О том, что невозможное возможно, один известный поп-певец спел ещё в 2006 году. Спустя пять лет этот факт доказал Владимир Кучин, программист, который сегодня исполняет ведущие оперные партии в постановках НГАТОиБ. В апреле 2011 года он пришёл на мастер-класс итальянского продюсера Андреа Андерманна — без музыкального образования, но с пачкой сложнейших самостоятельно разученных партитур, и исполнил небольшой фрагмент. Когда Кучин сказал, что с профессиональной музыкальной карьерой его связывает только жена-концертмейстер, а сам он работает программистом, случайно оказавшийся тогда в зале директор новосибирского оперного Борис Мездрич не поверил. Но пригласил уникального тенора в театр на прослушивание, после которого оркестр устроил певцу овации смычками — высшая степень одобрения коллег. С мая 2011 года программист Владимир Кучин работает в оперном театре, исполняет ведущие партии и совсем не жалеет о том, что сменил офисное кресло перед компьютером на сцену. Каково это — повернуть свою жизнь на 180 градусов, он рассказал Сиб.фм.
Признайтесь, когда вы шли на мастер-класс Андерманна, надеялись на подобный результат?
Впервые 3D-фильм был продемонстрирован в кинотеатре в 1922 году
Я могу смело сказать, что если на сцене театра я оказался благодаря Борису Михайловичу Мездричу, то на прослушивание попал только благодаря своей супруге Татьяне. Она была уверена, что мне нужно быть там, сам я никаких иллюзий не питал. Думал, приеду, послушаю и, если будет возможность, спою. Но кто же мог знать, что там будет Борис Михайлович, что он обратит на меня внимание?
Мы знаем, что вы программист. А чем именно вы занимались?
Я работал в проектном институте, который занимается разработкой документации для строительства инженерных сооружений типа электростанций. Инженеры в работе над проектом используют довольно много программного обеспечения, и я работал в службе поддержки, занимался в том числе 3D-моделированием.
Как прежние коллеги отреагировали на ваше решение оставить программирование?
Начальство расстроилось, что ухожу, но обрадовалось, что не к конкурентам. Для меня одной из очень мощных мотиваций было то, что я хотел оторваться от мира, где был полностью во власти компьютера.
Когда я работаю в театре, то работаю для людей, когда работаю с компьютером — я работаю для него.
Конечно, в итоге компьютер выполняет какие-то нужные людям задачи, но себя мы вкладываем больше, чем он нам даёт.
Вы были готовы к такому крутому повороту в карьере и жизни вообще? Долго раздумывали, принять ли предложение?
Как к этому можно быть готовым? Но если ты боишься сделать этот шаг, ты никогда его не сделаешь. Я хотел попробовать, не знал, будет ли у меня ещё подобный шанс, впишусь ли я в этот коллектив. Но я осознавал одну вещь: меня прослушивали профессионалы, и не потому, что хотят сделать мне одолжение, а потому что у них есть интерес. И раз предложение поступило, значит, оценивают меня хорошо, и надо пробовать.
Почему при таких данных вы сразу не пошли учиться в консерваторию, а выбрали МГТУ им. Баумана?
Вопрос интересен тем, что я до сих пор сам для себя не нашёл на него ответа. Я с детства увлекался исключительно «мальчиковыми» вещами: техникой, самолётами, машинами, спортом — вполне стандартное мальчишеское детство. В семье у меня музыкантов нет, родители — инженеры, я поступил в Аэрокосмический лицей. Но часто люди, которые занимаются точными науками, ищут какое-то расслабление в духовной сфере, в живописи, музыке. Наш дом всегда был наполнен музыкой, и классической, и эстрадной, и бардовской. Всё это было у меня на слуху, как певец я себя пробовал ещё в детстве — дебютировал в школьном концерте с «Неаполитанской песней», позже выступал с арией на выпускном вечере. Но, вероятно, семейная преемственность оказалась на тот момент сильнее.
Когда вы оставляли проектный институт, у вас не было желания совмещать две должности? Ведь карьера певца скоротечна, а хороший программист будет востребован в любом возрасте.
Делать профессионально два дела невозможно. Если относиться к этому как к работе и ремеслу, то вообще ничего не получится. Та работа была для меня именно источником дохода, занятостью. Работу, которая есть сейчас, я даже не могу назвать работой. Мне, безусловно, за это платят, но это совершенно другой процесс, неотделимый от жизни, он вовлекает тебя в течение всего дня, и я не представляю, чтобы в нём было ещё что-то. Что касается возраста, то певец с возрастом только прогрессирует, начинает всё лучше понимать себя, голос и то, для чего есть опера.
А для чего опера? Она же считается таким элитарным, «узким» искусством не для всех
Самый пожилой в мире оперный исполнитель — Звезда китайской Кантонской оперы Лю Пинчао, скончавшийся в возрасте 98 лет
Все, что вы сказали, звучит как будто для того, чтобы в мир оперы не войти. Узкое — я не пролезу, элитарное — да я ж не элита, не для всех — не для меня, значит.
А вы посмотрите на это с другой стороны. Опера всегда содержит в себе любовь, не обязательно любовь к мужчине или женщине, но большинство спектаклей строятся на любви: к отечеству, к другому человеку, к Богу. Опера — всегда о любви.
Вас для оперы открыл Борис Михайлович Мездрич. А кто открыл оперу для вас?
Благодаря Борису Михайловичу обо мне узнало много людей, безусловно, его роль в этом очень значительная. Но первым учителем был мой друг Святослав Мошегов. Опера — это его страсть, всепоглощающее увлечение, для своих лет он занимался ей очень глубоко, посещал все спектакли, разбирался в теории, в партитурах, его знали солисты и сотрудники театра, пускали без билетов.
Знакомство с ним впустило в меня дух оперы: до этого, будучи учеником 7 класса, я ни разу не ходил в Оперный. Святослав в этом смысле произвёл удивительную метаморфозу во мне. Он смог привить любовь к этому жанру, который требует определённых внутренних качеств, слухового опыта.
Вы, не имея профессионального музыкального образования, сразу получили очень серьёзные партии в НГАТОиБ, которых люди ждут годами. Как вас в связи с этим приняли новые коллеги?
На самом деле коллеги и руководство мне много помогали на первых порах и продолжают помогать сейчас. Особенное хочу сказать спасибо моему замечательному концертмейстеру Екатерине Игоревне Мисюра и заведующей оперной труппой Галине Геннадьевне Яковлевой — их советы и поддержка очень много дают мне в различных аспектах творчества — музыкальных, технических, эмоциональных.
Но я понимаю, о чём вы спрашиваете: меня предупреждали о том, что театральный коллектив — это особенный коллектив. Но я настолько рад тому, что там оказался, настолько благодарен возможности в этой среде что-то сделать, быть не просто зрителем, а участвовать в процессе, что мне всё это придаёт больше ответственности, нежели ощущения, что кто-то может завидовать мне, смотреть косо.
В чём вы сейчас видите основную разницу между прежней и нынешней карьерой?
Самое разительное, пожалуй, то, что сама опера — это волшебство, она обладает какой-то аурой. В компьютерном мире всё чётко по правилам, всё прописано, все твои инструменты перед тобой, ты знаешь, как они работают, всё, что ты делаешь — управляемо и предсказуемо. Театр, сцена — это совершенно другое. Там нет правил, есть стилевые особенности, традиции. Но они неявные, условные, и ты, конечно, с ними считаешься, входишь и привыкаешь, но они не определяют твою деятельность.
Перед первым выходом на сцену вам было страшно?
Это не страх, это что-то другое. Страх на людей действует по-разному: кого-то сковывает, кому-то придаёт драйва. Это ни то, ни другое. Очень хорошо понимаешь, что спектакль — это действие, которое движется во времени, ты — часть этого действия, и всё настолько неотвратимо, оно не остановится, а пойдёт дальше, независимо от тебя. Тебе надо просто войти в этот поезд и с ним проследовать.
Там нет времени для личных эмоций, надо осознавать, что ты уже певец, уже персонаж: вот — твой партнёр, вот — дирижёр, вот — публика.
А что вообще было самым сложным для вас в новой работе?
При страхе и в стрессовых ситуациях в организме резко повышается секреция адреналина. Он вырабатывается клетками мозгового вещества надпочечников и участвует в реализации реакций типа «бей или беги»
Дело в том, что люди идут в театр не для того, чтобы просто посмотреть на певца, который сделает какие-то движения и споёт всем известные ноты. Опера — действие магическое, зрители приходят, чтобы прикоснуться к этому действу, почувствовать определённую атмосферу. Её испортить очень легко, а создать — трудно. Поэтому, по большому счёту, мне важно было быть на сцене именно человеком и как можно ярче донести своё собственное чувство и отношение в проекции своего персонажа. Так, чтобы это захватывало зрителя.
Вы говорите о драматическом таланте?
Голос выражает гораздо больше, чем жесты, мимика и движения. В опере музыка и голос несут основную нагрузку, и если человек очень гармонично выглядит на сцене, но не соответствует тому, как он звучит, то в опере это очень заметно. Важно не столько хорошо сыграть — важно гармонично прочувствовать и, никому не помешав, сделать всё как можно лучше.
А музыкальное образование получать планируете?
Безусловно. И это не просто вопрос престижа. Для работы в опере нужно многое знать, лучше понимать свой организм, то, как выразить свои эмоции. И конечно, нужно осмысливать сам материал, который исполняешь. Мало просто озвучить ноты, написанные на листе, нужно понимать, о чём ты поешь, какое глубокое чувство вкладывал туда автор. Для этого нужно уделять время изучению языков, литературы, творчества композиторов.
Вас раздражает пристальное внимание к вам? Когда акцент делают на том, что программист вдруг запел!
Меня лично это нисколько не смущает. Знаете, если задуматься, в этом ничего особенного нет. То, чем или кем становится человек по жизни, это же не просто случайность или стечение обстоятельств. Значит, так должно было быть, я хочу в это верить. Если я пришёл из той области в эту, это же не значит, что я с другой планеты.
Конечно, существуют стереотипы, но если присмотреться, то даже среди моих нынешних коллег есть люди, которые прошли нестандартный путь к певческой карьере. Многие принимают решение заняться оперой в достаточно зрелом возрасте. Не могу сказать, что я ушёл в оперу и забыл про компьютеры: я продолжаю следить за новинками, помогать, иногда даже наши солисты обращаются с вопросами. Не может быть такого, что человек увлекается только чем-то одним, интересов может быть много, и они дополняют друг друга.
Можете сказать, что у вас сбылась мечта?
Скорее, нет. Дело не в том, что попасть в театр не было мечтой, мечта — это что-то большее. То, что ты там оказался, только начало, и что ждёт тебя дальше, неизвестно, фокусироваться на этом нельзя. Каждый рабочий день вносит дополнительную ответственность, обязывает к каким-то серьёзным усилиям над собой. Надо работать. Это только шаг к тому, чтобы найти себя в том, чем всегда очень хотел заниматься.
Подпишитесь на нас в Telegram
