Здесь невольно хочется выпрямить спину, начать учить французский язык и, конечно, научиться летать. Правда, если вам уже больше 10 лет, последний пункт, увы, останется несбыточной мечтой. В новосибирском хореографическом колледже мечтал и восхищался корреспондент Сиб.фм.
По улице Каменской торопливым шагом идут прохожие, если кто-то из них посмотрит чуть вправо, то увидит волшебство: среди окружающей темноты в высоких, ярко освещённых окнах виднеется ряд стройных женских фигурок. Ещё совсем рано. Несколько минут спустя уже внутри здания распахнутся двери, и множество до удивления прямых девочек побегут на перемену с первого по счёту урока. Преподавательница подойдёт к Александру Шелемову, художественному руководителю колледжа, и попросит обратить внимание на одну воспитанницу. Девочка недавно сломала ногу и теперь стала неправильно наступать — всё ещё больно.
— Что в таком случае вы делаете с девочками?
— Во-первых, нужно провести полное обследование. Четвёртая плюсневая кость. Где это находится, знаете?
— Да, — поспешно отвечаю на вопрос Александра и тут же, увидев его улыбку, добавляю — приблизительно.
— Очень редкий случай, когда ломается именно эта кость, обычно ломается пятая. К сожалению, медицина заботится лишь о том, чтобы кость срослась и всё, а это профессия, и нужна огромная нагрузка на стопы, тем более в женском классе. Кстати, она не на уроке сломала, а когда бежала по лестнице.
В обычные школы возвращаются, действительно, в основном девочки, отсеивается порядка 25 %. Меняется строение тела, появляется лишний вес.
По словам Шелемова, причин много: в основном физиология и психология. К сожалению, координацию в раннем возрасте определить не возможно. Например, если координация для десятилетнего ребёнка нормальная, то к четвёртому-пятому классу, когда начинается изучение движений на вращение, повороты, видно, что ребёнок дальше не идёт, и приходится с ним распрощаться.
Через несколько минут звенит звонок, и мы попадаем в самый настоящий хореографический класс на урок к Александру Шелемову.
Четверо юношей проходят к зеркалам, пианистка садится за клавиши:
— Готовы? Пожалуйста, и... — начинается занятие.
Мальчики в чёрном уже на втором, предвыпускном курсе. Выполняют всё прекрасно, явно понимают, что они сейчас очень хороши. Лишь изредка исполнение прерывается замечаниями Шелемова. Ощущение, словно у нас билеты в партер, в первый ряд.
Урок ведётся на специальной балетной лексике, которую посторонним людям мучительно сложно понять и тем более запомнить:
— Фондю вперёд, фондю в сторону. Сели вперёд, плие, полтура...
Кстати, про клавиши: ученики этого колледжа в обязательном порядке учатся играть на фортепиано, они должны знать ноты.
Фондю — плавное раскрывание ноги на воздух
Мальчиков действительно мало, соотношение где-то шестьдесят на сорок. Однако в этом году преподаватели решили исправить ситуацию, ходили по школам, в добровольно-принудительном порядке отбирали учеников и набрали 15 мальчиков.
Просматривает детей специальная комиссия, в три тура. Первый — анатомо-физиологический, второй — медицинский. В третьем туре проверяют на танцевальность и музыкальность.
Не ждём окончания урока и попадаем в следующий класс. Здесь уже выстроились в несколько рядов маленькие хрупкие девочки из четвёртого класса. Они ещё совсем не хороши и, может быть, поэтому занятие ведётся гораздо строже:
— Сбоку не может быть эфисе! Не стыдно вам, а? Не стыдно?!
Многие дети живут здесь же в общежитии, порядка девяноста человек. В основном приезжие: начиная с Южно-Сахалинска и кончая Калининградом, много с Алтайского края, Барнаула, Кемерова, Омска и Томска. Но жить в общежитии могут и дети из отдалённых районов Новосибирска.
В колледже обучаются и студенты из Кореи и Японии. Работу там найти достаточно сложно, но многие открывают собственные школы. В Японии, например, уже есть несколько прецедентов.
Примерно же 90 % артистов новосибирского театра оперы и балета — выпускники колледжа: Анна Жарова, Наталья Ершова, Анна Одинцова, Елена Лыткина и Роман Полковников. С удовольствием студентов берут на работу в театры Омска, Красноярска, Екатеринбурга, Казани, Уфы, Москвы и Санкт-Петербурга.
8 лет — продолжительность обучения в колледже
Преподаватели школы вспоминают случаи конца девяностых — начала двухтысячных годов, когда находили хорошего мальчишку, а у него оказывался папа, у которого лоб в два пальца толщиной, а цепь толще, чем лоб. Его уже не интересовали способности сына, а лишь его дальнейший заработок, который, конечно, не устраивал. Сейчас зритель снова возвращается в театр, тяга к искусству появилась, но смотреть любят, а отдать своего ребёнка в колледж хотят не многие. Ребёнок же в десять лет ещё не может выбирать сам.
В колледж принимаются дети, окончившие начальную школу, в возрасте
За прошлый год специальная группа колледжа прошла порядка семидесяти школ и посмотрела 12 000 детей, и это дало результат. Вместо 20 официальных бюджетных мест набрали 29.
— Девять человек, к сожалению, пришлось взять на платной основе, — рассказывает Александр Шелемов. — Большие недоразумения в нашем законодательстве: у нас девятилетнее бесплатное образование, мы не имеем право брать деньги, а, с другой стороны, нам говорят: вы училище, есть бюджетные места, а остальных берите только на платные. Приходится выкручиваться и брать оплату за предоставление услуг профессионального образования, за специальные дисциплины. Стоит обучение порядка 1 000 рублей в месяц.
Кстати, о заработке, сейчас даже артист кордебалета в хороших театрах получает очень приличные деньги, не говоря уже о солистах и звёздах, которые зарабатывают от 7 тысяч евро в месяц.
На третий по счёту урок поднимаемся на этаж выше, здесь идёт репетиция к настоящему спектаклю. Педагог — Галина Веденина. Преподавательский состав — ещё одна гордость колледжа, здесь практически все заслуженные артисты: Людмила Кондрашова, Татьяна Капустина.
Но немногие педагоги и балерины отдают сюда своих детей. Ведь ребёнок может быть просто неспособен, и издеваться и ломать ему жизнь не стоит. Если нет «природы», научить этому искусству невозможно.
55 лет отметил колледж в декабре этого года
Сейчас же перед нами танцуют студенты второго курса — Настя Демьянова и Арутюн Аракелян. Наверное, только побывав на репетиции, можно по достоинству оценить исполнение артистов в спектакле. Там, на сцене — так совершенно легко, здесь же всё по-настоящему — по лицам учеников видно, как всё действительно сложно.
Репетиция закончится, и студенты пойдут на следующие уроки. У второго курса дальше по расписанию современная литература, русский язык, народно-сценический танец и актёрское мастерство.
Обратно идём вдоль длинного коридора. На стенах чёрно-белые фотографии всех предыдущих выпусков. По словам Шелемова, с учеником приходится попрощаться, когда он оказывается не в профессии. Здесь необходимо рвение, трудолюбие, нужно, если не полюбить, то хотя бы заинтересоваться. Значит, люди на фотографиях действительно полюбили.
Поблизости несколько маленьких девочек японок в перерыве смотрят из окна на падающий хлопьями снег. Щёлкает вспышка фотокамеры, они оборачиваются, начинают громко смеяться и говорить что-то на непонятном нам языке.
Подпишитесь на нас в Telegram
