Очередной эпизод «угольного сериала» о поездке специального корреспондента Сиб.фм в Кузбассе Василия Королёва в Германию на медиатур «Трансформация угольных регионов» будет посвящена тому, что же происходит в угледобывающем регионе после того, как все (или почти все) шахты и разрезы там закрылись. Речь пойдёт о конкретном регионе, федеральной земле Северный Рейн-Вестфалия, где нашлись брат-близнец Кемерова, технопарк имени птицы счастья и мечта Дон Кихота.
Боги ветров и кукурузного силоса
Добропорядочный фермер из округа Штайнфурт, к которому мы нагрянули в гости, вдоволь насмотревшись на зеленеющие в феврале окрестные поля, очень доволен.
Он решительно счастлив показать нам принадлежащую ему установку для производства биогаза.
1 м3 биогаза выделяет столько тепла, сколько получается при сгорании полутора килограммов угля
Которая, между прочим, даёт свет и тепло нескольким окрестным деревням — правда, не одна она, но об этом позже. А пока мы так же решительно счастливы воочию увидеть торжество возобновляемых источников энергии на отдельно взятой сельской местности.
И приятности общения даже не мешает весьма специфический запах, окружающий установку. А всё потому, что работает она на смеси кукурузного силоса (это бы ещё ничего) с поросячьим (в основном) навозом, свозимым сюда со всех окрестных ферм. Как раз в момент нашего визита на диво чистенький местный бульдозерист приезжает с новой порцией добра и вываливает его в резервуар.
После чего всё это дело продолжает там, пардон, бродить — отчего, собственно, биогаз и вырабатывается. И все довольны, тем более что сухой остаток потом тоже сбывается на удобрения.
Только так расхватывают, поясняет сияющий хозяин.
Впрочем, биогаз — это ещё ладно. Чего действительно много (очень много) в Северном Рейне-Вестфалии, так это ветряков.
Огромные, чуть не под двести метров высотой, они машут лопастями на всём пути следования по федеральной земле.
Крупнейшей ветровой электростанцией является электростанция Альта в штате Калифорния, США. Полная мощность — 1 550 МВт
Их сотни, если не тысячи, и все вырабатывают энергию. Которая, наравне с биогазом, и позволяет жителям округа Штайнфурт давно и прочно забыть о других источниках света и тепла. Ветряки и установка на ферме соединены в общую сеть, так что, когда выпадает безветренный денёк, неудобств местные добрые бюргеры не испытывают: их просто автоматически переключают на другой источник.
Сами ветряки, или, если угодно, ветрогенераторы конкретно в Штайнфурте находятся в совместном кооперативном владении ряда местных граждан, поддерживаемых администрацией округа. Само собой, эти граждане навыками ремонта и обслуживания гигантских приспособлений не обладают, так что всем комплексом мероприятий занимаются специально обученные работники. А уж монтаж/демонтаж ветряков и вовсе целое искусство: их устанавливают, как правило, на возвышенной местности, а верхнюю часть, именуемую гондолой, часто добавляют отдельно.
Гостеприимные кооперативщики приглашают полюбоваться ветряком вблизи и даже одним глазком поглядеть на его внутреннюю начинку. Ну, начинка и начинка: генератор, множество проводов, плюс натянутая сетка от падения с высоты.
«А наверху даже небольшая смотровая площадка есть!» — хвастаются местные. «О, а дайте и мне залезть!» — прошу.
50 метров — высота установки гондолы ветрогенератора
Переглядываются, смущаются. «Вообще-то есть техника безопасности... это чревато последствиями... да и лифт тут рабочий, подниматься очень долго...» В общем, хотелось бы написать, что на триумф возобновляемых источников энергии удалось взглянуть свысока, да не выходит: священное немецкое слово «verboten», и грозные боги ветров не дали.
Технопарк ожидания
А вот жителей соседнего Дортмунда никакими ветряками точно не удивишь. Во-первых, потому, что тех, кто хоть один раз видел игру местной футбольной «Боруссии», не удивишь уже в принципе ничем, а во-вторых, у них есть и другие поводы для гордости. Например, собственный технопарк, именуемый «Феникс», — возможно, потому, что, подобно мифической птице, возродился из пепла после закрытия местных производств.
В некотором смысле Дортмунд можно назвать едва ли не братом-близнецом сибирского Кемерова.
В центре угледобывающего, индустриального региона, «рабочая косточка», около полумиллиона человек, и даже цвета футбольной команды одинаковые, жёлто-чёрные, «шахтёрские».
Ростов-на-Дону — город-побратим Дортмунда в России с 15 сентября 1977 года
Очевидно, не всё благополучно с экологией. Но есть место инновациям, и уже упомянутый технопарк ставит перед собой задачи, подобные задачам Кузбасского технопарка, хотя есть различия в подходе и в инструментарии.
Собственно, на площадях бывших производств (скажем, сталелитейного завода) «Феникс» ныне и расположен, а проводящий экскурсию чиновник городского управления явно пытается поразить воображение гостей открывшимся индастриал-пейзажем. Это он, конечно, зря: после сибирских промзон человек разучивается чему-либо в этом отношении поражаться. Даже довольно удивительному на наши деньги подходу к выбору резидентов. «Дело в том, что мы подходим к этому с большой требовательностью, — говорит наш гид. — Просто „какие-то“ компании в качестве резидентов нам не нужны. Только те, что работают в сфере IT, да и то не каждая из них, а только с чётко определёнными задачами, хорошо обученным персоналом и соответствующей финансовой базой. Вот такие фирмы могут претендовать на место в нашем технопарке».
«Подождите, так вы, получается, в течение какого времени заполняли все свои площади? Или от претендентов сразу отбоя не было?» — возникают у меня закономерные вопросы. «Разумеется, нет, с заполнением были проблемы.
Собственно, первого резидента пришлось ждать около двух лет.
Да, всё верно, только ещё первого!» Ага, именно так.
Никакой прибыли «Феникс» не приносил, но была задействована господдержка, потому что речь шла не столько о чистой прибыли как таковой, сколько о престиже федеральной земли. Ну, не может же так быть, чтобы вся промышленность оказалась запертой на ключ, а потом и площади оказались никому не нужны! Так что пришлось запастись терпением, производить финансовые вливания — и только затем стали резиденты подтягиваться.
К слову, стоимость аренды площадей в «Фениксе» куда выше средней не только в Дортмунде, но и в Германии в целом. Однако IT-компании всё равно платят и терпят. Почему? Да потому что находиться здесь ныне стало уже престижно — что-то вроде Кремниевой долины, только тот самый индастриал вокруг. А по количеству айтишников на душу населения Дортмунд сейчас бьёт уже и признанный центр германских высоких технологий, город Лейпциг. По прибыли, правда, пока нет, но и это не за горами, как хвалятся местные.
И ещё, тоже к слову. Куда, думаете, делось оборудование с закрытых предприятий? Оборудование, которому бы ещё работать и работать, кабы не «энергетический поворот»?
Растащили на металлолом, стоит, ржавчиной покрытое? Ничуть не бывало. Приехали китайцы, заключили контракт, пронумеровали каждую детальку — и увезли в Поднебесную.
Теперь там оно и работает. И, что характерно, китайцев никто в «пренебрежении проблемами окружающей среды» не упрекает.
Дорого жить
Озеро в городской черте Дортмунда тоже именуется Феникс. Причём никакого озера тут ещё совсем недавно и в помине не было — был пустырь сугубо индустриального назначения. Жилые дома рядом были, но обитали в них не самые богатые и благополучные представители немецкого общества. Но потом рукотворное озеро стало явью — и вокруг начался строительный бум. Элитный строительный бум. «А как же бывшие местные жители, они по-прежнему здесь?» — рождается очередной вопрос. «Да нет, они в основном уехали по разным причинам...» — пожимают плечами в ответ.
Одна из причин наверняка — то, что цены на жильё здесь взлетели в несколько раз. Теперь таунхаусы по карману только высокоэффективным менеджерам, а особняки — и вовсе игрокам всё той же «Боруссии». Сфера услуг не отстаёт: смех смехом, но везде по Германии чашечка капучино стоит два евро, в кафешке же на берегу дортмундского озера вам выкатывают ценник уже в три с половиной.
И это, по всему видно, такая изнанка фортуны: после того, как промышленность ушла, всем так хотелось, чтобы было хорошо, что на её место пришли гламур и пафос.
Впрочем, в соседнем Эссене статуса «зелёной столицы Европы» после десятилетий чада и копоти добились и более скромными средствами, без повышения в разы цен на недвижимость. Кому как повезло.
Вопрос о том, насколько повезёт промышленным районам Сибири, таким как Кузбасс и другие, остаётся пока открытым. Как и то, насколько в принципе это можно назвать везением. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: многие из «лекарственных средств», предложенных германскими специалистами, на российский организм попросту не подействуют. К чести экспертов из ФРГ, большинство из них сами это отлично понимают. И хотя находятся и такие, кто норовит ввернуть фразу о «безнравственности угледобычи», всё-таки в основном рассуждения у них здравые. И нет стремления залезть со своим уставом в чужой монастырь. Тем более что этот самый монастырь даже и географически расположен чересчур далеко — сравним условия развития региона в самом сердце Европы и любого из сибирских краёв и областей.
Так что опыт Германии наверняка ещё в России пригодится, но выборочно. А мы к обобщению этого опыта ещё обязательно вернёмся — тем более что в апреле новая сессия проекта «Трансформация угольных регионов» ожидается уже в Москве, с привлечением российских экспертов. Вот там, есть надежда, и пойдёт настоящий разговор о нашем будущем.
Подпишитесь на нас в Telegram
