Душевного онанизма не было

Узнав, что речь в интервью пойдет не столько о творчестве, сколько о жизни, лидер группы «Крематорий» Армен Григорян, искренне обрадовался. То ли этому харизматичному мужчине надоело говорить о собственной музыке, то ли ему просто нечего скрывать, но факт остаётся фактом: это один из немногих музыкантов, который охотней говорит о своей гражданской позиции, нежели об упадке отечественного рока. Об иллюзии свободы в несвободной стране, собственном пути в Армению и невозможности оставаться вне политики Армен Григорян, выступавший с концертом на летней площадке новосибирского кинотеатра «Победа», рассказал в небольшом интервью Сиб.фм.

Вам когда-нибудь приходилось жалеть о том, что вы связали жизнь с музыкой?

Нет, конечно. Просто у меня начальный этап был подготовлен родителями: я, по семейной традиции, окончил Московский авиационный институт, и дальнейшая перспектива развития была связана с авиапромышленностью. Слава Богу, папа с мамой пошли мне навстречу. В какой-то момент они решили дать мне шанс и не стали долбать меня аспирантурами и вступлением в КПСС. Так появилась иллюзия свободы. Ну а кто жалеет о том, что прожил свободную жизнь в не очень свободной стране?

А тот факт, что это всё-таки иллюзия, вас не расстраивает?

С одной стороны, это огромный минус, но с другой — отсутствие шоу-бизнеса как такового и вера в то, что музыкант должен быть искренним, а не подчиняться указательному пальцу продюсера, это так называемый «индепендент». Я вообще считаю, что фантазия — это очень полезная вещь. Собственно говоря, на жизненном пути никакого душевного онанизма не было.

То, о чём я фантазировал, как правило, воплощалось в жизнь: приходили люди и, как у Булгакова, всё давали, а ты ничего не просил.

То есть рок-н-ролл вас не испортил?

Может быть, слишком много было пьянства, это действительно так. Сейчас, когда я слушаю, к примеру, альбом «Текиловые сны», то понимаю, что какую песню не возьми — всё поток изменённого сознания. Но тем не менее это тоже некий этап в жизни. Сейчас меня раздражают многие вещи, которые раньше я считал обыденными. Например, люди, курящие за столом или в присутствии детей, они меня действительно раздражают, и я готов вступить с ними в полемику, может быть, не только словесную.

Альбом «Текиловые сны» записан в 1995 году всего за тридцать дней — как попытка путешествия по снам

У вас есть амбиции открыть новое имя в роке, стать продюсером?

Раньше я отвечал тем, кто высылал мне записи для прослушивания, даже пытался помочь. Но первый же шаг, когда вы пытаетесь отдать диск понравившейся группы на радиостанцию, заканчивается разговорами про формат/неформат, и я, к сожалению, был бессилен что-то сделать. У нас, как мне кажется, рок находится в каком-то ненормальном состоянии: за столько лет существования бренда мирового уровня так и не вылупилось. Сейчас есть интернет, и если этот поезд станет двигателем прогресса, тогда молодые группы смогут заявлять о себе всерьёз. Потому что сеть — это право выбора, в отличие от телеканалов или радиостанций, где главный редактор или ди-джей пытаются вам что-то навязать.

Учитывая ваш опыт, вы ещё испытываете волнение перед выходом на сцену?

Каждый раз это всё-таки спектакль. Раньше у нас существовало понятие трек-листа, чёткий порядок песен на концерте. А сейчас мы ставим два листа, на которых указаны около 60 песен, и никакого порядка исполнения не существует. Ты каждый раз воспринимаешь аудиторию как новую, каждый концерт — как новую пьесу, где сюжет меняется от настроения.

Прожив в Москве всю жизнь, вы ощущаете себя армянином?

Ну, есть такое понятие как московские армяне, и я московский армянин уже в нескольких поколениях. Знаете, мне папа в своё время говорил: «Не читай Толстого до 40 лет». Просто многие вещи приходят с годами, в том числе и национальное самоопределение.

Я 100%-ый армянин и этим горжусь.

Как вы пришли к этому?

История московских армян насчитывает более восьми столетий

На самом деле, путь в Армению лежал через Калифорнию, так получилось, что у меня в Сан-Карлосе появилась винная плантация. И я вдруг понял, что климат играет в жизни человека огромную роль. Когда тело не страдает, не мёрзнет, не испытывает проблем с дыханием, это очень важно. Но жить за океаном, летать на гастроли оттуда оказалось делом крайне утомительным.

В результате, я продал плантацию, и кривая привела меня в Армению, где похожий климат. Сейчас там у меня дача, в 2,5 часах лёта от Москвы. Я с удовольствием смотрю на Арарат, он виден у меня из окна, попиваю коньяк, и это доставляет мне огромное удовольствие. Это такое же удовольствие, как от хорошей картины. Я вот раньше пробегал по выставке, как лошадь на скачках, а сейчас люблю созерцать неподвижные предметы. Армения — очень интересная страна с изысканной красотой.

Группа «Крематорий» приняла участие в записи «Белого альбома» — проекта, организованного Артемием Троицким среди музыкантов в поддержку протестного движения

А за Россию сердце болит? Вы последнее время весьма открыто стали проявлять свою гражданскую позицию.

У нас всегда хватало предложений принять участие во всевозможных политических акциях, но я полагал, что музыканту не стоит ввязываться в политику вообще, ибо она сама по себе — дело лживое и грязное. Сейчас, как и многие в нашей стране, я понял, что повсеместный маразм и отсутствие здравого смысла убивают эту страну. В такой ситуации начинаешь призывать к логике, к возвращению нравственных ценностей, к уважению личности. К тому же личность высокого ранга не должна окружать себя дураками, и даже если царь-батюшка не очень умный, он должен без страха привлекать к работе профессионалов, чтобы они двигали страну вперёд. Любое цивилизованное общество знает, что прогресс тогда и наступает, когда процветает законность и справедливость, а не принцип «прав тот, у кого толще шея». Я считаю, что здравый смысл способен изменить мир. К этому и призываю.