Требуется собака-поводырь

О том, что рядом с нами живут люди, потерявшие зрение, большинство из нас вспоминает, только услышав звуковой сигнал на пешеходном переходе или встретив человека с белой тростью. Общество относится к ним с жалостью, привыкнув, что слепые лишены многих радостей жизни: спорта, искусства, развлечений. Потерявшая зрение в зрелом возрасте Татьяна Архипова из Новосибирска ломает эти стереотипы: она ездит в горы, прыгает с парашютом, играет в теннис и легко ориентируется в интернете. По городу ей помогает передвигаться рыжий пёс-поводырь по кличке Дарго. Корреспондент Сиб.фм провёл день с Татьяной и её псом и приоткрыл завесу в жизнь незрячих людей в большом городе.

Метро. Я жду поезд. На платформе появляется женщина с собакой. Все оборачиваются: в метро с собаками нельзя. Но их почему-то пропустили... Незнакомка и её золотистый ретривер поравнялись со мной — и я обращаю внимание на тонкую, словно лыжная палка, трость в её руках. А на её четвероногом спутнике — сбруя с трубчатой ручкой.

Прибывает поезд. Пёс щучкой ныряет между пассажиров, увлекая хозяйку. Находит свободное место и кладёт на него морду. Хозяйка выбранное им место занимает, и он удовлетворённо ложится у её ног.

Я присаживаюсь рядом: «Он всегда занимает для вас место?»

«Это он так заботится обо мне», — приветливо отзывается женщина.

19 собак-поводырей живут в Новосибирской области

Пока поезд мчит нас по метромосту над рекой Обь, мы знакомимся. Татьяна не видит совсем, не различает даже свет и тьму. Пёс-поводырь по кличке Дарго — её глаза. Она протягивает свою визитку: «Татьяна. Лечебный массаж». На станции «Октябрьская» Дарго поднимается с пола, хотя им выходить на следующей — на «Площади Ленина».

Татьяна уверяет, что Дарго отлично знает их привычные маршруты: «Говорю ему: веди меня на работу или в магазин. И он ведёт меня через улицы-переулки, через метро и автобусы туда, куда нужно».

Я не могу скрыть удивления: «И что, не ошибается?» — «Почти никогда».

Я хотела снять очки

Руки на ощупь достают из кухонных шкафчиков посуду, чай, печенье. Татьяна в эту квартиру заехала совсем недавно, поэтому ещё не успела привыкнуть к расположению предметов. Я предлагаю помощь.

— Нет, на стол я сама накрою, — отрезает хозяйка дома, расставляет на столе сервиз, приносит чайник. — А вот кипяток разливайте по чашкам вы, — разрешает она. Обласканный гостьей Дарго развалился на полу у стены и меланхолично на нас поглядывает.

— Как так получилось, что вы потеряли зрение?

— Я носила очки и хотела сделать операцию, чтобы их снять. Мне тогда было 24 года. Сейчас — 42.

— Что это — врачебная ошибка? Или риски изначально были?

— Риски были. Генетическое изменение глаза — среди людей со слабым зрением довольно частое явление. Наверное, тут просто не надо было трогать. Носила очки, и носила бы. Когда я училась в школе, не было выбора стильных и красивых оправ. Очки были безобразные, страшные. Они ломались, терялись, дома мне постоянно за это влетало. Я просто не хотела в них ходить. Поэтому решилась на операцию. Насечки, коррекции, чтобы снять очки, делают и сейчас.

Перед этим нужно сделать склеропластику, якобы чтобы не падало зрение. У меня зрение пропало как раз после неё.

— Потом вы пробовали сделать ещё операцию, чтобы вернуть зрение?

— Пыталась много раз. Местные врачи сделали восемь операций подряд: что могли — испортили, и только потом предложили съездить в Англию. На дворе стоял 1998 год, было очень трудно в финансовом плане. В Англию, естественно, не поехала. Я даже не могу описать своё состояние, поскольку этот год вообще не помню. Старалась больше спать. Проснулась, поела, опять легла. Так весь год и пролежала, отвернувшись к стенке.

Я спрашиваю про близких — как они отнеслись к её потере зрения?.. Татьяна говорит, что для мужа это стало стрессом, он запил. Дочке Леночке было четыре года — и водить её в садик стала свекровь. Они тогда жили в Новосибирской области, в Болотном. «Почти каждый день мужа приводили или приносили, — спокойно рассказывает Татьяна. — Свекровь вроде помогала. Но когда я сказала, что нужно что-то делать, она спросила:

„А кому ты такого пожелаешь, что у него есть?“

Да, у меня был жуткий стресс, я принимала всё близко к сердцу. Но эти трудности дали мне толчок к развитию. Если бы все трясли надо мной погремушками, я бы ничего не добилась».

Потом они переехали в Новосибирск. Татьяна водила дочь в музыкальную школу: «Хотя, кто кого водил — это ещё вопрос. Занятия заканчивались в восемь вечера, бывало и позже, я же не могла отпустить её одну. Она меня вела, я её как мать защищала, сопровождала. Пока она была на занятиях, я сидела на стульчике в коридоре. Потом ехали домой».

— Потерять зрение во взрослом возрасте — катастрофа?

— Самое сложное — принять себя в таком состоянии. Пока сидела дома, я не принимала это. Считала, что вот-вот появится какой-нибудь добрый дядя-доктор, который всё исправит, и мне не придётся адаптироваться к жизни без зрения. Может быть, благодаря тому, что родственники меня не опекали, я и научилась всему. Сидишь дома — все на работе, а дома грязно. Что делать? Берёшь пылесос и начинаешь уборку. В первый раз и лоб расшибла, и локоть. Любому человеку завяжи глаза, он шаг сделает — и уже не поймёт, где находится. В плане адаптации мне очень помогли курсы по биоэнергетике — развитию альтернативного зрения.

Находясь в помещении, я «слышу», где находятся потолок и стены. Если пойду в дверной проём — не промахнусь.

Спокойно перемещаюсь по квартире, не сношу углы.

Золотой пёс

Пёс-поводырь появился у Татьяны восемь лет назад, ему на тот момент было два года. Десять лет до этого она обходилась без собаки, говорит, что долго не решалась завести, ведь это огромная ответственность. Но теперь без Дарго никуда.

Основатель Института тренировки слепых в Вене Йохан Клейн первым стал готовить собак-поводырей, в 1819 году он издал об этом книгу

Услышав, что о нём завели речь, пёс поднимается с пола, подходит к хозяйке, суёт ей под руку морду. Дарго — воспитанник Школы подготовки собак-поводырей, которая находится в Подмосковье. Его там научили останавливаться перед бортиками и ступеньками, перед дорогой, заходить в автобус, подносить обронённую трость.

Будущая хозяйка тоже проходила курс подготовки — две недели Татьяну учили обращаться с собакой-поводырём. Затем с ними в Новосибирск от школы поехал сопровождающий, который помог откорректировать популярные маршруты. Татьяна говорит, что и в Новосибирске есть хорошие инструктора по ориентированию — в службе «Ветеран». Она к ним обращалась, когда устроилась на новую работу — помогли с новым маршрутом.

Женщина с собакой притирались друг к другу месяц. Когда появляется собака, меняется всё: жизнь, быт. И теперь Татьяна не представляет, как это — вечером не погулять?

— Дарго — это мои глаза. И он — замечательный компаньон.

Прозвучит странно, но я даже благодарна судьбе, что со мной это случилось, потому что у меня появился этот пёс.

Не могу сидеть сложа руки

В квартире светло и чисто. У стены стоит сложенный массажный стол. На диване спицы и пряжа — пушистая и нежная на ощупь.

— Это будет кофточка. Я люблю вязать: и носки, и рукавицы, и кофты, и шапки. А вот, смотрите, шаль. Я её связала довольно быстро.

До того, как потерять зрение, Татьяна фотографировала, много рисовала, шила, занималась моделированием одежды.

— Фотографировала всё подряд. Плёнки доставались с трудом, в них было 36 кадров, поэтому приходилось экономить. Я ещё застала — зрительно — цветные фотографии на мыльницах. Не смогла поступить на худграф, поскольку начались проблемы со зрением.

Теперь она работает массажистом в комплексном центре соцзащиты населения Центрального округа, вот уже пять лет как отучилась в медицинском колледже.

— После работы во вторник и четверг играем в настольный теннис. Я, кстати, недавно победила на турнире в Алтайском крае. Это адаптированный теннис. Стол больше похож на стол для аэрохоккея — он с бортиками, и игра идёт на звук. Можно на ютубе наглядно посмотреть. Даже если человек видит, он играет в светонепроницаемой маске, потому что все игроки должны быть в равных условиях. По средам и пятницам ездим в бассейн. Выходные тоже насыщенные: либо мероприятия, либо встречи. Я не могу сидеть сложа руки, беру себе общественную работу, что-то организовываю.

Я не знаю брайля

1150 незрячих людей насчитывается в Новосибирской области, по данным Всероссийского общества слепых

— Татьяна, вам важно представлять внешность человека, с которым вы общаетесь? — интересуюсь я.

— Не могу сказать. Незрячие люди очень часто этого хотят. А мне как-то не особо важно. Я и так себе представляю. И зачастую не ошибаюсь. Когда люди приходят, сначала же общаешься, а потом делаешь массаж.

На телефон Татьяне приходит сообщение. Она прослушивает и надиктовывает ответ.

— Я отключаю подсветку экрана, чтобы зарядку экономить, — поясняет она. — Хотите, покажу, как я пользуюсь интернетом? Я же зарегистрирована и во «ВКонтакте», и на «Одноклассниках». Телефон мне всё проговаривает, до малейших деталей.

Без особого труда Татьяна находит меня в соцсети и добавляет в друзья.

— Я и фотографировать могу на телефон! — хвастается она. — Навожу камеру, а он мне озвучивает, что в кадре. Вообще, у iPhone удобные адаптивные программы. Например, программа-распознаватель денежных купюр — я её скачала рублей за 500, она различает разную валюту.

Для сравнения, в нашей библиотеке для слепых есть тифлосредство, которое видит только рубли и иногда ошибается, а стоит больше шести тысяч рублей.

— Кстати, о библиотеке, быстро вы научились читать по шрифту Брайля?

— Так я его практически не знаю! Брайля учат в основном слепорождённые, а их очень мало. Те, кто теряет зрение, Брайля не знают, потому что он не нужен. Книги, написанные по Брайлю, огромные и увесистые. В основном все слушают аудиокниги.

Взаперти

— Алёна, а вы можете мне помочь со стиральной машинкой? Я, как сюда заехала, две недели не могу постирать одежду, потому что эта машинка для меня незнакомая. Где какие кнопки — непонятно.

Инструкцию по кнопкам я продиктовала Татьяне на диктофон. Потом мы начали собираться на прогулку.

— Алёна, эта блузка — белая? — перебирает гардероб она. — С синими джинсами белое хорошо сочетается.

Гулять, тем не менее, мы вышли не сразу. Пришлось задержаться — случилось небольшое ЧП: сломалась дверная ручка, и я оказалась запертой в ванной комнате. Татьяна осталась снаружи. Она не растерялась, принесла нож и стала им ковырять в дверной щели.

— Хозяйка квартиры говорила же, что эту дверь нельзя захлопывать, — сокрушается она, орудуя ножом. Примерно полчаса Татьяна боролась с замком, а я давала советы. В итоге счёт 1:0 в пользу замка.

Пришлось звать соседа, который с силой дёрнул дверь на себя, так что язычок замка отлетел. Больше эта дверь никого в заложники не возьмёт.

— Алёна, а ведь вы меня спасли! — радуется Татьяна. — Я же в ванную телефон с собой не беру. Закрылась бы дверь, и что б я делала?

Собака в метро

Мы выходим на улицу. Так как Дарго в этом районе ещё не освоился, а мы просто решили погулять, то направление даю я. Подходим к светофору. Я кружусь вокруг своих спутников с фотоаппаратом на небольшом отдалении. Дарго дисциплинированно дожидается, когда можно будет идти, и переходит дорогу, увлекая за собой хозяйку.

Татьяна с удовольствием показывает, что умеет её пёс. Берёт и роняет трость. Дарго привычно подбирает её и вручает хозяйке в руки. Татьяна роняет трость снова, и ещё, и ещё раз. Пёс терпеливо выполняет свою работу. Уронит хозяйка сумку или клубок — всё поднимет и принесёт.

— Вчера переходили дорогу на Красном проспекте, — рассказывает Татьяна. — Она же с аллеей посередине, и за один светофор не успеваем мы перейти. Тут пёс растерялся.

Но подошёл парень и помог нам. Как правило, люди готовы прийти на выручку.

В метро дверь откроют и подержат, через дорогу переведут.

Спускаемся ко входу в метро. И как бы в подтверждение её слов молодой парень открывает для женщины с собакой дверь.

— А бывает, что люди хотят помогать там, где это не нужно: им не приходит в голову спросить, а нужна ли помощь.

Им иногда, наверно, кажется, будто тебя выпустили из зоопарка.

Бывает, иду по улице, меня хватают за руку и пытаются куда-то волочь. Или в метро: у меня в одной руке собака, в другой трость, и когда подхожу к лестнице, многие добровольцы подбегают и хватают под локоть, — а мне нужно знать, когда ногу заносить, я так теряю ориентир.

Мы подходим к дежурному по станции, он без лишних вопросов пропускает незрячую с собакой через запасной проход в обход турникета. Проходит вместе с нами до эскалатора, отодвигает заграждение запасной лестницы, и мы спускаемся по неподвижным ступеням эскалатора.

— Движущийся эскалатор может повредить собаке лапы, — поясняет Татьяна, угадывая мои мысли.

На платформе к нам подходит другая дежурная в форме:

— До какой станции поедете? Я предупрежу дежурного, чтобы вас встретил.

Дарго прошмыгивает сквозь поток пассажиров в вагон и занимает хозяйке место.

— В метро он всегда меня посадит. Однажды был снегопад, народу уйма. И он убежал вперёд, а я потеряла поводок.

Нашёл пустое место, положил на него голову и ждёт меня: глаза по сторонам бегают, а поднять морду не может.

Пассажиры нашли меня, усадили, похохотали все над ним.

Присаживайтесь вон в том углу

На площадь Маркса мы отправились, чтобы купить сыр. В этом павильоне Татьяну и её золотого пса знают почти все продавцы, они раньше жили в этом районе.

— Я говорю Дарго: надо сыр. И он ведёт меня туда, где продают сыр. Только к фруктам меня не приводил — не любил их. Но и здесь уже сдался. Недавно сделал по-моему.

Однажды Дарго отравили. Татьяна говорит, что это была акция догхантеров.

Там, где гуляют домашние собаки, они рассыпали на снег вместе с кормом препараты, которые выписывают при туберкулёзе, что для нервной системы собак губительно. Несколько домашних псов, по словам Татьяны, погибли. Утром она поехала на работу на метро, и он ни с того ни с сего упал. Ветеринарный врач спасла его: вовремя определила, в чём дело.

Первые собаки-поводыри в России были подготовлены для инвалидов Великой Отечественной войны в Центральной школе военного собаководства

Мы заходим в кафе «Вилка-Ложка» перекусить. Бдительные официантки подпархивают к нам, чтобы сообщить, что с собаками нельзя.

— Это собака-поводырь — она имеет право находиться вместе со своим хозяином везде. Все необходимые ветеринарные справки у нас с собой, могу показать, — по привычке чеканит слова Татьяна.

Подоспевшая управляющая предлагает нам присесть за столик в дальнем углу, поясняя, что посетители пугаются собак. Мы присаживаемся за столик на самом видном месте, где получше свет. Официанты поглядывают в нашу сторону, но пересадить не решаются.

— Как правило, если я собираюсь идти в новое место, то стараюсь предупреждать о собаке заранее. Недавно ходила лечить зубы, позвонила в клинику, и мне сказали: «Да, вы можете прийти тогда, когда у нас никого нет. Мы специально вызовем человека, пока рабочий день не начался».

Позвонила в другую клинику, мне сказали: «Пожалуйста, приезжайте».

Татьяна осторожно отпивает из чашки горячий чай. Дарго уютно развалился у её ног. В воздухе витают запахи еды, но пёс ведёт себя воспитанно — не выпрашивает угощение.

— В «Сан Сити» охранники часто бросаются: не разобравшись, начинают вопить, что с собаками нельзя, — продолжает Татьяна. — Обычно в больших магазинах, например, электроники, консультанты очень вежливы и всё подсказывают. Понятное дело, в «Ашан» я не пойду с собакой. Мне самой было бы неприятно есть то, что уже понюхала чужая собака.

— Как Дарго обычно ведёт себя на людях? За восемь лет были случаи, чтобы он на кого-то лаял или бросался?

— Нет, конечно! Для подготовки собак-поводырей берут особенные породы, у которых отсутствует ген агрессии. Как правило, это лабрадоры, золотистые ретриверы и, за редким исключением, немецкие овчарки. Как поводыри овчарки не очень — у них срабатывает охранный инстинкт. Если ходить в людных местах, собаке может показаться, что кто-то покушается на жизнь его хозяина, даже в метро.

А Дарго всегда спокойный и дружелюбный. Лежит у меня на работе в кабинете, ни на кого не лает.

Прыжок с парашютом на ощупь

Мы гуляем по набережной Оби. Дарго откровенно наслаждается солнцем и движением. Татьяна рассказывает о себе: дочке 21 год, она живёт отдельно. От мужа ушла шесть лет назад — ему с ней было удобно, а она от него устала. Но она не одинока. Её самый близкий человек живёт в Москве:

— Всё не можем решить, кто к кому должен переехать. Мне в Москву совсем не хочется, у меня здесь всё устроено. А у него там с работой не так всё стабильно, было бы целесообразнее переехать в Новосибирск.

Зато путешествуем вместе. Два года назад на Эльбрус поднимались на высоту 4 200 метров — гоняли там на снегоходе.

Дарго ждал меня внизу, мы его оставляли в автобусе, потому что на подъёмнике его некуда. Но на Чегет, на 3 800 метров, Дарго вместе с нами поднимался. Мы подходили к краю, хоть я и не вижу, но ощущения всё равно классные. Я люблю горы, не боюсь высоты. Когда вокруг простор, чувствуешь энергетику. Стою на краю обрыва и ощущаю, что там пустота внизу.

Я люблю в горы ездить, по пещерам лазить. Как-то раз мы с Даргошей в Тавдинские пещеры лазили на Алтае. Там есть коридор, где 15 минут нужно на корточках пройти. Подруга моя впереди, и я за ней. У неё собака маленькая, она выскочила вперёд и начала лаять. Она побежала за ней, и Дарго тоже упорхал за ними. И я осталась одна. Когда Дарго обнаружил, что меня нет, он испугался и рванул назад. И мы столкнулись пипка в пипку.

Татьяна улыбается, вспоминая о своих приключениях.

— А прошлой осенью я прыгала с парашютом на Танае — с высоты 4 000 метров в тандеме, — гордо заявляет она. — Было совсем не страшно. Абсолютное спокойствие. Я не боялась почему-то ничего.

Ощущения просто обалденные. Ты прыгаешь из самолёта, лежишь 40 секунд животом на ветру, и тебя несёт потоком воздуха от самолёта.

Парашют открывается, когда ты начинаешь падать. На парашюте когда летишь, разговариваешь спокойно уже. У меня был классный инструктор, с которым легко и комфортно. С самого начала он рассказывал, где мы летим, что под нами. Он был моими глазами. Хочу попробовать ещё: говорят, ощущения другие.

Фотография предоставлена Татьяной Архиповой

Многие, кстати, не понимают, зачем мне это, если я всё равно не вижу. Нет, это не попытка самоутвердиться. Просто у меня душа требует смены обстановки, новых ощущений, свободы. Я так живу.