Лучше не думать

Вечер, 12 января. В огромном джипе-внедорожнике мы мчим в посёлок под Бердском, туда, где теряются следы пропавшей накануне Ирины Синельниковой. Мы – это волонтёры из поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт», для которых откликаться на крик о помощи – дело вполне естественное. Без лишних вопросов и рассуждений они уходят с работы, отменяют планы, ищут тех, с кем можно на время оставить детей, и срываются в непроглядную неизвестность, зная лишь одно: человек пропал и есть задача найти его во что бы то ни стало. Даже если это суббота и столбик термометра опустился до -25 градусов. Корреспондент Сиб.фм отправилась вместе с волонтёрами в посёлок Новый и своими глазами увидела, как разворачивается одна из самых масштабных операций по поиску человека в Новосибирске.

Правила поиска

По пути в Бердск становится понятно, что волонтёры едут искать тело, надежд найти живой Ирину Синельникову почти не осталось. Она пропала 11 января, когда поехала оформлять в местную ГАИ сделку купли-продажи своего автомобиля и встречаться с покупателями машины. Час-два, не более – именно столько времени должна была занять вся поездка. Но Ирина так и не вернулась домой. Её муж обратился в полицию, а затем и к волонтёрам. Так что операция по поиску пропавшей жительницы Бердска началась ещё утром, 12 января, а к вечеру к ней подключаются сотни добровольцев, которые, вооружившись термосами с горячим чаем, фонарями и тёплой одеждой, не могут спокойно сидеть дома, зная, что по соседству с ними, совсем рядом, буквально в нескольких километрах от их дома, разворачивается трагедия.

– У полиции нет столько ресурсов, как у нас, оно и понятно, но и у нас нет того, что есть у них. Мы, например, можем собрать 30-50 человек. У нас есть оборудование, машины, да и вообще в отряде гордятся тем, что есть отработанная схема по поиску людей. Полиция уже знает нас, мы ведь общее дело делаем, – поясняет волонтёр Лиза, она в отряде уже год. Признаётся, что в самом начале поиски представлялись ей чем-то романтичным, тянуло на приключения и одолевал азарт, но розовые очки слетели после первых серьёзных поисков. Тогда в мае её вместе с другими новосибирскими волонтёрами отправили в Белово, Кемеровскую область. Там пропала семилетняя девочка, которую позже найдут в холодильнике – малышка забралась туда во время игры и не смогла выбраться.

– Сложность была в том, что это лесная местность. Прочёсывали буквально каждый сантиметр леса. Страшно было что-то упустить: идёшь и прислушиваешься, вдруг она где-нибудь совсем рядом с тобой пискнет, а ты даже не услышишь. Поиски длились четверо суток, но я выдержала только одни. Потом даже не помню, как добралась домой: было тяжело и физически, и психологически. Приехала в Новосибирск, свалилась с ног, но к поискам вернулась.

Пока рассуждаем, как люди попадают в отряд, поступает новая информация по Ирине: её машину нашли в Кемерове. Куда исчезла сама автовладелица – до сих пор неизвестно.

Волонтёры часто не в курсе подробностей истории о потерявшемся человеке. Самыми полными данными обладают инфорг и координатор, именно они определяют место поиска, формируют группы людей, дают задачи волонтёрам, держат связь с полицией.

– Вот эти двое и решают, кому и сколько информации давать, чтобы лишние данные не ушли налево. Задача поставлена, задача выполняется.

Каждый должен знать ровно столько, сколько ему необходимо для выполнения своей задачи.

Не больше и не меньше, – совсем по-армейски рассказывает Алексей. Он – бывший военный в отставке, подводник. На своём огромном джипе, который ласково называет «трактором», он регулярно выезжает на поиски, пробирается в самые непроходимые леса и помогает вытаскивать машины других волонтёров.

Мы добираемся до места. Это парковка перед супермаркетом, и она заставлена машинами волонтёров – всюду мелькают оранжевые наклейки «Лизы Алерт». Лиза торопливо объясняет мне правила, которыми пользуются в отряде: обращение на «ты», приветливые объятия при встрече, никаких кроссовок, только надёжные сапоги или ботинки, иначе к поискам просто не допустят. Ещё одно правило касается алкоголя – волонтёр должен быть трезв, когда отправляется на поиски, не должны его видеть с алкоголем и тогда, когда он с наклейкой отряда или с фирменной нашивкой «Лизы Алерт».

Всех прибывших обязательно регистрируют – записывают в тетрадь имя-фамилию и номер телефона. Когда поиски заканчиваются, волонтёров выписывают, а тех, кто не выписался, обзванивают, чтобы никого не потерять. К моменту нашего приезда в тетрадке значится около 130 имён, через час их количество переваливает за 200.

– Летом мы размещаемся на остановках – там удобно разложить карты. Это и есть штаб. А зимой выкручиваемся как можем, – жалуется Лиза. – В сёлах попроще с этим, люди всегда идут навстречу – дают нам помещения в школах или ДК. Это очень удобно, можно и погреться, можно и записать всех без спешки, кто-то умудряется даже спать на полу в спальниках. Поиски ведь идут непрерывно. Пойду в супермаркет – узнаю, могут ли они нам дать подсобку, чтобы люди не мёрзли.

В супермаркете отказывают. Люди ютятся в маленьком тамбуре магазина или забегают греться в машины. Впрочем, основная масса на улице – там координатор Андрей на ходу раздаёт задачи.

– Кто тут местный? Кто из Бердска? Так, вы двое отправляйтесь в сторону Морозова, там заправка есть. Осмотрите всё тщательно. Кто пеший? Нужно в промзоне пошариться, за гаражами.

Работа в штабе кипит, несмотря на мороз. Прибывают всё новые люди, раздаются задачи, люди приветственно обнимают друг друга, делятся последними новостями. Так происходит до тех пор, пока Андрей не получает новые данные от полиции. И настроение в отряде меняется.

«Нам лавры не нужны»

– Мне только что звонили из полиции. Раскололи они одного, тот сознался и указал место, оно здесь, в лесной зоне, в стороне Речкуновки, – сухим тоном сообщает координатор.

— То есть мы уже конкретно ищем тело?

— Да.

Эту информацию Андрей передаёт волонтёрам в тамбуре супермаркета. Продавцы и покупатели настораживаются, интересуются, нужна ли помощь.

Работа в отряде вновь закипает, но уже по-новому – Андрей формирует отряды из 4-5 человек, которые называются «Лисами». В каждом из них есть опытный волонтёр – тот, кто уже принимал участие в учениях и знает, как нужно искать человека.

– Если вы нашли тело, не трогайте его! Не подпускайте к нему других людей, нечего там смотреть. Сразу же свяжитесь со мной по телефону или по рации. Дальше уже – не наше дело, – напутствует Андрей.

«Лисы» выстраиваются в очередь к «трактору» Алексея – там идёт раздача навигаторов, фонарей и раций. Всё опять же тщательно документируется.

Чуть поодаль от них стоит Лиза, которая заметно нервничает.

– Так не хотелось, чтобы это было тело. Я всё-таки до последнего надеялась, хоть и понимала, что маловероятно её где-то держать живой будут...

А сейчас мы идём в лес просто искать труп. Вот тебе не страшно?

– обращается она к другому волонтёру, Вороне, которая в отряде занимается обучением новоприбывших.

– Знаешь, как-то нет. Может, дело в адреналине. Лучше не думать, а просто выполнять задачу.

Вообще, у многих здесь необычные позывные – Ворона, Коша, Ельник, Медведь. Говорят, что так проще ориентироваться и передавать данные по рации, «потому что Алексеев или Иванов может быть сколько угодно, а Медведь – один».

«Лисы» прыгают в джипы и отправляются прочёсывать местность. Андрей остаётся в штабе – ему нужно поддерживать связь с волонтёрами и полицией. Остаётся и Алексей, говорит, что выполняет задачу дежурного тягача и будет вытаскивать тех, кто застрянет в снегах. Интересуюсь у Алексея, зачем отправлять новоприбывших волонтёров на другие направления, если место, судя по всему, уже известно.

– Это называется «закрывать хвосты». Есть автономные задачи и их тоже нужно решать. Нам нужно исследовать все возможные направления, потому что информация ещё может сто раз поменяться.

В машину к Алексею периодически садятся волонтёры, чтобы отогреться и заодно обсудить поиски. О плохом здесь стараются не говорить – не до эмоций, обсуждают прошлые поиски, нехватку навигаторов и комментаторов в соцсетях.

– Я вот порой захожу в соцсети, смотрю, что люди пишут в комментариях, и ужасаюсь. Да, у нас есть правило – мы никогда не отвечаем комментаторам, хотя порой сдержаться сложно. Там каких только догадок не строят! Вот, например, – Ворона зачитывает комментарий из «ВКонтакте», который кто-то оставил под постом с просьбой помочь в поисках Ирины. – «Да она, наверняка, машину уже продала и просто сидит дома». Ну как так можно? Как сидит? Видели бы они всё это.

– Я их называю «диванные войска медленного реагирования», – ухмыляется Алексей.

К месту сбора волонтёров периодически подходят жители, интересуются, нужен ли горячий чай, а одна из женщин приносит волонтёрам бутерброды. Тоже горячие.

За обсуждениями и чаепитием проходит час с небольшим, возвращаются из леса «Лисы» с нулевым результатом.

– Искать очень тяжело, – делится Лиза. – Мало того, что холодно, так ещё и сугробы огромные. Делаешь шаг-два и понимаешь, что увяз по пояс в этом снегу. Около каждого мусорного пакета останавливаешься, берёшь его, а сам думаешь: «А что, если...?».

Вернувшиеся «Лисы» отогреваются и готовятся отправиться на поиски повторно. По словам Лизы, тропинок в парке огромное количество, а найти тело нужно, иначе дело затянется до весны.

Но в полпервого ночи поиски неожиданно останавливает Андрей.

— Мне только что звонила полиция – в связи с поступившей к ним информацией поиски останавливаются. Слышали все? О-ста-на-вли-ва-ют-ся. Спасибо всем, что вы приняли в этом участие, а теперь едьте домой. О дальнейших действиях я сообщу в соцсетях. Всё! Ещё раз спасибо!

Волонтёры шепчутся, что, возможно, полицейские прервали поиски, так как точно знают, где искать тело, и хотят найти его сами, без помощи волонтёров.

– Хотя, с другой стороны, нам-то что? Мы волонтёры, занимаемся делом не для этого. Нам лавры не нужны.

Волонтеры координируют свои действия в группе «Поисковый отряд "Лиза Алерт" Новосибирск» ВКонтакте

Парковка перед супермаркетом стремительно пустеет. Люди перекрикиваются и спрашивают, кого нужно довезти. Напоследок меня настоятельно просят по прибытии домой отписаться под постом, что я доехала, иначе будут звонить. Ещё одно правило волонтёров.

Уже дома я нахожу группу «Лизы Алерт» и пишу краткое «Дома» волонтёру, когда в глаза мне бросается комментарий одного из пользователей из другой группы под постом об Ирине Синельниковой. «Такое ощущение, что её не особо-то и ищут».

Тело Ирины Синельниковой было найдено 13 января недалеко от трассы, по которой подозреваемые ехали из Новосибирска, в полутора километрах от горнолыжного курорта Танай. По предварительным данным, её задушили. У Ирины остались двое маленьких детей.