было бы очень хорошо для церкви начать серьёзную дискуссию внутрицерковную, а затем и открытую, о том, как всё-таки церкви реагировать на такие спорные ситуации, на ситуации, когда нам представляется, что нашу святыню обидели. Ведь бывают ситуации, когда происходят вещи действительно кощунственные. Опыт наш и католической церкви показывает, что если в ответ начинаются какие-то гневные акции опровержения или кого-то тащат в суд, то это произведение, которое оспаривается церковью, приобретает мгновенно огромную популярность, возникает умножающий эффект, миллионные копии начинают наполнять прессу и интернет. Выходит, что дурно пахнущую субстанцию мы в итоге разбросали по всему миру. Но какая-то реакция должна быть?
А может быть, если видишь, что такое происходит, нужно провести ответную акцию, но она должна быть совершенно другого характера: меня оскорбили — а я в ответ что-то доброе делаю. Мы просто меняем сюжет дня. Так бывает, когда ребёнок задал неприличный вопрос. Подходит малыш, сидят гости, и тут он сообщает новость о своей жизни по своей простоте и наивности, которую не принято обсуждать во взрослой среде, но у него нет секретов, это важное событие в его жизни, он об этом сообщает, что делают родители? Забалтывают. Ой, смотри, игрушка вот здесь лежит. Может, вот так вот надо? Мне кажется, нынешний римский папа Франциск именно так и реагирует. Вместо того, чтобы вести полемику в прессе, а его обвиняют в том, что попы — это институт власти, они жадные и властолюбивые. И что мы видим? Самый богатый и властный поп в мире ушёл добровольно, а тот, кто пришёл ему на смену, — бомжам ноги моет.
Кураев также сообщил, что из руководства РПЦ ему не звонили и не угрожали, отметив, что у них «прекрасные отношения».
По итогам митинга была принята резолюция. В её создании принимала участие вся организационная группа, а с готовым текстом подписчики группы «За „Тангейзер“» «ВКонтакте» могли ознакомиться и внести правки. Итоговую версию публично зачитала координатор движения «Искалеченный Новосибирск» Олеся Вальгер.
По итогам митинга собравшиеся выдвинули пять требований. Во-первых, о недопустимости любых видов цензуры, гарантии свободы слова и свободы творчества, соблюдения соответствующих статей Конституции. Во-вторых, изменения статьи 148 УК РФ «Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий» в соответствии с принципом правовой определённости. В-третьих, отставки министра культуры РФ Владимира Мединского. В-четвёртых, отставки Владимира Кехмана с поста директора НГАТОиБ. Наконец, в-пятых, восстановления постановки «Тангейзер» в репертуаре НГАТОиБ.
Всех поддерживающих эти требования организаторы попросили поднять руки.
В завершение митинга Станислав Захаркин попросил всех обернуться и поаплодировать оперному театру. Митинг прошёл в целом спокойно и длился чуть более часа.
Стоит отметить, что недавно назначенный директор Новосибирского театра оперы и балета Владимир Кехман организовал 5 апреля в 15:00 собрание трудового коллектива, отметив, что явка на него строго обязательна, при этом тема собрания озвучена не была.
Подпишитесь на нас в Telegram
