Люди без имени

Осенью в Новосибирске откроют первое в городе социальное больничное отделение для маленьких детей, от которых отказались родители. Благотворительному фонду «Солнечный город», который этим занимается, осталось найти еще немного денег. Корреспонденту Сиб.фм не пришлось прилагать усилий, чтобы понять, почему в обычных детских больницах таким детям плохо, даже если их там действительно лечат и кормят.

У Анжелы нет родителей, потому что она младенец-отказник. У Анжелы есть только подтвержденный ВИЧ с пороком развития и койко-место в Детской городской клинической больнице № 4. Но Анжелу беспокоит не это: ей невероятно, просто нечеловечески скучно. Поэтому если прекратить размахивать над ней большим черным фотоаппаратом и тихо отойти, изображая деликатность, она начинает громко и безнадежно плакать. Приходится ходить по палате взад-вперед: от Анжелы у одной стены до Кати у другой.

150 детей-отказников в год проходит через больницу № 4

Кате повезло, поэтому теперь она стоит на четвереньках и бурно радуется каждому входящему. У Кати не хватает фрагмента верхней челюсти и части губы в центре лица, которая скрывала бы этот дефект. Но, во-первых, героин, погулявший в ее генетическом коде, больше ничего испортить не успел — мозг, сердце и все остальное вроде бы в порядке. Во-вторых, уже объявилась ее бабушка, у которой не получилось с дочерью, и теперь она заново попробует вырастить нормального ребенка. А дефект челюсти и все остальное легко исправят пластическими операциями. В общем, Кате повезло.

Заместитель главного врача по лечебной части Наталья Ишалина говорит, что всего через детскую больницу № 4 в год проходит около 150 детей, от которых родители отказались уже в роддоме. Еще таких детей принимают третья и шестая детские больницы Новосибирска. Доктор Ишалина, которая по совместительству работает главным неонаталогом города, уверяет, что примерно 98 % детей здоровы — настолько, насколько сегодня бывают здоровы новорожденные в мегаполисе. В больнице эти дети лежат потому, что Российская Федерация должна убедиться, что их уже можно отдать приемным родителям или в дом ребенка.

На кроватях в палате висят стикеры с надписью «Работать строго в перчатках».

На четырех из шести занятых кроватей в палате висят стикеры с надписью «Работать строго в перчатках». Это означает, что обитатель кровати родился у ВИЧ-инфицированной матери. Количество стикеров вроде бы должно противоречить словам Натальи Ишалиной о том, что дети здоровы. Врачи, однако, говорят, что почти всем этим детям тоже повезет и вируса у них в итоге не обнаружат.

А еще примерно у каждого пятого будущего гражданина России, попадающего в эти палаты, нет имени. Поэтому их им придумывают органы опеки и все те же доктор Ишалина с подчиненными.

Придумывают, по ее словам, «как душа ляжет», пользуются святцами и стараются, чтобы звучало благозвучно. Хотя в последние годы из больниц и роддомов, оставляя детей, начали сбегать девушки-гастарбайтеры — так же, как это обычно делают их русские ровесницы, приехавшие в Новосибирск учиться, но не совладавшие с инструкцией к контрацептиву. В общем, святцы выручать перестали: «Не назовешь же его Петей!» Рядом с Катей, которой повезло, лежит задумчивый ребенок под стикером с надписью «Махмуд» и вроде бы не возражает против восточного колорита. В конце концов, теперь Махмуда в любом случае признают гражданином России.

Но сейчас всем этим детям невероятно, просто нечеловечески скучно. А обязательства их развлекать Российская Федерация на себя не брала.

Директор фонда «Солнечный город» Марина Аксенова говорит, что в среднем ребенок-отказник проводит в больнице больше месяца — 36 дней. И если все это время его только кормить и колоть иголками, то это обязательно скажется на психике, а больничные инфекции могут подорвать здоровье. Недостаток памперсов и одноразовых пеленок на здоровье, возможно, и не скажется, но тоже ведь неприятно. Поэтому волонтеры и работники фонда приходят в палаты и заботятся о детях, развлекают и делают массаж, а «Солнечный город» проводит в городе акции по сбору подгузников «Сухая попа» и ей подобные.

Благотворительный фонд «Солнечный город» с 2007 года помогает детям-сиротам в Новосибирске

— Весной я первый раз пришла в мэрию, в департамент по социальной политике, и говорю: «Ребята, мы уже три года работаем, но я на этих детей все равно не могу спокойно смотреть», — рассказывает Аксенова. — Медперсонал ругается, когда детей просто берут на руки, потому что когда наши няни уходят, они начинают плакать. Давайте что-то делать. А мне сотрудница говорит — ну что с ними будет за этот месяц!

В итоге начальник департамента Александр Львов согласился, что месяц — это тоже много. Половину этажа в третьей детской больнице мэрия весной 2011 года решила отдать под социальное отделение для отказников. Почему мэрия согласилась — директор фонда до сих пор не понимает, но работа уже идет полным ходом, открыть отделение обещают в октябре.

Хэппи-энд выглядит слегка предвыборным, но вступать в Народный фронт, по словам Аксеновой, «Солнечный город» категорически не планирует.

Кроме того, отказников из роддомов в Новосибирске слишком много, признает Аксенова. Поэтому в социальное отделение сначала будут собирать тех, кого милиция отобрала у родителей-алкоголиков, от кого отказались позже, в больницах, и так далее. Все это будут дети от трех месяцев до трех лет. Таких в год по городу набирается около 150 человек. Следом руки дойдут и до отказников из роддомов, обещает директор фонда.

Даже здоровый и сытый младенец, лишенный в первый год жизни иных впечатлений, кроме белого потолка больничной палаты, начинает безнадежно отставать в развитии.

В социальном центре у детей будут палаты на 2-4 человека, а не как сейчас — на десять и больше, игровая комната, место для прогулок, ванная, свои няни плюс медработники из третьей больницы, которым фонд обещает немного доплачивать. Ремонтировать и покупать оборудование фонду, точнее его спонсорам, пришлось самим. Осталось собрать чуть больше 100 тысяч рублей — на мебель, посуду, холодильник и прочее.

Еще «Солнечный город» обещает, что когда социальное отделение заработает, то по плану в дом ребенка из него должны попадать примерно 0% отказников. Потому что всех их будут разбирать приемные родители. Марина Аксенова уверяет, что ничего фантастического в этом нет — у самых прогрессивных домов ребенка в Новосибирске доля усыновлений уже сейчас колеблется где-то на уровне 90%.

Забрать домой можно даже Анжелу. Доктор Ишалина говорит, что юридически это не сложнее, чем оформить опекунство над обычным ребенком. Всего-то нужно вовремя кормить ее антиретровирусными препаратами, махать над ней фотоаппаратом и все такое. Пускай ей тоже повезет.